Могильщик. Трое отвергнутых
Шрифт:
– Я сам скажу, если тебе сложно, - сказал могильщик.
– Твоя рука сейчас похоронена вместе с Сильгией?
Сухорукий буквально рыдал и всё же нашёл в себе силы ответить:
– Если, конечно, он не заменил её чьей-то другой.
– Думаю, нас ждёт в Башне то ещё зрелище, - процедил Велион.
– Я убью этого грёбаного ублюдка медленно, чтобы было время с ним поговорить.
– Он на миг замолчал.
– Ещё вопрос: кто стал избранницей Варла после Миреки?
– Её овдовевшая бездетная сестра, Мирена.
– Мать умерла при родах моего младшего брата, -
– Вместе с ним.
– Она не слышала никаких голосов?
– Знает только Варл, - отозвался старик.
– Твой сын был умным застранцем. Не знаю, кто ему подсказал, но точно сомневаюсь, что всё вышло случайно. Магический дар передаётся из поколения в поколение, у кого-то он слабый, у кого-то сильнее, но если в роду был кто-то из магов, то вероятность, что появится второй, достаточно велика. Дед нашего Хасла - слабый маг, очевидно, по части животных, тётка была достаточно сильным медиумом, то есть специализировалась на человеческой магии.
– Велион потёр переносицу.
– Хасл способен управлять растениями. В общем, Варл сделал вклад в будущее. И это хорошо, одолеть одного колдуна без помощи другого очень тяжело.
– Меня больше беспокоит хутор, - сказал Крамни.
– И инструменты.
– Мы же договорились, что вы их получите, - буркнул Хасл.
– Очень хорошо. Все слышали?
Только сейчас молодой охотник обратил внимание на негромкие звуки с улицы. Кажется, их разговор слушали все собравшиеся пастухи.
– Слышали что?
– спросил кто-то грубым голосом с улицы.
– Что у нас будет свой посёлок, - ответил пастух.
– Возможно, кто-то его не увидит. Но его дети будут счастливы. Расходитесь.
Снаружи послышалось одобрительное мычание и звуки удаляющихся шагов.
Рядом с мужчинами появилась Грала на вид очень довольная собой.
– Всё, - сказала она, - все узнали то, что хотели. Знайте вот ещё что: этот ублюдок до следующего Йоля не доживёт. Я старалась, как могла, но он совсем разболелся.
Грала «старалась»: она вставила в рот лежащему в беспамятстве Эзмелу тряпки и вылила на них весь котелок кипящего отвара. Рыбак ещё жил, но оставалось ему совсем недолго.
– За тебя, Сухорукий. И твоего сына. Но не внука. Помни, молокосос, если будешь в таком же состоянии, я тебя подлечу. За своего мужа и себя.
Могильщик поднялся со шкур и молча подошёл к рыбаку. Коротко блеснул клинок, и сердце Эзмела остановилось.
– Помоги мне вынести его тело, больная ты сука.
Хасл с ужасом смотрел на то, как могильщик и вдова взбесившегося Ульме уносят тело рыбака. Нет, его поразила не смерть Эзмела, и не поступок Гралы. Дело в том, что получивший призрачную надежду на выживание старик умер именно сейчас, в тот миг, когда эта надежда поселилась в его сердце. В тот момент, когда он помогал ему, Хаслу, и не важно, почему - пытался загладить вину перед его отцом или просто предал Урмеру. Месть случилась, тихая, незаметная и от того более жуткая.
– Пожалуй, тебе нужно будет ночевать в другом шатре, - сказал Крамни Хаслу, пока могильщик и его жена не вернулись.
– У меня, конечно, есть на неё управа, но если она получит хоть один шанс навредить тебе...
– Возможно, мне не нужно было вообще сюда приходить, - прошептал охотник.
Но сейчас уже поздно. Он сделал свой выбор, и сделал его для того, чтобы надежды, живущие в его сердце, претворились в жизнь. Нужно не допустить, чтобы все его чаянья умерли вместе с ним так же тихо и беспомощно.
В этот момент молодой охотник понял - зло живёт в людях, и не Урмеру виноват в этом.
– Я чутко сплю, - услышал он голос могильщика и рассеянно кивнул в ответ.
– К нам никто не подкрадётся, маг.
Не Урмеру заставил отца и Викле ненавидеть друг друга, не Урмеру предал отца. Возможно, он был причиной, но сами люди творили львиную долю всего плохого, что происходило с ними.
Когда колдун умрёт, этому стаду нужен будет новый поводырь, иначе пастухи захотят взять что-нибудь у горожан, а горожанам не понравится, что у тех свой посёлок, и больше никто не продаёт им по дешёвке выделанную шерсть. И тогда наступит грызня ещё хуже, чем обычно.
Могильщик говорил ему об этом. Если Хасл сейчас не возьмёт на себя ответственность за людей, они погибнут.
Глава четырнадцатая. Причины возмездия (2/2)
***
Наверное, не нужно было убивать всех Познающих Истину... Урмеру нашёл ледник с мясом, но где хранились собранные овощи и зерно, маг просто не представлял. Скудные запасы, найденные им на нижнем этаже Башни не в счёт, горожанам их не хватило бы и на неделю.
Маг облазил почти всю башню и несколько пристроек в поисках запасов, пока не догадался, что искомые им продукты всё ещё на огороде. Выходит, кому-то придётся ещё и урожай собирать.
К тому же, ему пришлось жрать кашу, которую Познающие готовили на открытом воздухе себе и Дружку. Миски нашлись тут же, а вот ложки куда-то подевались, и старый маг ковырялся в разогретом на костре вареве пальцами.
– Вот поэтому я люблю, когда всё идёт по плану, - зло сказал Урмеру Дружку, обтирая испачканные в еде пальцы о край миски.
Тот в ответ покачал тяжёлой головой, будто что-то понял. Но он не понял ни хрена! Чёрт возьми, сколько же проблем! Короткий момент удовлетворения, который Урмеру испытал, списывая старый и ненужный материал, давая ему волю, давным-давно прошёл. Теперь маг чувствовал лишь лёгкую скуку, смешанную со злостью на себя, Хасла, могильщика, Сильгию, да и вообще всех.
– Тебе легко, - посетовал старик, - жрёшь себе мясо и не думаешь о будущем...
Чёрные от грязи пальцы Дружка разрывали бедро одной из кормилиц и заталкивали в рот мясо вместе с грязью. Одно из лиц питомца, то, что находилось в основании шеи, у правой груди, улыбалось какой-то младенчески глупой улыбкой, хотя обычно его искажала застывшая гримаса боли и ужаса. Третье лицо, у левой груди, спало как обычно, но это ничего не меняло. Эта дебильная улыбка просто выбешивала Урмеру.