Мэри. Не герой моего романа
Шрифт:
Пришла в себя она, когда знакомый добрый голос говорил о чём-то рядом. Девушка узнала мистера Викерса и поняла, что лежит в постели в своей спальне, рядом с ней разговаривают пожилой джентльмен и сиделка.
– Ну вот, мисс Лодж, вы и очнулись!
– И мистер Викерс улыбнулся девушке.
– Я же говорил, что всё будет хорошо.
– Сколько времени прошло? Я почему-то совсем ничего не помню.
– Мэри чувствовала какую-то странную слабость во всём теле и головокружение. А ещё она поняла, что лежит без вуали и, наверное, и доктор и мистер Викерс и сиделка видели её безобразное лицо.
– Вы спите уже сутки.
– А кто...
– Мэри тяжело было продолжать, но она собралась с силами и договорила фразу до конца.
– Кто занимается похоронами?
– Я взял на себя такую обязанность, если вы, конечно, не против. Похороны будут завтра утром. Я, правда, не знаю, кого пригласить, поэтому не думаю, что придёт много народа.
Мэри кивнула в ответ, ком подступил к горлу, когда она подумала о матери, которой больше нет рядом, и никогда не будет. Потом она вспомнила о письме, которое принесли миссис Лодж. Наверное, оно должно лежать в гостиной или в матушкиной спальне. Мэри спросила об этом сиделку. Та кивнула в ответ и убежала за письмом. Скоро оно оказалось у неё в руках. По какому-то непонятному стечению обстоятельств, это было опять известие о Джеймсе и Изабелле. Они приглашали миссис и мисс Лодж на своё бракосочетание. Матушка не смогла забыть того, что Джеймс раньше назывался её женихом. Это и послужило причиной её удара. Она, наверное, очень сильно переволновалась. И письмо... Мэри вспомнила, что сказала ей матушка перед смертью. Она сожгла письмо от мистера Треверса. Что было в том письме - теперь оставалось только гадать. Может быть в нём мистер Треверс объяснял, почему уехал, а может быть - хотел предупредить, чтобы она ни на что не надеялась. В любом случае это было что-то очень важное, иначе он бы просто не стал ей писать, не имея по сути на то права, ведь они не были помолвлены. Ей бы прочитать письмо и она всё бы поняла. Но, увы... Мэри вздохнула, потом почувствовала, что очень устала. Попрощавшись с мистером Викерсом, она отвернулась к стене и заснула.
День похорон выдался дождливым. Море штормило, солнца не было видно и громко кричали чайки. Мэри едва хватило сил прийти на кладбище. У неё по-прежнему кружилась голова. И после похорон она опять слегла. Она не помнила, сколько провела времени в своей болезни, но подле неё всегда оказывался или мистер Викерс или сиделка. Наконец, через несколько дней, когда рана в душе, немного затянулась, мистер Викерс взял её с собой погулять по берегу.
Они шли и разговаривали. Сначала о ничего не значащих вещах, а потом мистер Викерс спросил:
– Мисс Лодж, правильно я понимаю, что у вас теперь есть опекун и это ваш кузен.
– Да, наверное, - неохотно ответила Мэри, - Я никогда об этом не задумывалась.
– Я так понимаю, что имение вашей матушки теперь отойдёт ему. А что же останется вам? По завещанию миссис Лодж - всё её имущество оставляется вам. Но велико ли оно?
Блэкберри Холл перейдёт теперь к Джеймсу. Да... Мэри знала, что это должно произойти, но она никогда не думала, что это случится так скоро. Незаданный вопрос мистера Викерса звучал так: "На что вы будете жить?"
– Я не знаю. Мне кажется в банке должны остаться какие-то матушкины сбережения.
– Мисс Лодж, я читал завещание. Ваш отец завещал вам, в случае, если матушка умрёт до того, как вы выйдете замуж, около четырёхсот или пятисот фунтов годовых до вашего замужества. Миссис Лодж лишь подтвердила ваше право распоряжаться этими деньгами. Но ведь это - очень маленькая сумма! А потом где вы будете жить? До вашего совершеннолетия, опекун, конечно, разместит вас в своём, вернее, вашем бывшем доме. Но что потом?
Мэри озадаченно стояла, не зная, что ответить. Это всё было действительно так, только вот она никогда об этом не задумывалась. А мистер Викерс продолжал.
– Мисс Лодж, Мэри, простите мне мою дерзость. Но я, старый холостяк, осмеливаюсь просить вашей руки. Я могу положить к вашим ногам моё богатство, которое мне некому оставить и мой, смею надеяться, недурной характер. Я уже стар и не смотрю, как современные юноши, на девичью красоту. Мне жалко вас и я хочу помочь вам и уберечь вас от нищеты и несчастья. Шрамы ваши не пугают меня, а ваш добрый характер лишь привлекают. Я знаю, что гожусь вам в отцы, но и мужем, думаю, буду неплохим.
Мэри изумлённо слушала мистера Викерса. Она испытывала чувство благодарности и одновременно острую жалость к себе и к нему. Вот же, тот шанс, который ей послала судьба! Она ведь часто жаловалась себе, что никогда теперь у неё не будет ни детей, ни семьи. И её услышали. Ей дали возможность иметь детей, иметь семью. А мистер Треверс, наверное, и смотреть на неё, изуродованную, не захочет. Но внезапно перед ней словно разверзлась пропасть. Ещё шаг - и она упадёт в неё и будет лишь падать и падать. Мэри вспомнила несчастную Летицию и ужаснулась, на миг представив себя, вместо неё, а на месте мистера Вернера - мистера Викерса.
– Простите меня, мистер Викерс, но я никогда не смогу дать вам счастье. Хотя я очень благодарна вам за всё, что вы для меня сделали, но я отклоняю ваше предложение.
– Тихо, но твёрдо ответила Мэри.
Мистер Викерс внимательно и печально посмотрел на неё, а потом произнёс:
– Ваше сердце несвободно, Мэри. Если бы оно было свободно, у старого холостяка ещё бы был шанс, но, увы... Не знаю, кто тот человек, что так глубоко оставил след в вашем сердце, но я верю, что вы не сможете полюбить недостойного мужчину. Что-ж! Я сделал всё, что мог. Если нужна будет помощь, обращайтесь ко мне. Адрес мой вы знаете. До встречи!
– Прощайте!
Мэри отвернулась и быстро, почти бегом пошла к дому. Все вещи были собраны к отъезду, и наутро следующего дня экипаж вёз её назад, в дом, который ей больше не принадлежал. Что ждало её за поворотом - неведомо. Но детство кончилось, навсегда.
Часть 2
Глава 1
Блэкберри Холл встретил Мэри пустотой и тишиной. Время в нём словно остановилось. Старой хозяйки уже не было, а новые ещё не въехали. (Джеймс и Белла наслаждались своим свадебным путешествием). В это время старый дом казался ещё более мрачным, чем обычно. Осень уже близилась концу, сдавая свои права зиме. Там, у моря, Мэри не чувствовала ни как медленно и постепенно угасало лето, ни как осень золотила листву. Только море становилось более бурным и мрачным, да немногие оставшиеся отдыхающие начинали постепенно разъезжаться. Там её мысли были наполнены другим. Но здесь, сейчас, она прочувствовала всю мрачную печаль поздней осени. Дни становились всё короче и короче, а ночи - темнее и длиннее. Без конца лил дождь. Солнце теперь светило только в воспоминаниях.
Мэри бродила со слезами на глазах по старым комнатам, вспоминая своё безмятежное и почти счастливое, такое близкое прошлое, которое никогда больше не вернётся. Никогда уже жизнь не будет идти так, как прежде. За эти несколько месяцев она пережила то, что некоторым людям не приходится узнать и за целую жизнь. Её влюблённость (была ли она пылью, почудилась ли ей, или нет?), болезнь и уродство, смерть матери. Вспомнив о матушке, девушка опять разрыдалась. Здесь в этом доме время будет идти, а для миссис Лодж теперь оно остановилось. Она теперь там, где вечность, где нет времени. Мэри не хотела плакать, но не могла удержаться от слёз, вспоминая матушку. И погода была созвучна этому грустному настроению. Небо словно плакало вместе с ней.