Мертвые не разговаривают
Шрифт:
Андрей хмурился, силясь рассмотреть незнакомца. Странно, но, несмотря на изувеченную походку и странные звуки, человек казался ему знакомым. Где они могли встречаться?
— Нет! — снова заголосила женщина. — Я сделаю все, что скажешь! Только не трогай меня!..
Ее голос то срывался истеричным плачем, то превращался в бубнящий шепот.
Что им надо?! Андрей не собирался отступать. Хватит! К тому же приближающаяся тень вовсе не выглядит опасной. Напротив – незнакомец явно не в себе. Еле двигается. Может, болен? На всякий случай не стоит его касаться напрямую.
Свет из открытой комнаты высветил
Андрей почувствовал, как подгибаются ноги, а желудок наливается пронизывающим холодом. Конечно, он знал приближающегося человека. Знал, как никто другой.
Кривое зеркало, созданное чьим-то злым, извращенным сознанием. И в это зеркало смотрел Андрей. Смотрел пристально, не отрываясь. Он видел себя. Измученного, с лицом, исполосованным рваными отметинами; глазами, налившимися кровью и пылающими безумием. Двойник широко улыбался, демонстрируя редкие острые зубы. Весь подбородок запачкан кровью. Но главное – похоже, призрак жрал собственную руку. Ту самую, что держал согнутой перед лицом. Часть плоти на ней уже отсутствовала, виднелись следы от укусов, часть кожи свисала вялыми лохмотьями.
Андрея чуть было не вывернуло. Желудок дернулся вверх, но тут же опал, точно отяжелел под весом наполняющего его холода. Двойник втянул в себя воздух, поморщился, отчего часть правой щеки разошлась длинным разрезом. Он вытянул перед собой покалеченную руку, с пальцев которой стекали капли крови. В горле призрака послышались неразборчивые звуки. Он будто предлагал Андрею угощаться.
За спиной призрака завыла женщина. Без слов, протяжно.
Окровавленная рука дернулась в нетерпении, почти коснулась лица Андрея.
Нервы не выдержали. Он уже не помнил, что только что давал себе зарок не касаться призрака. Тело действовало самостоятельно. Отбить протянутую руку, сильным прямым ударом в нос отбросить противника. Голова того запрокинулась. Раздался громкий втягивающий воздух звук – и двойник с грохотом упал на спину.
Женщина перестала завывать, припала к полу, опираясь на руки, точно готовилась к прыжку. Ее лица Андрей не видел, но чувствовал пронзительный недобрый взгляд.
Ее визг заставил поморщиться. Голова взорвалась острой болью, в глаза будто кислотой плеснули. Андрей отшатнулся, попытался нащупать руками стену, но не смог. Ослепленный и оглохший, он шарил вокруг себя, пятился.
Рядом что-то загрохотало. Значит, оглох не полностью? Звук втягиваемого воздуха полоснул по коже не хуже острого металла. Сердце разрывалось в бешеном ритме. Во рту появился привкус крови.
Андрей водил перед собой все еще не выпущенным из рук ножом. Как же нелепо, должно быть, он выглядит со стороны. Беспомощная зверушка, возомнившая о себе бог весть что. Вздумавшая тягаться с тем, чье существование выходит за рамки ее понимания.
Лица что-то коснулось – теплое и влажное. В нос ударил густой запах гнили, отчего в горле запершило. Ноги неожиданно оскользнулись. Мгновение падения – он будто замер в невесомости. А потом грохнулся на пол. Боли не почувствовал, зато ощутил под руками нечто вязкое и тягучее. Нечто двигалось десятками мельчайших извивающихся тел.
Нельзя сидеть! Подняться!
Вонь гниющей плоти не отпускала, просачивалась все глубже в легкие. Андрею даже показалось, что он начинает захлебываться. Попытался откашляться, но тошнотворная вонь
По рукам что-то поднималось, вгрызаясь в кожу острыми зубами.
И все же вонь делала свое дело. Можно ли дышать, погрузившись на дно ямы с нечистотами? Ямы, наполненной гниющими остатками множества тел, трупные соки которых смыкаются над твоей головой?
Вырваться из сводящего с ума кошмара удалось только тогда, когда Андрею удалось абстрагироваться от происходящего. Ненадолго, всего на секунды. Но хватило даже этого времени. Будто тонущий в бушующей пучине, он попытался взять себя в руки. Судорожные движения лишь усугубляют положение, лишают сил. Они – проводник паники. Успокоиться, отринуть все. Нет ничего, никакой опасности, никакой вони. Он один.
Спокойно.
Дышать. Медленно, размеренно.
Вонь исчезла внезапно, точно кто-то отворил огромное окно, и порыв налетевшего ветра без остатка унес смрадные миазмы. Извивающаяся масса, успевшая подняться по кистям, заползти под рубаху, — опала и распалась быстро рассеявшимся дымом.
В коридоре никого.
Пусто. Ни следа недавнего присутствия призраков. Ни капель крови, ни скользкой слизи. Андрей отполз к стене, сел. Вид себя самого, вгрызающегося в руку, все еще стоял перед глазами. Желудок крутило, будто туда провалилось несколько кусков собственной плоти.
Что это было? Просто видение ни о чем? Галлюцинация, которая должна напугать? Или же нечто больше? Он глубоко вздохнул. Неужели ему предстало собственное будущее? И не только собственное. В комнате он видел все же Вяча. Значит, испуганная девчонка, свалившая его визгом, — Настя. Отличная компания, ничего не скажешь.
Но почему?! Или из затеи переговоров с детьми–призраками ничего не выйдет?
Из конца коридора по–прежнему лилась веселая и бодрая мелодия.
Вместе приехали в город, вместе сошли с ума? Отличный план на ближайшее время! Но что должно случиться, после чего он – Андрей – зубами вцепится в собственную плоть?
Он посидел еще несколько минут, тупо уставившись перед собой. Мыслей в голове нет, желания идти дальше нет. Даже вставать не хочется. Закрыть глаза – и будь что будет. Плевать на призраков и кошмары. Всего этого нет. Все это лишь сон. Затянувшийся и тяжелый, но только сон. Стоит проснуться – и все снова станет понятно и обыденно. Кому-то не хватает приключений, кому-то основательной встряски, кому-то – ярких ощущений. А некоторым хочется одного – выспаться.
Андрей несколько раз глубоко вздохнул. Заставил себя подняться. Будущее он видел или очередные игры кошмарного города – не так уж и важно. Он будет помнить увиденное, но рук не опустит. В конце концов, он никогда не верил в судьбу. Каждый сам творит свое будущее – мыслями, поступками, решениями. Усталость – не причина все бросить и отступить. И пусть сейчас кажется, что сделать следующий шаг невозможно, что легче все бросить и сдаться. Потом, спустя часы или дни, о собственной слабости будешь жалеть. Но исправить и вернуть утраченные возможности будет куда как непросто.