Миракулум 2
Шрифт:
Эска дернулась и остановилась, как натолкнулась на стену, прямо посреди улицы. Что она сейчас подумала? Кого потерять еще хуже? Кого?! "Нет-нет, я не поддамся... у меня есть мое дело, моя свобода, моя самостоятельность. Никакой зависимости, никаких богов на земле. Как там говорил Коорк Крысе, которая его не слушала? "Сколько ты бы смогла совершить на благо родины, если бы не создала себе бога на земле, не свела бы смысл жизни к нему, не облекла бы себя в добровольное умопомрачение"... Это Рыс уже безнадежно глупа, потеряла себя и свою голову, но только
И чтобы доказать себе это, Эска поехала к Тавиару.
За прилавком стоял его отец, Сомрак, а сын был где-то в комнате. Но на приветственный звук колокольчика он тут же выглянул в саму лавку.
– Сбылись мои предчувствия, - улыбнулся он, - я надеялся, что сегодня ты обязательно заглянешь. Я ждал.
Эска натянуто улыбнулась, понимая, как сладко екнуло сердце.
– Тавиар...
– и сняла шарф.
– Он появился сегодня утром.
– Быть этого не может!
Оружейник подошел близко. Как он был изумлен и взволнован, как нежно дотронулся до ее шеи. От такого прикосновения голова Эски закружилась. Тавиар с беспокойством спросил:
– Знак жжет тебя? На тебе лица нет.
– Нет. Эта краснота оттого, что я пыталась стереть его. Очень глупо.
– Но почему он появился? Крыса что, пережила Миракулум снова?
– Нет.
– В чем же причина?
– Не знаю.
– Поверить не могу, - Тавиар снова коснулся знака.
– Самый настоящий... и не проявлялся раньше.
– Отправьте меня снова туда, - попросила Эска, понимая, что сейчас не удержится и прильнет к Тавиару всем телом. Зачем он стоял так близко и прикасался к ней?
– Ты уверена? Не слишком ли часто?
– Нет.
– Эс... а ты помнишь, что я тебе рассказывал о Рории вчера?
– Нет, я не как она. Я никогда не перестану жить своей жизнью, и никогда не отрекусь от людей, которые в этой жизни всегда рядом. Просто чем быстрее, я поставлю точку с Рыс, тем быстрее закончу путешествия.
– А ты хочешь быстрее поставить точку?
– Да.
– Но тебе не обязательно чего-то ждать, ты можешь сделать это прямо сейчас.
– Правда?
– Да.
– Тавиар отошел к двери и открыл ее. Снова прозвенел колокольчик.
– Уйти и не вернуться. Забыть обо всем, как о ночном кошмаре, и все будет по-прежнему.
– Нет!
Девушка прошла за стойку, Тавиар следом. Но Сомрак задержал его, прошептав со злостью:
– Кого ты обманываешь? Ты прекрасно знаешь, что она не уйдет, пока ты сам ее не отпустишь... а ты теперь ни за что в жизни ее не отпустишь!
– Как знать, - насмешливо и тоже тихо произнес сын, - может все еще случится по-твоему...
– Одумайся!
– У тебя полно времени. Не так много, как было прежде, но есть. Старайся, ищи, я не мешаю тебе, я готов быть побежденным...
– Одумайся...
– Нет.
Через минуту Эска в ожидании закрыла глаза, а Сомрак взял ее за руку.
Глава шестнадцатая
Рано я радовалась
Я стала думать, что Эльконн убил Аверса. Долго пытал, чтобы выведать тайну, а потом убил. Скотина! Мразь! Тварь последняя! Мне не вынести было неизвестности, и на ужине третьего дня я спросила Илиана:
– А где же тот ратник? Эльконн, кажется, вопреки твоему совету вернул его, но его не здесь не видно. Убили?
Язвительно бросила я последнее слово прямо вассалу.
– Он запил.
– Ответил Илиан.
– Запил?
– Этому старому пройдохе только того и надо было, - теперь он опустошает бутылки, и не просыхает, пьяным засыпая прямо за столом на кухне. Бражник и пропойца, догадавшийся платить за все сказкой...
– Я ничего не потеряю, Илиан, если он лжет. Я убью его, и вина мне не жалко. А вот если он говорит правду...
– То вы, господин Эльконн, станете богаче и влиятельней королей.
– Мое возвышение, это и твое возвышение.
Довольно сказал вассал. Трезвые рассуждения помощника не отрезвляли его возросшей алчности. На лице Эльконна уже была печать будущего богатства, в своем воображении он уже владел им.
Аверс запил?! Не просыхает? С души упал камень, я теперь знаю причину его непоявлений, но посмотреть бы на него пьяным! Невообразимо.
Он появился на следующий день. В залу вошел слуга, и доложил, что господин Ньяс желает присоединиться к трапезе. Можно пригласить? Эльконн благодушно позволил.
– Прошу извинить меня, - первое, что сказал оружейник, войдя, - что не принес своей благодарности за гостеприимство раньше, чем сегодня. Разница между моим прежним существованием и вашим достатком вывела меня из равновесия на несколько дней.
Он сел за свободное место, и прежде, чем ему подали блюдо, сам бесцеремонно налил себе вина.
– Теперь же я готов хоть немедля тронутся в путь, не заставляя больше ждать достопочтимого вассала. Право, мне даже совестно, что я несколько злоупотребил вашей щедростью.
– И продолжаете злоупотреблять, - заметил Илиан.
А Аверс, как его не услышал:
– Ваше здоровье, господин Эльконн.
– И выпил кубок.
Аверсу не только услужили в еде и питье, но и дали одежду. Одет он был в черное. Не знаю, с чьего плеча был этот наряд, но явно не слуги, скорее уж ратника, - как и подобало званию мнимого Ньяса, отряд которого состояла из людей знатных и считалась одной из самых элитных. Лицо было выбрито, волосы аккуратно спадали на плечи и немного на глаза. Все, что выдавало его еще недавнее незавидное положение, - так это пораненные руки и сгорбленная спина. Ему, казалось, трудно ходить без своего посоха.