Мир всем
Шрифт:
Чулок у меня была единственная пара, на которую я потратила чуть не треть зарплаты, тем более что шёлковые чулки в магазинах не продавались, а покупка у спекулянтов каждый раз вгоняла меня в разорение. От обиды я закусила губу и пролила керосин на стол мимо примуса.
— Да ладно тебе, не расстраивайся, починишь, и незаметно будет. Возьми у меня волосину, мой волос крепкий и длинный, — заметила Маша Крутова.
Тонкие чулки женщины обычно зашивали волосом, и Машина коса подходила для штопки как нельзя лучше.
Острой сечкой Маша рубила в деревянном корытце капусту на засол, и её руки маятником ходили вверх-вниз.
— Поздновато, конечно, в декабре заготовки делать, — частила Маша. — Но нам на работе выдали по двадцать килограмм капусты на душу. А что моим мужикам двадцать килограмм? На один зубок. Легче убить, чем прокормить. Вот и верчусь, как кривое веретено. Да ещё морковку пришлось докупать и пачку соли. За солью я чуть не полгорода оббегала — нигде нет! Спасибо, добрые люди подсказали в портовую лавку заглянуть. Так возьмёшь у меня волос или нет? Надо — так вырывай, не стесняйся.
— Совсем обнаглел котяра, — сказала Лиля Алексеева. В розовом халатике, розовых тапочках и с розовым бантиком в волосах она стояла у раскрытой форточки и курила. — И угораздило же поймать такого бандита. Нет чтобы нашлась милая кошечка.
Она упруго потянулась всем телом, отчего халатик распахнулся, приоткрывая круглую коленку.
— Запахнись, бесстыдница, ходит по квартире, как прости Господи! — буркнула на неё Галя.
Галя вываривала бельё в огромном цинковом чане, от которого по всей кухне клубился влажный пар с едким запахом щёлока.
Стук Машиной сечки по капусте напоминал азбуку Морзе: тире, точка, тире-точка-точка.
Время от времени Маша разгибала спину, чтобы оттолкнуть ногой Пионера, решившего сменить гнев на милость и выпросить чего-нибудь вкусненького. От резкого звонка в дверь Пионер пулей метнулся под столик, и его хвост недовольно заелозил по полу.
Звонки шли беспрерывно, один за другим, наполняя квартиру нетерпеливой голосистой трелью.
Я вытерла тряпкой лужицу керосина с клеёнки:
— Я открою.
Позади меня двинулась Маша с сечкой в руках, за ней шлёпала тапками Лиля Алексеева, и замыкала шествие Галя. Но опередил всех вездесущий Энка. Лихо прокатив на пятках по коридору, он откинул крюк запора и распахнул дверь. На пороге стоял милиционер. Мы замерли. Лейтенант в синей форме строго осмотрел нас по очереди и размашисто шагнул в прихожую, сразу заполнив её своим присутствием.
— Участковый уполномоченный лейтенант Малышкин. Граждане жильцы, попрошу всех собраться.
— А больше никого нет, — изменившимся голосом пропищала Галя, — Олег Игнатьевич на работе, а Витя Крутов с сыном в магазин ушли.
Она оглянулась на Машу, и та быстро закивала:
— Да-да, в магазин. В керосиновую лавку и отоваривать карточки на крупу, а ещё говорят, что в галантерейном магазине…
— Стоп, гражданочка, — остановил ее милиционер, — меня не интересует ассортимент галантерейного магазина. Я ваш участковый и пришёл исключительно по делу. Тут на вашу квартиру сигнал поступил. — Он воздел глаза к потолку, позволяя угадать, что сигнал поступил от соседей сверху.
Маша с сечкой наперевес яростно уставилась на Энку:
— Небось опять ты что-нибудь натворил?
— Без глупостей, мамаша. Ребёнок ни при чём, — отрезал милиционер, и Маша облегчённо выдохнула. — Здесь дело серьёзнее.
Жалуются, что вы постоянно ругаете пионерскую организацию.
Лиля Алексеева тихонько охнула:
— Как? Не может быть! Да в нашей квартире и пионеров-то нет! — Она внезапно осеклась и застыла с полуоткрытым ртом, словно проглотила комара.
В повисшей тишине мы услышали, как Пионер со шлепком вспрыгнул на чей-то стол в кухне. Маша на всякий случай заткнула Энке рот ладонью. Мы с Галей тревожно переглянулись. И тут меня осенило:
— Подождите, я сейчас!
Никогда прежде я не ставила рекорды по ловле котов. И, наверное, никогда не смогу повторить результат. Ничего не понимающий кот извивался, упирался лапами, царапался и извивался. Но я победила.
Крепко перехватив Пионера за живот, я приволокла его в прихожую:
— Товарищ участковый, ваши информаторы плохо поняли. Мы не ругаем пионерскую организацию, а всем коллективом воспитываем кота.
— Кота?
— Да! Суть в том, что нашего кота зовут Пион. — На этих словах Пионер ухитрился растопырить когти и протянуть лапу в сторону участкового. Я перехватила его покрепче: — Вот видите, он реагирует на своё имя.
Пионер зло покосился на меня единственным глазом с угрозой разобраться со мной позже. На его полосатой морде появилось выражение отвращения к собравшимся. Уверена, если бы кот умел говорить, то мы бы услышали немало интересного в свой адрес.
Участковый недоверчиво поджал губы:
— Значит, Пион?
— Пион, Пион, — заверещала Алексеева, — цветок такой, очень красивый, розовый. Ещё белые пионы бывают. — Перебирая пальцами, Лиля попыталась изобразить форму пиона, но смешалась и спрятала руки за спину. — Вот мы нашего котика и назвали Пионом. Правда, похож?
Видимо, лейтенант был не лишён чувства юмора, потому что в его глазах вспыхнули смешливые искорки:
— Не то слово, прямо копия! — Он расстегнул планшет, висевший на боку, достал блокнот и сделал пометку карандашом. — Будем считать, что с заявкой насчёт вашей квартиры я разобрался. Но в будущем советую общаться с котом поосторожнее, без излишеств. Сами знаете, и у стен есть уши.
— Мама, как это уши у стен? — немедленно отреагировал Энка, едва за участковым уполномоченным закрылась дверь. Я спустила Пионера на пол и прислонилась к стене: