Миракулум 2
Шрифт:
– А почему же мне нельзя присутствовать?
– Он не хочет, чтобы из-за тебя осмеяли его. Ты же можешь, как сегодня при Ньясе, заявить о Крысе, сказать еще что-нибудь не подобающее... только при этом пьянице еще терпимо, но вельможи, которые прибудут в замок, по статусу, - не чета даже самому Эльконну.
– И вассал не представит гостям свою будущую жену?
– Они увидят тебя только на самом венчании.
Смерив помощника взглядом, я негодующе прищурилась.
– Вот теперь я попалась в настоящую ловушку для крыс. Побега мне не
– Рыс, я действительно...
– Хватит! Вон из моей комнаты! Лжец!
Илиан мучительно побледнел, но ушел.
Я, не раздеваясь, легла на кровать. Что сделает Аверс? Почему не говорит прямо, - я меняю тайну сокровищ на нее. Но никакой тайны нет. Ему менять меня на самом деле не на что... Значит, он хочет увести Эльконна в условленное место, где его ждет засада, допустим, - люди Соммнианса. Какое счастье, что Витта благополучно добралась до них. А если не засада, то что? Я не знала. Но как бы то ни было, Эльконн не намерен был трогаться в путь из этой крепости, пока не получит мое приданое. Что сможет сделать один оружейник, если завтра здесь соберется двор, а на венчании будут десятки людей?
Илиан был прав, - меня не только больше не приглашали никуда, но и перестали выпускать из комнаты. Слуги забегались. Площадь то и дело оглашалась шумом всадников и карет, и порой даже ночью открывали ворота и встречали с зажженными факелами вновь прибывших. Первосвященник так и не приезжал... Мне даже в голову закралась мысль, которая раньше не появлялась, - а что, если он умер? Лаат не выдержал дороги и скончался где-нибудь по пути. И я свободна.
Через четыре дня заточения в комнате, в нее заявился сам Эльконн.
– Сегодня вечером ты будешь присутствовать на балу, который я устраиваю в честь тебя. Гости недовольны тем, что не могут тебя видеть и требуют представить знаменитую своим подвигом Сорс ранее дня венчания.
– Он вдруг резко дернулся и схватил меня за шею.
– И только посмей... только посмей сказать хоть одно ненужное слово! Только посмей совершить хоть один позорящий мой дом поступок!
Я зашипела и пыталась отцепить его хватку, но рука Эльконна была железной.
– Если ты не понравишься гостям, если я услышу хоть одно осуждающее слово или насмешку от этих вельмож или дам, то я не знаю, что я сделаю... я отдам тебя своим конюхам, и прикажу сечь, чтоб живого места не осталось!
– От... пус... ти!
– Я здесь хозяин. Здесь моя власть. И никакая угроза недовольства твоего отца мне уже не будет страшна, если только ты не вызовешь у гостей восхищения!
И отпустил.
– Тебя оденут. Платье уже готово.
За его спиной я увидела Илиана. Верный помощник слышал каждое слово. Он сделал знак, и в комнату вошли две служанки, на руках одной из них лежало мое готовое одеяние, а другая держала резной ларец. Вассал ушел. Илиан сказал, что подождет за дверью, пока я
– Только не это...
Я уже знала, что у меня не выйдет порадовать присутствующих бала своей персоной, а теперь я еще и предвидела свое ужасающее появление в этом платье, - у него были открытые плечи, не было рукавов, и пусть прекрасные серебристые шелка окутывали все остальное, - следы ожогов и знака Миракулум они скрыть не смогут. Эльконн прикажет не только высечь меня, но и кинуть под копыта лошадям.
– Госпожа?
– Встревожено спросила служанка.
– Остались ли обрезки от платья? Хоть несколько лоскутов?!
– Обрезки? Да. Немного шелка...
– Несите их, живо! Не медлите!
– Заорала я.
Девушки выскочили, и принесли мне то, что я хотела. Неровно обрезанный светло-серый шелк сменил платок. Стоя за ширмой, я пряталась даже от глаз служанок. Сняв платье, на руки намотала такие же лоскуты нежной ткани. Смотрелось странно, но другого выхода не было. Когда я вышла, мне помогли зашнуровать жесткий корсет, одели платье, забрали волосы серебряными шпильками и накрыли их круглым головным убором со шлейфом. В ларце были украшения, - из которых одно ожерелье легло мне на грудь, пара браслетов оцепило запястья, а драгоценный перстень с голубым сапфиром отяжелил своим бременем мизинец левой руки.
– Вы великолепны, госпожа Сорс.
– Пролепетала одна из девушек.
– Да...
– я посмотрелась в зеркало.
Госпожа Сорс в отражении была похожа на шахматную ладью с жестко затянутой талией. Серая башня с круглой венценосной крышей.
– Я скажу господину Илиану, что вы готовы.
Илиан вошел, приказал им уйти, и не повел меня в залу, а закрыл дверь. Оглядел.
– Раздевайся.
– Что?
– Быстро. Снимай все.
– Хочешь, чтобы я вошла к гостям голой?
– Нравится тебе или нет, но ты должна послушаться меня. От сегодняшнего вечера зависит твоя жизнь, и я не позволю Эльконну больше поднять на тебя руку. Я сделаю все, чтобы он даже и не подумал об этом.
– Да что ты можешь сделать?
– Презрительно цыкнула я на помощника.
– Ты раболепствуешь ему...
– Рыс, время дорого.
– Он подошел.
– Не разденешься сама, раздену я. Силой.
– Что!?
Илиан схватил меня за пояс, и выпустил из пряжки нехитрый узел.
– Хорошо!
Вернувшись за ширму, я стянула платье обратно, скинув с волос громоздкую круглую шляпу. Вышла к нему без стеснения в корсете и нижних юбках. Это еще не та нагота, от которой можно покраснеть.
– Как раз это тебе и не нужно. Платье ты оденешь на голое тело. Зачем ты обмоталась этими лентами?
– Закрыла шрамы. Однажды Бог Огня нежно взял меня за руки и поцеловал в шею. Это я не сниму.
– Хорошо, - смешался Илиан моего откровенного признания.
– Оставь.
– Развяжи шнуровку...
– делать было нечего, я повернулась к нему спиной.
– Только развяжи, расплести я и сама сумею.