Место под солнцем
Шрифт:
— Хотите подыскать мне женишка, месье Хиббинс? — в тон ему спросила Кантара.
— У меня на примете есть несколько кандидатур. Если вы заинтересованы, только намекните. Один звонок — и дело сделано. Как насчет апельсинового сока, миледи? Я люблю пить его с утра.
Сестра бросила гневный взгляд на Эоланту, которая продолжала есть, сохраняя серьезное выражение лица.
— И часто тебе в тюрьме давали апельсиновый сок, плохой мальчик-красавчик?
— Не дерзи, Кантара, — вмешалась хозяйка. — В холодильнике есть свежевыжатый апельсиновый сок.
— А слуги куда подевались?
— Сегодня выходной, и обед подаешь ты. Я тоже не откажусь от апельсинового сока.
— Может, принести вам еще что-нибудь? Особенного?
— Острый перец, если вас не затруднит, миледи, — попросил Ливий. — Приготовленный вами омлет великолепен, но пикантная нотка ему не помешает.
Кантара поднялась из-за стола и вышла, от души хлопнув дверью.
— Надеюсь, что упрямства в ней поубавится, когда она выйдет замуж, — без особой уверенности в голосе сказала Эоланта. — Как тебе спалось?
— Прекрасно. Даже сон на полу лучше сна в тюремной камере. И вот я открываю глаза и понимаю, что тебя рядом нет. Любишь исчезать первой, демонстрируя свою власть над ситуацией? Обычно так делают мужчины.
— Но уж точно не ты, — рассмеялась она. — Любая женщина уйдет, если ее любовник спит до полудня, а потом два часа приводит себя в порядок.
Халиф наколол на вилку кусочек омлета.
— Знаешь, а вы с сестрой стоите друг друга. С первого слова понятно, что в вас течет одна кровь, и что вы воспитывали себя сами. Не понимаю, куда смотрел Сезар. Такими темпами мужа для Кантары он будет искать до следующей смены темных вех.
— Я бы могла предложить тебя, тем более что она не против, но до этого ты должен постичь тонкости очень личного искусства.
— Ах, так вы и это успели обсудить? Может, я вам помешал, и стоило побродить по саду, пока дамы заканчивают очень важный разговор о том, что я плохой любовник?
Эоланта протянула руку и тронула его пальцы.
— Я не называла тебя плохим любовником. Я сказала…
— … я помню, что ты сказала. Я приехал сюда, наплевав на дела. Последние две недели думал только о тебе. Представлял, как буду обнимать тебя. И вот что я услышал, когда моя мечта наконец-то осуществилась.
— Ты — правая рука Аднана Саркиса, если верить слухам, один из его преемников, успел отсидеть несколько тюремных сроков, но в глубине души остаешься маленьким мальчиком, который хочет доказать всему миру, как он крут, Ливий. Возможно, потому, что тебе пришлось быстро вырасти. Сезар рассказал мне твою историю. Взрослея, ты наблюдал больные отношения двух очень несчастных существ. Неудивительно, что у тебя нет потребности в создании эмоциональных связей. Ты боишься чувств. Думаешь, что это больно, и что такая дорожка в итоге приведет к повторению истории твоих родителей. Но ты — не твой отец, Ливий. Он прошел свой путь, а ты проходишь свой. В этом мире женщина может худо-бедно жить без мужчины, а мужчина без женщины чувствует себя неполноценным. Что бы он ни делал, это не имеет смысла, если за его спиной нет любовницы или жены. И я не имею в виду случайных проституток, с одной из которых ты когда-то впервые вкусил запретный плод.
Отложив вилку, Ливий выпрямился на стуле и посмотрел ей в глаза.
— Готов допустить, что ты права во всем. Но до банкротства и самоубийства отца довела женщина. Чуть ли не каждая религия говорит, что от них все зло в мире. Их можно впускать в свою постель, но стоит впустить в сердце — и…
Эоланта рассмеялась, подошла к Халифу и положила руку ему на плечо.
— И что же будет, если ты впустишь женщину в свое сердце? Разве ты страдал, думая о мне в тюрьме? Разве кто-то привел тебя в мой дом силой, помимо твоей воли, закованным в наручники? А даже если и так, я никогда не видела таких счастливых пленников. Чувства придумали боги, и мы должны ими наслаждаться.
— Чувства туманят рассудок. Стоит зазеваться — и ты уже в яме, откуда вовек не выберешься.
Склонившись чуть ниже, она обняла Ливия за шею и прижалась щекой к его щеке.
— Все мужчины боятся чувств. Это территория женщин. Здесь у мужчин нет никакой власти. Отношения — это хрупкий баланс. Сила и слабость. Солнце и луна. У каждого есть свое место. Мужчина покоряет, женщина покоряется, но на территории чувств она всегда остается госпожой. Ты — мой король, а я — твоя королева. Великая Тьма свела наши пути, и это не было случайностью. — Обняв своего мужчину крепче, Эоланта спрятала лицо в его волосах и вдохнула их запах. — Ты такой красивый мальчик, Ливиан. В тебе столько страсти и нерастраченной нежности. Я готова сделать все для того, чтобы ты больше никогда не оставлял меня. Я хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой. Будить тебя, смотреть в глаза и целовать, забыв обо всем. Стоит тебе попросить — и я брошу все. Поеду за тобой куда угодно, пусть бы и на другой конец света. Я искала тебя во всех своих мужчинах…
— Ох, простите, кажется, я снова не вовремя, какой конфуз.
Неслышно вошедшая Кантара водрузила на стол графин с апельсиновым соком, протянула Ливию маленькую тарелку с нарезанным дольками зеленым перцем и взяла два чистых стакана.
— «Не вовремя» — это твое второе имя, сестрица, — улыбнулась Эоланта, занимая свое место.
— Вы — сама вежливость и обходительность, миледи, — поблагодарил Кантару Халиф. — Это перец из вашего сада?
— Да. Если хочешь, в следующий раз пособираем вместе. Главное — не заходить в ту часть сада, где растут по-настоящему острые перчики. Они любят воду, их так и тянет к бассейну. Понял намек?
— Почту за честь увидеться с амазонками. Я слышал, что они по мне соскучились.
— Смотри, как бы тебя не подали им в качестве главного блюда на ужине, — расхохоталась Кантара, наполняя стаканы соком. — А, совсем забыла сказать, Эо. Звонил Леон Кадар, спрашивал, все ли в силе сегодня вечером. Я сказала, что ты в свои планы меня не посвятила и перезвонишь сама.
Рука Эоланты, успевшей взять вилку, замерла над недоеденным омлетом. Она поймала взгляд Ливия и мысленно обругала сестру за несдержанность.
— Можешь перезвонить месье Кадару и сказать, что наша деловая беседа, назначенная на сегодняшний вечер, отменяется. У меня важный гость.
— О, конечно. Перезвоню прямо сейчас. Я могу сказать, что гость — твой любовник, или стоит выбирать слова поаккуратнее?
— Ты прямо сейчас отправишься в мой кабинет, наберешь его номер и скажешь, что вечером я занята, несносная девчонка.
— Конечно, конечно, — повторила Кантара, и, отойдя от стола, сделала изящный книксен. — Ухожу, ваше великолепие.