Мирное время
Шрифт:
Вернеру пришлось неестественно вывернуться, чтобы посмотреть на нее:
— А вы мстительнее, чем я думал.
— Я не люблю, когда мне не оставляют выбора.
— Тогда могли бы и сами позвонить.
Импульс его обиды, который уловил симбионт, был почти… трогательным.
Йеннер все же подошла вплотную, принялась распутывать манипуляторы. Так близко она чувствовала тепло, исходящее от тела Вернера.
— Я уже говорила вам: нет. Вы зря надеетесь. Я не для вас.
— Потому что я не
Он повернул к ней голову, и его глаза оказались прямо напротив — льдистые, обманчиво спокойные.
Симбионт пил его злость, как горячий красный поток, и хотел добавить к ней возбуждения.
— Нет. Потому что я ламианка.
— Меня это не напрягает, — Вернер фыркнул и кивнул на ее плети, — ни эти штуки на голове, ни такие же под юбкой.
— Конечно, не напрягает. Вы же не понимаете, что это такое.
Один из манипуляторов, наконец, поддался, и Йеннер отвела его в сторону. Вернер смог вытащить руку и выпрямился.
Так близко разница в росте ощущалась особенно отчетливо.
Йеннер представляла как дотронется — с силой проведет ладонями по грудным мышцам, по плечам.
Это не было тело механика, это было тело бойца. Человека, привыкшего к своей силе, к способности справиться с любой ситуацией.
Так сладко было бы показать ему, насколько он ошибается. Дать ему почувствовать свою беспомощность, уязвимость, просмаковать ее — каждый оттенок чувства.
Разбить его наглость как зеркало, искупаться в осколках.
Это было бы так здорово — вызвать его дрожь, заставить его закричать. Выпить его чувства и стоны.
Боль, удовольствие — все, на что он был способен.
Иногда Йеннер тошнило от самой себя.
Вернер такого не заслуживал, и он, в общем-то, ей нравился — нравился именно таким: наглым, самодовольным, и абсолютно уверенным, что она не способна причинить ему вреда.
Она его возбуждала, тоже вызывала желание дотронуться — притиснуть к себе, вжать телом в останки ремонтного модуля, задрать платье и провести ладонью по бедру.
Симбионт пил это возбуждение, и оно отдавалось в теле Йеннер дрожью. Так хотелось еще.
Отстраниться было нелегко, как будто бы она рвала невидимые веревки между собой и Вернером:
— Простите, но нет. Ничего не будет.
Он снова фыркнул и отступил на шаг:
— Но резак-то вы мне найти поможете?
Йеннер заставила себя отвернуться и осмотреться. Переключиться. Сразу стало намного проще:
— Не удивительно, что вы его потеряли. В этой свалке вообще возможно хоть что-то найти?
Вернер попытался стереть черные потеки со скулы. Стало еще хуже.
— Это творческий беспорядок.
— Да, — не стала спорить Йеннер. — Натворили вы здесь достаточно. Как выглядит ваш резак? Визуальный файл есть?
— Найдем, — Вернер потянулся
Нано-кристаллический резак выглядел примерно так, как Йеннер и представляла, — гибрид старомодного лазерного ружья и двузубой вилки. Расщепляющий кристалл располагался ближе к режущему концу.
Вернер прокрутил объемную проекцию на ладони:
— Ну что? Готовы начать?
Йеннер подтянула проекцию к себе и включила следственный сканер. Виртуальный визор возник перед глазами, на нем появились параметры резака, и Йеннер огляделась снова.
Вернер усмехнулся:
— Вы всерьез? Сканер в техблоке?
— В нормальном техблоке он бы сработал.
Сканер действительно оказался не слишком полезен — половину оборудования вокруг он не определял вовсе, и еще разбросанные детали группировал в какие-то совсем уж неправдоподобные механизмы.
Йеннер отключила визор:
— Вы знали, что его придется искать так, да?
— Знаете, я не идиот. Сканером мог бы и сам посмотреть. Давайте вы начнете смотреть на стеллажах вон там, — Вернер указал рукой, — а я гляну в ящиках.
Йеннер пошла к стеллажам:
— Храни вас космос, если выяснится, что вы сами его спрятали.
Эта мысль уже приходила ей в голову, и Йеннер даже пыталась определить с помощью симбионта, но так и не смогла. Симбионт, к сожалению, не умел читать мыслей, только передавал отголоски эмоций. Никаких особых эмоций резак у Вернера не вызывал.
— Расслабьтесь, я действительно его потерял. Вы точно не хотите переодеться? Есть запасной ремонтный комбинезон. Он чистый, если что.
— Мне комфортно в моей одежде, — ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до верхней полки.
— Уверены? Ваш торт там не цепляется за…
Возбуждение в его чувствах — внезапное и неожиданно сильное — накатило волной, прошлось по телу совершенно внезапно, заставляя симбионт беспокойно дергать плетьми.
Йеннер посмотрела вниз на свой корсет, прикрылась рукой и поклялась себе больше никогда не есть сладкое перед сном:
— Давайте сюда ваш комбинезон.
Чтобы влезть в униформу ремонтника, ей пришлось обвить себя плетьми за талию — ощущение было неприятным. Она всегда предпочитала носить плети распущенными, чтобы в любой момент их можно было использовать. В отличие от бытовых симбионтов, у боевой модели было больше отростков, шестнадцать вместо двенадцати — шесть вырастали из головы, восемь располагалось на пояснице, и еще было два плечевых.