Мегрэ и 'Дело Наура'
Шрифт:
– Одна? Никто не приходил за ней? Она не вызывала такси?
– Она утверждает, что не знает.
– Горничная не помогала мадам Наур одеваться?
– На этот вопрос она отвечает, что ее не вызывали. Она поела на кухне, как обычно, затем поднялась в свою комнату, почитала голландскую газету и легла спать... Показала мне позавчерашний номер...
– Она не слышала звука шагов в коридоре?
– Не обращала на это внимания... Говорит, что как только она засыпает, ее ничто
– В котором часу она начинает работу?
– Точного времени ей не установили...
Мегрэ тщетно старался отгадать, что скрывалось за этим гладким цвета слоновой кости лбом горничной, которая слегка улыбалась, глядя на него.
– Скажи ей, что она может идти завтракать и что ей не разрешается уходить из дома. Когда Лапуэнт перевел эти указания, Нелли сделала небольшой книксен, на манер воспитанницы пансиона, и безмятежно направилась к лестнице.
– Она лжет, шеф...
– Почему ты так считаешь?
– Она говорит, что этой ночью не входила в гостиную. Сегодня утром местные инспектора не позволили ей выйти из ее комнаты. Однако же, когда я спросил ее о том, какое пальто было на ее хозяйке, она не колеблясь ответила: "Из морской выдры"... А ведь в шкафах у мадам Наур были шубы из норки и серого каракуля...
– Я хочу, чтобы ты взял машину и поехал к доктору Пардону, на бульвар Вольтера. Покажи ему фотографию, которая находится внизу, на письменном столе...
В комнате стоял телефон. Когда он зазвонил, Мегрэ снял трубку и услышал два голоса, один - судебно-медицинского эксперта, другой - Уэни.
– Да, - говорил секретарь, - он еще в доме.... Сейчас я скажу ему...
– Не стоит беспокоиться, господин Уэни, - вмешался Мегрэ.
– Положите, пожалуйста, трубку.
Три аппарата, один из которых находился в комнате секретаря, были, таким образом, подключены к одной и той же линии.
– Алло, это Мегрэ...
– Это Колинэ... Я только что начал вскрытие и подумал, что вам сразу нужно сообщить первые результаты... Это не самоубийство...
– Я никогда этого и не предполагал...
– Я тоже, но теперь мы уверены в этом полностью... Я не специалист по баллистике, но, думаю, пуля, обнаруженная, как мы и предполагали, в черепной коробке, выпущена из оружия среднего или крупного калибра 7,32 или 45. Считаю, что расстояние составляло от трех до четырех метров. Череп треснул...
– Время смерти?
– Для окончательного заключения мне нужно знать, когда убитый последний раз принимал пищу, а для этого необходим анализ внутренних органов...
– А приблизительно?
– Середина ночи...
– Благодарю вас, доктор...
Лапуэнт уже вышел из дома, и было слышно, как он заводил
Двое мужчин внизу говорили на чужом языке, как потом понял Мегрэ, арабском. Он спустился по лестнице и встретился в коридоре с Уэни, беседовавшим с незнакомцем. Квартальный инспектор, наблюдавший за ними, не решался вмешаться.
Приехавший был похож на Феликса Наура, но выглядел старше, был выше и более худощав. Его темные волосы серебрились на висках.
– Господин Пьер Наур?
– Вы из полиции?
– спросил его собеседник недоверчиво.
– Комиссар Мегрэ, начальник бригады уголовной полиции.
– Что случилось с моим братом? Где его тело?
– Он убит этой ночью выстрелом в горло, и его тело отправлено в судебно-медицинский институт...
– Я могу его видеть?
– Да, в скором времени.
– Почему не сейчас?
– Потому что идет вскрытие... Входите, господин Наур... Комиссар какое-то время колебался, приглашать ли Уэни в кабинет, но потом решил:
– Вы не подождете в своей комнате? Уэни и Наур посмотрели друг на друга, и Мегрэ не прочел в глазах брата убитого никакой симпатии к секретарю. Когда дверь закрылась, банкир из Женевы спросил:
– Это произошло здесь?
Комиссар указал на большое пятно крови на ковре, и его собеседник какое-то время хранил молчание, как если бы тело все еще находилось в комнате.
– Как это случилось?
– Пока ничего не известно. По-видимому, он ужинал в городе, и после этого его никто уже не видел.
– А Лина?
– Вы имеете в виду мадам Наур?.. Ее горничная утверждает, что она тоже не ужинала дома и что она не вернулась.
– Ее здесь нет?
– Ее постель не разобрана, и она забрала с собой вещи... Что касается Пьера Наура, то он не казался удивленным.
– А Уэни?
– Он был в игорном клубе на бульваре Сен-Мишель и якобы записывал там номера до часа ночи. Когда Уэни возвратился, то не пытался выяснить, дома ли его хозяин, а поднялся сразу в свою комнату, чтобы лечь спать... Он ничего не слышал...
Они сидели друг против друга. Банкир машинально вынул из кармана сигару, не решаясь закурить ее, возможно, из уважения к умершему, хотя тела здесь уже не было.
– Я обязан задать вам несколько вопросов, господин Наур, и прошу извинить меня за возможную бестактность. Вы были в хороших отношениях со своим братом?
– В очень хороших отношениях, хотя мы не часто виделись.
– Почему?
– Потому что я живу в Женеве, и если уезжаю, то чаще всего в Ливан... Что касается брата, то у него не было особых причин ездить в Женеву... У него не было там никаких дел.