Могильщик. Трое отвергнутых
Шрифт:
Могильщика, кажется, этот обитатель шатра нисколько не поразил. А вот Эзмел, который как-то сразу перестал выглядеть таким уж старым, смотрел во все глаза. По выражению его лица было сложно определить, что сейчас у рыбака на уме. Возможно, думал о годах, которые он ещё проживёт, если они убьют Друга.
– Я видел тебя лет десять назад, - громко проскрежетал старик.
– Варл специально привёл тебя охотиться туда, куда я его попросил.
– Ты Хасл, - медленно, но достаточно громко сказал молодой охотник, - мой дед.
– Да, это я. Только сейчас меня зовут Сухорукий, - старый Хасл махнул культей.
– Или Дед. Был второй Дед, да ушёл... вчера... он мог многое вам рассказать...
– Старик опустил голову, будто вглядываясь куда-то туда, в собственные воспоминания. Тем не менее, он продолжил почти сразу: - Я надеялся, что ты придёшь, Хасл. Варл обещал мне это. Я надеялся... но не верил, боялся дожить до этого дня. Потому что понимаю - тебя могли привести сюда только очень плохие обстоятельства.
– Башку тебе оторвать, сучий потрох!
– прорычала женщина, и тут Хасл узнал её. Это была вдова Ульме, Грала. Её изгнали из города после смерти мужа.
– Вам всем, грёбаным горожанам. Ты, сучёнок, убил моего...
– Заткнись!
– рыкнул Крамни.
– Теперь я твой муж. Готовь жрать, а если ещё раз пикнешь, я тебе напомню, кто я такой.
Грала шикнула на Хасла и отвернулась к котелку.
– Скажи ещё, что мне его кормить придётся, - буркнула она.
– Его и этого чёрного упыря!
– Придётся. Они гости.
– Срать я хотела на таких...
– Ты меня в первый раз плохо расслышала?
Женщина ссутулилась, будто ожидая тумака, но Крамни просто уселся рядом со стариком.
– Твой внучек что-то говорил про уродливую старуху, которая убивала людей, - сказал пастух старику.
– Если бы могильщик её не пришил, посватался бы к ней, а старикан? Есть ещё сок в твоих чреслах?
– Если объявилась старуха, - едва слышно проговорил Сухорукий, - то дела совсем плохи. Прольётся большая кровь...
– Так и случилось, - кивнул молодой Хасл.
– Но она мертва. Сейчас я расскажу всё.
Рассказ продолжался достаточно долгое время - охотник старался ничего не упустить. Только сейчас его посетила мысль: за последние три дня произошло столько всего страшного и необычного, сколько за последние годы не происходило. Впрочем, у них под боком жил... боги... шестидесятитрёхлетний старик, по окраинам Земли Живых бродили могильщики, в Башне Друга жила сумасшедшая старуха, а они ничего и не подозревали, как бараны слушая Урмеру и ту чушь, которую он вешал им на уши. И только сейчас у них начали раскрываться глаза. Пастухи же, кажется, знали о многом, но кто бы вообще подумал их спросить?
Грала раздала всем миски и ложки, наложила колбасы и корешков. Съев первый кусок колбасы, Хасл понял, что эти корни в вареве не только для нажористости, но и чтобы отбить колбасную вонь. Впрочем, едал охотник блюда и похуже.
Наконец, Хасл закончил свой рассказ. Как-то так получилось, что вместе с рассказом закончилась и миска с едой. Крамни уже достал бурдюк с брагой и плеснул выпивку прямо в тарелку, а сам припал к горлу.
– Жаль, Рожа ушёл, - буркнул пастух, - он бы чего-нибудь посоветовал.
– Рожа?
– переспросил Хасл.
– Да. Ещё один старик. Был с нами всегда. Даже до прихода Деда он уже жил с пастухами. Но сегодня утром он сказал, что уходит. И ушёл. Просто так. Взял с собой еды...
– Крамни тяжело вздохнул, разливая брагу по мискам.
– Взял и просто ушёл. Вот просто так. Будто у него какие-то срочные дела появились, хотя никогда до этого их не было.
– Плевать на вашего Рожу, - сухо сказал могильщик, впервые за долгое время раскрывая рот.
– Если его нет, значит, и помощи от него нет никакой. Вам нужно разобраться, что делать с Другом и хуторянами, пока оголодавшие горожане не набросились на ваши стада.
– Мы хорошо охраняем свои стада, - зло ответил Крамни.
– И никому не дадим на них покуситься.
Велион отпил браги, посмаковал её во рту и ухмыльнулся.
– Придёт не пара воришек. Сотня голодающих. Озверевших и готовых на всё ради еды. Сколько мужчин у вас держат луки?
– Четверо мужчин и три подростка. Женщины тоже могут взять оружие...
– Думаешь, в городе нет оружия? Сгодится всё - вилы, косы... Вам нужно устранить две проблемы - Друга и Викле, и тогда у вас появится шанс выжить.
Крамни угрюмо посмотрел на могильщика.
– Такое ощущение, что вы не о помощи пришли просить, а угрожать.
– Нет, мы просим о помощи, - быстро проговорил Хасл.
– К тому времени, когда оголодавшие горожане придут к вам, нас уже не будет в живых. Это тоже одна из причин, по которой мы пришли к вам.
– Это просто констатация факта, - сказал могильщик, но его никто не понял.
– Да и пусть все сдохнут, - вставила Грала сидящая у очага.
– Крамни, скажи, разве ты бы не хотел, чтобы на Земле Живых остались только пастухи?
– Иногда хотел бы, - кивнул пастух.
– Хотел бы?
– ошеломлённо переспросил Хасл.
– Вы же оба из города!
Женщина взвилась на ноги. Она подскочила к охотнику, тыча ему в лицо трёхпалой ладонью.
– Из города? Да проклинала я твой город! Пока ты с другим ублюдками пил и радовался смерти моего мужа, который просто не хотел уходить от меня и детей, другие женщины выволокли меня из дома и избили до полусмерти! Я хотела хватить нож, чтобы отбиться, но мне растоптали ладонь! Тебя когда-нибудь топтали десять человек, ублюдок? Если бы мой муж не нашёл меня, я бы утопилась от стыда и горя!
– Твои дети...
– Отвернулись от меня! Побоялись наказания Друга! Друга и вас, ублюдков. Хоркле уговорил их сделать это!
– Сядь, - сказал ей Крамни необычайно мягко.
– Сейчас разговор не о том, почему мы здесь. Разговор, помогать ли нам горожанам и чужакам. И ты помнишь, что у тебя остался только один Йоль среди нас? Мы не сможем тебя прятать, как Деда.
– Хуторяне тоже пусть сдохнуть, - буркнула Грала и ушла в другой конец шатра, где принялась перебирать шкуры.
– Ты обещал Варлу, что поможешь, - вставил Сухорукий.