Мир культуры. Основы культурологии
Шрифт:
образность мифа и одновременно трактуют вопросы происхождения мира, богов,
сущности бытия, связь человека с космосом и другое.
Впоследствии веды были дополнены самыми различными комментариями: это
брахманы (“толкования сути”), в которых разъясняются всевозможные ритуалы,
особенно связанные с жертвоприношениями; араньяки, “лесные книги” — тексты,
предназначенные для отшельников, и упанишады (“сидение
позднее, “тайное учение”, “сокровенное знание”), включающие в себя религиозно-
философские трактаты. Все эти тексты, как и веды, были священными. Кроме того, в
них включались в качестве примеров или иллюстраций того или иного ритуала
мифы, легенды, сказания и просто поэтические символы и образы, представленные
либо в форме аллегории, поучительного повествования (притчи), либо в виде
диалогов, что делает древнеиндийские философские трактаты доступными самым
широким слоям людей. Этим объясняется не только отношение к текстам как к
священному откровению, но и необыкновенно широкое распространение
заложенных в них идей даже в наше время.
Какие же идеи привлекли внимание мыслителей и художников других стран и
других поколений? Прежде всего стремление проникнуть в глубинный смысл бытия,
что для мировой культуры выступает едва ли не как одна из первых философских
систем такого рода. Если в мифологическом отношении к миру мы встречаемся с
довольно известными взглядами на мир, взглядами через призму
персонифицированных, а затем и обожествленных сил природы и человеческих
отношений с миром (существуют, например, олицетворения гнева — Манью,
дружественности, гостеприимства — Арьяман, богиня речи — Вач, божество веры
— Шраддха и др.), то философская сторона ведических текстов предлагает
абстрактные категории, устремленные к сущности этого мира, прежде всего брахман
и атман. (Здесь брахман — чисто философское понятие).
Брахман (санскр. barhis “коврик для жертвоприношения”) как философская
категория обозначает высшее духовное начало, высшую объективную реальность,
абсолют, в котором все сущее в мире возникает, существует и прекращает свое
существование [197]. В текстах нет буквального определения этого понятия, если
оно и присутствует, то только методом “от противного”, отрицательно: невидимый,
неслышимый, непознаваемый, лишенный образа, безначальный, бесконечный,
лишенный любого рода конкретности, в текстах вед говорится “не это, не это”. Вне
брахмана ничего нет, но все, что есть в мире, заключено в брахмане, как в зародыше.
В одном из ранних текстов “Упанишад” говорится:
165
“Что невыразимо речью, чем выражается речь — знай:
то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].
Что не мыслится разумом, чем, [как] говорят, мыслим разум —
знай: то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом
[мире люди].
Что не видно глазом, чем видны глаза — знай:
то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].
Что не слышно ухом, чем слышно это ухо — знай:
то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди].
Что не дышит дыханием, чем дышится дыхание — знай:
то и есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире люди]”.
[299. с. 71]
Брахман связан со своей противоположностью и одновременно
тождественностью — атманом. Атман (санскр. “душа, я сам”) — также высшее,
всепроникающее, но субъективное начало. Вот как определяют атман “Упанишады”:
"Это подобно тому, как океан — средоточие всех вод, как кожа — средоточие всех
прикосновений, как ноздри — средоточие всех запахов, как язык — средоточие всех
вкусов, как глаз — средоточие всех образов, как ухо — средоточие всех звуков, как разум
— средоточие всех решений, как сердце — средоточие всех знаний, как руки —
средоточие всех дел, ...как ноги — средоточие всех путешествий, как речь — средоточие
всех вед.
Подобно тому как брошенный в воду комок соли растворяется в воде и нельзя
вытащить его снова, но какую часть воды ни возьмешь — она соленая, поистине так же и
эта великая, бесконечная, безграничная, состоящая из одного лишь распознания
сущность, возникнув из этих элементов, исчезает в них" [248, с. 425].
Таким образом, брахман — это то, что предопределяет бытие, а атман — то,
что в нем заключено, как соль в воде. Брахман — это одновременно и внешнее по
отношению к предмету, и первопричина, общее объективное, а атман — внутреннее,
суверенное, субъективное. Различные взаимодействия атмана и брахмана
определяют все многообразие состояний мира. Например, если атман
отождествляется с телом человека, брахман выступает как космос, когда же — и это
высшая цель существования — объект и субъект слиты друг с другом, атман
становится брахманом или блаженством.
Эти две сущности мира связаны диалектически: они перетекают друг в друга,