Модификаты
Шрифт:
И снова это ощущение потрескивающего электричества между двумя мужчинами, и опять Арни легко сдается, молча опуская голову и тем самым принимая план Питерса. Я не стала сейчас углубляться в размышления о природе этого напряжения между ними. В конце концов, у людей, оказавшихся в экстремальных условиях, в принципе уровень агрессии возрастает, а у мужчин особенно. Природный механизм, запускаемый инстинктом самосохранения, и с этим ничего не поделаешь.
Просидев так около пятнадцати минут, мы поднялись и с максимально возможной скоростью побежали вперед. Естественно, тут я была слабым звеном, и более сильным и быстрым мужчинам приходилось под меня подстраиваться. В боку снова стало колоть аж до темных кругов перед глазами, высоченная трава создавала сопротивление, будто мы рвались сквозь воду, и я вскоре уже едва видела от заливающего глаза жгучего пота и про себя ругалась на чем свет стоит, проклиная Тюссана и его прихвостней, помогая себе хотя бы злостью. Когда мы наконец достигли подножья скал, я готова была заорать от радости, но вот пересохшее горло этого не позволило. Снизив скорость, мы обогнули один громадный валун, следуя за доком, потом второй и как-то неожиданно оказались перед дырой в сплошном
— Доставайте фонари, — хрипло скомандовал Джеремая, уже копаясь в своем рюкзаке.
Три ярких луча осветили внутренность открывшегося нам тоннеля и отразились от абсолютно гладких, буквально отполированных стен.
— Что-то мне как-то… — пробормотал Арни, и луч его фонаря скакнул, когда он передернулся.
Странно, что док тоже нервно сглотнул, но потом мотнул головой, будто отмахиваясь от чего-то, и двинулся вперед. Шаг, еще один, и вдруг он упал как подкошенный, прямо мне под ноги и так и замер без движения.
— Питерс, — Мы с Арни одновременно устремились к доку, но достигла его только я. Потому что Арни так же безмолвно, как и Джеремая, повалился кулем.
Рухнув на колени рядом с мужчинами, я панически стала шарить лучом фонаря вокруг, до ломоты в висках прислушиваясь к окружающим звукам. На долю секунды померещилась какая-то массивная фигура метрах в десяти от меня, что едва не заставило заорать, но спустя всего лишь пару рваных вдохов поняла, что это всего лишь куст, росший ближе всего. Да и никаких звуков, кроме тех, что издавала невидимая местная живность, не было слышно. Ни низкого гудения двигателей, ни тихого жужжания дронов, ни хруста подошв по каменной крошке. Только монотонный стрекот насекомых, мелодичная протяжная перекличка каких-то птиц или небольших зверьков, периодически перекрываемые резким свистом, напоминавшим голос земных самцов-перепелов. Никто не напал на нас и, похоже, не собирался, но что же тогда случилось? Убедившись в отсутствии внешней угрозы, я быстро изменила конфигурацию фонаря, превратив его в наземный светильник, и первым делом вытащила крошечный газоанализатор и проверила детектор вредных излучений на запястье у дока. Оба прибора не зарегистрировали ничего, способного вырубить сходу. Вообще ничего вредного или даже условно опасного. Поняв, что приборы тут бесполезны, принялась непосредственно обследовать Арни и Джеремаю. Пульс и дыхание у них были стабильными, соответствующими норме спящего человека. Реакция зрачка — также в пределах нормы, температура тела — идеальная. Но, черт возьми, не могли же они оба упасть и уснуть, внезапно и одновременно? Однако именно так это и выглядело. И если это какое-то внешнее воздействие, почему я не ощущаю его на себе?
Док оказался на редкость запаслив и предусмотрителен, так что ручной медсканер и мини-набор для экспресс-анализа крови отыскались в его рюкзаке, как и множество других крайне необходимых в нашем положении вещей. При этом результата, хоть что-то объясняющего, я не получила. Да, уровень гормонов у обоих мужчин сигнализировал о переживаемом стрессе, но это не новость. А вот ничего наркотического, патогенного или угнетающего психику не нашлось. Ничего. Нашарив в рюкзаке дока маленький инъектор и выбрав в аптечке стимуляторы шокового воздействия, предназначенные для экстренной помощи, уже почти решилась ввести их, но потом остановилась. Подобные препараты — это очень серьезное воздействие на все жизненные системы организма, и здоровому человеку они принесут скорее вред, нежели пользу. Травм у мужчин не было, общее состояние стабильно-нормальное в целом, если отбросить в сторону странность его наступления. Так что же мне делать? Отложив пока идею химического вмешательства, я решила дать мужчинам немного времени под моим пристальным наблюдением. Оставлять их валяться у самого входа, уязвимыми и практически на виду, не вариант. К тому же, чтобы контролировать их, мне нужен свет, а это делало нас легкообнаружимыми. Поэтому, по очереди, за руки перетащила дока и Арни подальше по тоннелю, обливаясь потом и задаваясь вопросом, сколько они весили. На мои манипуляции они никак не прореагировали, оставаясь все такими же на вид безмятежно спящими.
Выйдя наружу за нашими рюкзаками, я специально отошла на десяток шагов от входа в пещеру, чтобы убедиться, что свет от фонаря не просачивается сюда. Потом ломанулась обратно как самая настоящая маленькая девчонка-трусиха, которой чудятся всякие немыслимые монстры в темноте. А все потому, что они действительно мне мерещились, а точнее, посетило чувство, что за мной пристально и совсем не дружелюбно наблюдали.
Устроившись, как прошлой ночью Питерс, с парализатором на коленях, я чутко прислушивалась к равномерному дыханию своих спутников и к звукам, доносящимся снаружи. Сколько подождать, прежде чем начать пытаться привести их в чувство любыми доступными методами? Час? Два? До утра? Изменений состояния в худшую сторону не было, но и признаков приближающегося пробуждения тоже. Навредить, саданув по нормально работающим сердцам и надпочечникам дозой стимулятора — страшно, ну, а если от того, что я позволяю им спать, станет совсем плохо? Одолеваемая этими тяжкими раздумьями, я почти пропустила сначала едва различимый шелест со стороны входа, а когда поняла, что звук, который слышу, больше всего похож на чьи-то очень осторожные, крадущиеся шаги, чуть не ослепла от вспышки острой паники. Больше не о чем думать — надо действовать. Трясущимися руками я схватила инъектор и подползла к Питерсу, приставляя тот к шее дока. Но в этот момент Арни подскочил, словно у него внутри спустили жесткую пружину, неуклюже толкнул меня в плечо и выбил из руки приборчик.
— Вон. Вон. Убирайтесь, — закричал он ошалело, таращась в пространство и прижимая руку к уху со своим Лингво. — Вон. Оно сказало убираться.
Он оказался на ногах прежде, чем я смогла схватить его за руку, и рванулся к выходу из тоннеля, очевидно, по-прежнему не отдавая себе отчета в том, где он и куда бежит. Действовала я чисто интуитивно, бросившись за ним, хоть и плохо представляла, что, догнав, смогу сделать с взрослым
— Тише, Арни, — прошипела ему в ухо, стремясь удержать на земле, и, как ни странно, он затих так же внезапно, как и впал в это пугающее состояние.
— Софи? — хрипло пробормотал лингвист. — Не хочешь слезть с меня и объяснить, какого черта вообще происходит?
Да я и сама с превеликим удовольствие получила бы развернутые объяснения, но проблемы у нас были поважнее.
— Тише, — снова шикнула я на него, осторожно слезая. — Здесь кто-то есть.
Хотя после его вопля и этой пробежки есть ли смысл шептать? Наверняка нас было прекрасно слышно далеко вокруг. Я секунду колебалась, размышляя, разумно ли возвращаться в тоннель. Конечно, там у нас док без сознания, но не выйдет ли, что мы к нему сами и приведем опасность, если вернемся? И пещера вполне может оказаться как укрытием, так и ловушкой. Но и бросить его, побежав неизвестно куда в надежде увести преследование, тоже идиотская идея. Поэтому я стала отползать назад, дергая за собой парня и потихоньку выпрямляясь.
— Здесь кто-то есть… в смысле — кто? — спросил Арни, однако так же еле уловимо. — Мы попались?
— Не думаю. — И в самом деле, если бы нас нашли преследователи с "Ковчега", то вряд ли стали бы тут крадучись бродить и присматриваться из темноты. Послали бы несколько безопасников в этих жутких экзоскелетах или вообще парочку "Сталкеров", и болтались бы мы уже в воздухе в челноке, упакованные в сети, как рождественские подарки лично капитану.
Скорее всего, мы стали объектом интереса какого-то местного животного, и вполне возможно, что хищного, ибо именно они обычно обладают достаточной степенью любопытства, чтобы пытаться понять, съедобно ли нечто прежде незнакомое. Черт возьми, ощущать себя предполагаемым объектом охоты — то еще экстремальное удовольствие. Мы продолжали пятиться, щурясь в темноту, пришелец же или пришельцы никак себя не проявляли, хоть я могла поклясться, что по-прежнему ощущала чей-то пристальный взгляд. Все изменилось моментально, едва мы углубились в пещеру где-то на метр от входа. Арни вскрикнул, его глаза снова стали стекленеть, и он схватился за голову со стороны Лингво.
— Нельзя внутрь, — проскрежетал он страдальчески и при этом неловко оступился, оказываясь дальше.
Оглушительный рык, а потом и гортанный окрик заставил меня подпрыгнуть, и я, жутко испугавшись, дернула Арни еще глубже в тоннель. И спустя мгновение получила мощный удар в центр груди, опрокинувший меня на спину и выбивший дух. Арни рухнул рядом. Что-то большое, едва ли не под потолок тоннеля, нависло над нами, но черт и деталей в сумраке и сквозь слезы, застлавшие глаза от падения, было не разобрать. На моей лодыжке сомкнулись, казалось, жуткие челюсти, способные силой сжатия раздробить кости, и это бесформенное нечто поволокло одновременно и меня, и Арни прочь из пещеры. Я вопила и лягала "это" свободной ногой, явно попадая по чему-то гораздо тверже обычной плоти, но мои усилия не приносили никакой пользы, как и сопротивление лингвиста. Снаружи нечто, тащившее нас, вдруг разделилось на две части, и нас с Арни оттянули в разные стороны. На все тело навалилась живая неподъемная тяжесть, перед глазами заискрило, вдохнуть было невозможно. А перед самым лицом вдруг появилась жуткая морда поймавшего меня чудовища. Блеснули клыки, больше похожие на кинжалы, оказавшиеся в непосредственной близости к моему горлу, и я завизжала на этот раз отчаянно и истошно, зажмуривая глаза и забившись так, что едва не рвала себе мышцы. Внезапно стало легче, агрессор отстранился, издав какой-то невнятный звук, и я, не мешкая, воспользовалась этим, буквально вывинтившись из-под него и рванув сломя голову прямо в травяные заросли. К сожалению, настигли меня почти сразу, на это раз роняя лицом вперед, но перед самым контактом с землей огромная конечность или, черт знает, что это было, перехватила меня в районе груди, не давая врезаться со всей силы. Но едва я очутилась снова под нападавшим, он бесцеремонно обшарил мою грудную клетку. Да кого я обманываю — "это" нагло облапало меня, стиснув поочередно крепко, но не болезненно обе груди, а потом сунуло свою конечность вдоль моего живота, так же бесстыдно накрыв мой лобок сквозь ткань и надавил на него, продолжая прижиматься при этом сзади не так сильно, как первый раз, но, однако же, и не позволяя вырваться. Да я и не пыталась. Не важно, насколько сильно мне хотелось и насколько отвратительно и жутко было все происходящее, но я застыла, понимая, что сопротивление всегда провоцирует на применение большей силы. Год в качестве личной пленницы и игрушки Тюссана вбил это в меня уже на уровне рефлекса. Кошмарное обследование закончилось так же быстро, как и началось, и спустя долю секунды я была освобождена от чужой тяжести и легко поднята на ноги. Мой захватчик повернул меня к себе лицом и снова приблизил вплотную свою жуткую морду. Хоть глаза и привыкли чуть к темноте, и сознание немного прояснилось от паники, но мне снова ничего толком не удалось разглядеть. Все, что поняла: стоящее передо мной существо — прямоходящее и выше меня в таком положении едва ли не на полметра. А еще… оно нюхало мое дыхание. В прямом смысле. Я тяжело дышала от страха и после всей борьбы, а это создание опустило свою страхолюдную морду и вдыхало каждый раз, когда выдыхала я, причем явно целенаправленно подстраиваясь под этот ритм. Описания же запаха, исходящего от него на таком расстоянии, у меня не было. Что-то дымное, терпкое, интенсивное, но поразительно, что не отталкивающее. Никакой животной вони или амбрэ давно немытой шерсти, хотя ее прикосновение к своему лицу и шее я ощущала вполне отчетливо.
— Мы не опасны, — дрожащим мягким голосом произнесла я, и существо дернулось, отстраняясь. — Мы не враги.
Со стороны пещеры донесся болезненный крик Арни, и я рванулась туда, но тяжеленные лапищи, думаю, это именно они, властно легли мне на плечи, удерживая, но при этом в прикосновении не было и намека на первоначальную жестокость.
"Мое" существо рявкнуло что-то вполне себе членораздельное и получило ответ из-за камня.
— Какого хрена ты творишь, — заорал через несколько секунд Арни. — Я тебе не баба, чтобы меня лапать, скотина ты безмозглая.