Могильщик. Трое отвергнутых
Шрифт:
– Ты помог мне запечатать башню, - пробормотал Урмеру.
– Но... нас изгнали... мои исследования были никому не нужны...
– Чёртов сумасшедший старик, - покачал головой Он и ушёл, не сказав больше ни слова.
Урмеру с трудом встал, опираясь на край лежака. Из левого края рта бежала струйка крови, но причиной тому была разбирая губа. А вот когда маг закашлялся кровью, он понял - осколки рёбер повредил лёгкие. Он мог излечить свои раны, для этого нужен долгий покой и прорва заклинаний, но... кто даст ему время? Кто будет за ним ухаживать? Хотя бы кормить?
По
– Мы с тобой старые развалины, - с трудом произнёс Урмеру.
– Скоро мы умрём. Но те, что остались там, на окраинах Бергатта, должны жить. Ты согласен со мной, Варл?
Дружок был занят своей рукой. Его основная голова, единственная ещё сохранившая остатки разума, даже бровью не повела, услышав своё настоящее имя.
Что ж. Тем проще ему будет убить сына.
***
Хасл проснулся за несколько секунд до того, как сопящий и матерящийся могильщик ввалился в шатёр. По ощущениям охотника была ещё глубокая ночь. У него побаливала голова, вкус браги ещё не выветрился из его рта, а мочевой вот-вот должен был лопнуть.
– Куда ты ходил?
– спросил Хасл Велиона.
– А, ты не спишь, - голос у могильщика ещё был пьяным.
– Или у тебя такой чуткий сон? Я крался тихо, как ласка!
– Куда ты ходил?
– повторил охотник. В это время его рука неосознанно искала спрятанный под одеялом нож.
– Поссать, куда ж ещё? Чего и тебе советую, нам скоро выдвигаться.
– Выдвигаться?
Велион пьяно хихикнул.
– А ты что думал, мы будем собирать всё наше великое и непобедимое воинство? В городе полно стукачей. Стоит нам прийти туда и начать собираться в поход, как в хуторе об этом узнают. Нет, дружище, мы пойдём в бой сейчас. Нападём неожиданно. Трууууби труба...
Хасл выбрался из-под одеяла, нож уже был в его ножнах. Теперь он слышал с улицы хмурые мужские голоса и бряцанье оружия. Он ещё толком не проснулся и не мог привести мысли в порядок, а его уже собрались куда-то тащить.
– То есть мы прямо сейчас атакуем хутор?
– спросил он у ищущего в темноте свой рюкзак могильщика.
– Ну, не прямо сейчас. Через пару часов. Крамни говорит, что если идти напрямик через лес, то перед рассветом будем на месте.
– Но как мы собираемся нападать?
Велион ещё раз хихикнул.
– А как ты, великий стратег, собирался брать хутор?
Хасл открыл рот, но почти сразу закрыл. Он даже не думал об этом.
– Вот-вот, - хмыкнул могильщик.
– На твоё счастье в твоей армии есть один человек, который, как ему говорили, мог стать прекрасным скважечником. А скважечник делает свои дела тихо и под покровом ночи. Он может пролезть туда, куда не могут другие, и вскрыть жертве глотку так, что та и не проснётся. Пошли, дружище, повоюем. А прохладный ночной воздух выветрит хмель из наших голов, пока мы будем добираться до места.
Могильщик закинул рюкзак за плечи и, нагнув голову, выбрался из шатра. Хасл быстро нашёл свой лук - для этого
На улице плотной группой стояло четверо мужиков во главе с Крамни, чуть поодаль покряхтывал старый Хасл. Несмотря на увечья, он явно тоже собирался в поход - справа к его поясу прицепили ножны с длинным кинжалом. Глава пастухов щеголял с неестественно огромным мечом, висящем за его спиной на длинном ремне, перекинутом через плечо. Остальные изгои вооружились копьями и луками.
– Пошли, - сухо скомандовал Крамни.
– Сегодня мы потеребим за мошну хуторян. Эти жирующие на наших костях говнюки заплатят сегодня за всё. Теперь мы будем брать у них то, что захотим, и назначим ту цену, которая понравится нам.
Хасл промолчал, да и остальные тоже хранили угрюмое молчание, даже бывший навеселе могильщик. Они готовились убивать. И быть убитыми.
Глава пятнадцатая. Пылающий хутор (1/3)
Хасл никогда раньше не ходил по ночному лесу. Какой толк от ночной охоты? Вечером охотники обычно расставляли силки или обновляли ловчие ямы и укладывались спать, чтобы утром, сразу после рассвета, собрать угодившую в ловушки дичь. Потом весь день они бродили по лесу с луками.
Он бывал в этих местах. Но не узнавал дышащий влагой ночной лес. Глубокие тени не позволяли отличить овраг с крутыми склонами от безопасной ложбины. Тьма скрывала большую часть ночных обитателей от глаз, но их присутствие ощущалось буквально кожей.
Впервые за долгие годы Хасл почувствовал - лес для него чужой.
Чего не сказать о пастухах. Крамни уверенно вёл их отряд, избегая опасных или просто сложно проходимых мест. Через час ходьбы Хасл, увидев знакомые ориентиры, понял - они прошли почти половину пути до хутора. При этом отряд очевидно пару раз срезал там, где охотники и днём предпочитали не ходить.
Почти протрезвев и окончательно проснувшись, молодой охотник впервые почувствовал сильное беспокойство или даже страх. Он боялся этой вылазки. Боялся умереть или, что хуже, увидеть, как погибнет Мирека. И что она скажет ему, когда погибнет часть её семьи? Пусть он делит шкуру неубитого медведя, но даже если они победят на хуторе, а девушка согласится остаться с ним, им с могильщиком ещё нужно убить Урмеру. Хасл чувствовал - эта задача самая сложная.
И что будет потом? Они бросят всё и уйдут с Велионом? Туда, в огромный мир... где они станут изуродованными недомерками. А что станет с людьми? Кто будет управлять ими?
Хасл стиснул кулаки и с трудом унял дрожь. Он многое должен сделать сейчас и ещё больше - потом, но захвативший его водоворот событий не даёт даже поразмыслить о происходящем.
– Что, зассал?
– прорычал кто-то из пастухов.
– Трясёшься как шавка. Небось, это тебе не на глухаря ходить?
– Как подсказывает практика, - ещё полупьяным голосом произнёс могильщик, - самые говорливые обычно самые ссыкуны и есть.