Merry dancers: продолжим?
Шрифт:
— Прошло девять лет, Том, ты давно уже стал для меня посторонним человеком, — не раздумывая, ответила Аврора, всеми силами пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, готовое выпрыгнуть из груди в любую секунду.
Он сделал ещё один шаг на сближение, нарушая её личное пространство, оказался почти вплотную, но Аврора уже крепче держалась на ногах.
— Неужели ты действительно так думаешь? — на его устах всё ещё играла эта пугающая улыбка. — Ты так изменилась, — он пропустил через пальцы прядь прямых белых волос, спускающуюся по её плечу, — стала такой похожей на них, — неопределённо сказал Том, склонив голову набок, изучающе всматриваясь в
— Мама! — маленький Люциус, точно почувствовавший тяжелую атмосферу, повисшую в комнате, проснулся и сел на кроватке.
Аврора дёрнулась, точно и сама проснулась, услышав голос сына. Она вернулась к колыбели, подняла его на руки и прижала к груди; Люциус не плакал и не хулиганил, лишь сосредоточенно смотрел на постороннего мужчину, словно был загипнотизирован.
— Теперь для тебя я леди Малфой, проявляй уважение, — резко и надменно заявила она, медленно раскачивая малыша. — Я была бы просто счастлива, если бы ты оставил меня наедине с сыном и больше вообще не появлялся в Малфой-мэноре.
Из кресла донеслось недовольное мяуканье; кот не шипел, но явно был напряжен.
— Боюсь, это невозможно, у меня есть кое-какие дела с твоим мужем, так что мы ещё будем видеться, — он говорил вполне серьёзно, при этом почему-то не сводя глаз с малыша; что означал сей взгляд — оставалось загадкой. — Я просто зашёл поздороваться… Неужели ты всё ещё злишься на меня за то, что я оставил тебя?
— Ты мне уже давно безразличен, Том, я счастлива в браке и более не нуждаюсь в твоём внимании. Если ты сейчас не покинешь мои апартаменты, я применю силу.
Если её слова и вызвали его недовольство, то он не подал виду, лишь посмотрел странным, испытующим взглядом, то ли любуясь, то ли испытывая искреннее презрение к изменившемуся поведению Авроры.
— На этот раз я исполню твою просьбу и уйду, но впредь не смей мне угрожать, — спокойно предупредил он. — Я не терплю пустых слов, и больше никогда не смей звать меня по имени, — в полумраке его лицо вдруг показалось мертвецкой маской, олицетворением зла, что даже малыш сильнее прижался к маме. — Что ж, леди Малфой, — насмешливо-официальным тоном завершил Том, — оставляю вас наедине с сыном.
Кивнув, он развернулся и пошёл прочь из восточного крыла, оставив в одиночестве начинающего подвывать Люциуса и его оцепеневшую от услышанного мать, не способную пошевелиться, точно её поразил Петрификус Тоталус. Если он чего-то и хотел от этой встречи, то разве что напомнить о себе и самоутвердиться. Том почему-то был очень враждебно настроен.
— Мерлин, он вернулся, — прошептала Аврора, крепче прижимая сына к себе; она подвинула замершего в одной позе кота, глядящего на выход из детской спальни, и села рядом с ним в широкое кресло, пытаясь успокоить нервы. Пыщ, которого автоматически гладили по голове, так и не расслабил одеревеневшей спины…
В голове было столько мыслей и, в то же время, ни одной, Аврора даже не осознавала, что напевает Люциусу его любимую колыбельную. Прошло, быть может, несколько минут, вполне возможно, и более получаса. Перед глазами всё ещё стояло лицо Тома, но теперь оно пугало; куда-то запропастилась его таинственная привлекательность, тёмные, почти чёрные глаза стали отталкивающими, пустыми, злыми, хотя Том и раньше
…Тёплая ладонь легла на её плечо, Аврора вздрогнула и выплыла из своих мыслей, только сейчас заметив, что Люциус снова крепко уснул у неё на руках. Склонившись, Абрахас перенял из рук супруги сына и осторожно, чтобы не разбудить, положил в колыбель.
— Если ты не хочешь спускаться, я скажу гостям, что ты плохо себя чувствуешь, — предложил он, но Аврора смотрела сквозь него невидящим взором.
— Причина была не в Лестренджах, — сказала она так тихо, что Абрахас не сразу разобрал. — Почему ты не сказал мне, что он вернулся? Он изменился… он стал совсем другим, у меня сложилось впечатление, что он меня ненавидит… — она не задумывалась, что подобные слова могут причинить мужу боль. — Вот только я не понимаю, за что… Как будто из него выкачали душу, я чувствую, что с ним что-то не так…
— Ты преувеличиваешь, он всегда был ублюдком, — почти равнодушно произнёс Абрахас. — И с годами это прогрессирует… Что он сказал тебе? — вдруг гневно повысил он голос; его глаза налились кровью. — Он тебя расстроил?
— Не знаю, меня словно облили слизью, такое странное ощущение, — как в тумане ответила она, — кажется, я испугалась… Абрахас, — она вскочила с кресла, будто подстреленная заклятием, и бросилась к нему на шею, — пожалуйста, сделай так, чтобы я больше никогда его не видела… Он не должен был приходить сюда… Такое впечатление, что он хочет навредить нашему сыну, он так смотрел на него… Может, это паранойя сумасшедшей мамаши, но мне так страшно, он и с Лестренджами связался, я видела пчелу на его одежде… Мерлин, что же с ним творится?..
Несмотря на то, что Аврора прижималась к нему изо всех сил, Абрахас в мгновение ока отстранил её от себя и сосредоточенно взглянул в глаза.
— Постой, он что, приходил сюда? В детскую… — на его лице тут же образовалась ярость. — Как он осмелился?.. Зачем…
Но она лишь пожала плечами, чувствуя, что от одного запавшего в сознание взгляда Тома по спине до сих пор бегают мурашки.
— Я его прикончу… — взревел Абрахас не своим голосом. — Я сейчас же его убью! — он порывался было к выходу, но Аврора дёрнула его за рукав пиджака.
— Нет, милый, не надо, — она обхватила его лицо ладонями и со слезами стала молить: — Прошу, просто будь осторожнее. Этот человек больше не должен появляться на пороге этого дома… — интуиция Авроры очень редко её подводила.
Абрахас крепко обнял её и поцеловал в макушку; его душа успокоилась, несмотря на неостывающее желание прибить Риддла с самого его возвращения — Аврора была до такой степени напугана, что не оставалось сомнений в её искренности. Она дрожала как осиновый лист и действительно не испытывала ничего кроме ужаса при одной мысли об ублюдке, посмевшем манипулировать Малфоями и Блэками. Кажется, у некоторых из младших Лестренджей он вызывал священный трепет, да и Крауч с Розиром преклонялись перед ним как в старые времена. Сегодняшний костюм Тома стоил не один галеон, взять хотя бы платиновые запонки. Он возомнил себя пупом земли, появился спустя почти десять лет с новыми друзьями, и что-то подсказывало Абрахасу, что впереди будут одни только проблемы… связанные с Томом Риддлом…