Merry dancers
Шрифт:
Поток осеннего ветра подобрал лежащую около мусорки коробку из-под печенья фирмы «Фостерс» и понес её через улицу. Солдат обернулся, услышав звук, с которым пустая картонная коробка несется по асфальту, подскакивая и перекатываясь.
Он даже не выхватил автомат, увидев посреди дороги замотанного в странный длинный плащ подростка. Магглы во время войны ходили в чем попало, ведь множество швейных фабрик закрылось или было разгромлено немецкой армией во время первого нашествия. Восстанавливать их не было средств. Но так же на улицах стало много нищих и беспризорников.
— Скоро начнется развод войск, и эти кварталы будут перекрыты, — поведал солдат неожиданно, затем, перевесив тяжелый автомат на другое плечо, сказал: — Иди в приют, парень.
Он принял его за оборванца,
— Эй, что это у тебя? — лишь донесся голос смеющегося солдата. — Никак ты собрался меня ограбить при помощи этой палки? Послушай, на той улице, с которой мы вышли, каждый день в два часа солдаты кормят нищих, да совсем неплохо! Никто не обещает королевских харчей, но гречневая каша с тушенкой тебе будет обеспечена.
Нет, волшебная палочка не дрожала в руках Тома, но он упустил момент когда сзади внезапно раздались шаги. Судя по одежде и заляпанным сажей лицам, эти двое были работниками располагавшегося неподалёку металлургического завода. Ситуация складывалась не в пользу Тома, он не хотел убивать сразу трех магглов, выполняя задуманное, достаточно было одного. Он опустил палочку и, развернувшись, побрёл обратно, минуя рабочих, проводивших его соболезнующим взглядом.
— Ещё один нищий… — донеслось до его слуха. — Бедные дети, им-то за что…
С силой стиснув зубы, Том проигнорировал слова и пошел прочь. Копаясь в своих мыслях, он ругал себя за то, что не среагировал раньше и не перенес солдата из Лондона куда-нибудь в пустынное место. И хотя Том учился на шестом курсе, он уже научился аппарировать при помощи одного из своих друзей-старшекурсников, пусть и не имел на это лицензии.
Ноги сами несли его сквозь моросящий дождь в сторону “Дырявого котла”; промокнув до нитки, он решил остановиться и выпить кружку согревающего кофе. Стараясь не привлекать к себе внимания, Том сел в тёмном углу паба, ведь все дети его возраста, по идее, должны были находиться в Хогвартсе. Пришлось немного изменить лицо и добавить несколько возрастных изменений, чтобы к нему не цеплялись посторонние. Бармен ничего не заподозрил.
Том был раздосадован по поводу неудачи, он ругал самого себя за слабость, ведь можно было оглушить тех рабочих, стереть им память и выполнить задуманное, так нет: он решил уйти, не убивать. Злоба кипела в пока еще цельной душе.
…Он не верил своим глазам, разглядывая уже оглушенного пьяницу, лежащего на камнях в пещере. Всё было готово. Возле головы жертвы лежала заколдованная тетрадь в кожаной обложке, готовая принять частичку души юного Лорда Волдеморта — так называл себя Том. Он не хотел убивать мага, но этот человек был не достоин такого высокого звания. Всего лишь сальный немытый ублюдок, оскорбивший его… И сейчас этот доходяга поплатится жизнью за мечту Риддла о бессмертии. Заведя палочку над бессознательным телом, Том, в который раз за день, заколебался. Никакого сопротивления, ни одного слова в сторону убийцы — подло так убивать; но, возможно, жертве так будет проще. В голове пронеслось выражение «не бей лежачего».
Сколько можно колебаться?
Совсем юный шестнадцатилетний мальчик готов был совершить тяжкое преступление, окропить свои руки кровью ни в чем неповинного человека, попавшегося на пути. А всё ради любопытства. Палочка вот уже пять минут была направлена в спину лежащего ничком волшебника, но зеленый свет непростительного заклинания еще не осветил скользкие стены пещеры.
— Авада… — нет, он всё ещё был не готов, но время поджимало, совсем скоро студенты начнут возвращаться в Хогвартс.
Нужно было хотеть убить человека, желать этого сильнее всего, чтобы заклятие подействовало. В голове вертелось заклинание создания крестража, к Тому подступал страх, но не перед убийством, нет, он был, скорее, возбужден, нежели боялся. Его цель слишком велика и желанна, чтобы отказываться в последний момент. У него будет бессмертие…
Крепче сжав древко волшебной
Всего лишь один взгляд на изумрудный перстень на безымянном пальце левой руки и решимость в его глазах. В памяти встал момент об убийстве отца, деда с бабкой, встретивших его с порога словами: «ведьмино отродье», «выродок», и ярость вспыхнула с оглушающей силой…
— Авада Кедавра! — гаркнул юноша.
Молния непростительного заклятия вырвалась из волшебной палочки Тома, на миг осветив его бледное лицо, искаженное ненавистью, и врезалась в тело мага. Черные глаза отразили изумрудный блеск, придавая убийце с лицом подростка зловещий вид. От него как будто исходил нечеловеческий холод. И как в этом ребенке могло быть столько зла? Длинная цепочка слов на латыни, произнесённая замогильным голосом, срывалась с почти недвижимых губ. Заклинание крестража пока никак не отразилось на его самочувствии, но как только поток слов закончился, Том внезапно почувствовал вспышку боли, словно мерзлота расползалась внутри, разъедая внутренности. Он дрожал но не отводил волшебной палочки от тела мага. На лбу проступили бисерины пота, внутренности скрутило в спираль, Том подавил стон, полный адской боли, падая на колени. Он почувствовал, как его в буквальном смысле разрывает на части. Сосредоточиться на желаемом становилось всё сложнее, и он держался из последних сил, чтобы не потерять сознание. Тело бил озноб, и Том уже с трудом осознавал, что происходит, когда энергия стала перемещаться по телу с невероятной скоростью, словно искала лазейку — выход. Избавление произошло внезапно, когда, сосредоточившись в правой руке, намертво сжимающей палочку, сгусток испепеляющей боли выстрелил черным дымом, имеющим странное свечение, несмотря на свой цвет. Руны, начертанные ритуальным песком вокруг жертвы, засветились ярким красным цветом, придавая пещере ещё больший зловещий вид. Тетрадь, лежащая рядом с головой убитого, подпрыгнула в воздух на несколько сантиметров и, осветившись золотым сиянием, открылась. Страницы перелистывались с невероятной скоростью, пока не остановились ровно посередине. Пещера завибрировала, где-то повалились камни, когда с оглушающим замогильным рёвом душа Тома вонзилась прямо в центр тетради, сгущаясь черным дымом. Как только магия впиталась полностью, тетрадь потеряла свечение и захлопнулась так громко, словно это был огромный фолиант с тысячами страниц. Моментально в пещере образовалась тишина, будто и не было здесь страшного ритуала создания крестража.
Том выронил палочку, она с гулким деревянным стуком ударилась о каменный пол и откатилась к тетради. Последствия страшной боли не так беспокоили Тома как ужасающая пустота, образовавшаяся внутри; он прижал дрожащие руки к груди, ощущая там зияющую дыру. Кусочек его души оторвался…
rit, reith, rath, raoth; Rita (космический закон); совет, рассказ, разгадка (нем. Rath); красный (нем. Roth); колесо (нем. Rad); прут, жезл; правая сторона. Правда, справедливость (нем. Recht) etc.
*Rod— «право», «правильность», • справедливость».
*Иггдрасиль — имя Мирового Древа, образующего ось Мироздания, в скандинавской традиции
В главе использованы материалы из книги Гвидо Фон Листа “Тайна рун”
====== Лимонные дольки, признания и поцелуи на морозе. ======
— Тук-тук, — вслух сказала Аврора, нерешительно выглядывая из-за двери: она пришла без приглашения. — Можно у тебя чаю попить? — спросила она, протискиваясь в дверь, которая из-за сквозняков постоянно захлопывалась и норовила оставить её с той стороны.