Моя герилья
Шрифт:
Фернанда резко оттолкнулась, потому что увидела на другой стороне Алена. Он медленно удалялся с палкой на плече, на которой свисал плащ, и не оборачивался. Необъяснимое волнение наполнило всю Фернанду, но она не забывала, перед кем стоит:
– Я, - тут же заулыбалась она Эмилю.
– Я дождусь, но если ты и сам меня найдёшь, - коснулась она его груди нежным поглаживанием.
– Буду счастлива и сама тебя не покину.
Эмиль хотел поцеловать её в губы, чтобы закрепить сие обещание, но Фернанда не позволила:
– Нет, нет, нет. Сначала вернитесь, господин, а потом и больше будет.
– С ума по тебе схожу, - отступал покорно Эмиль, зная, что на долго ему отлучаться не позволено, что время не ждёт, как бы ни хотел остаться рядом с милой девушкой.
– Увидимся.
– Увидимся, - кивнула Фернанда уверенно и послала ему воздушный поцелуй.
Она сорвалась с места и побежала в сторону, куда исчез уже на другую улицу Ален. Отыскав его глазами, она вскоре шла сзади и молила остановиться...
– Так и будешь упрямиться?
– хихикнула Фернанда, но Ален смотрел вперёд, а на лице было выражение обиды.
– Ну остановись же, послушай! На что обиделся?!
– А на то, - резко обернулся он, и они оба остановились.
– Любому обещаешься, никому не отказываешь, такая милая со всеми!
– Ты что?! Ревновать вздумал или театр мне устраиваешь?
– засмеялась Фернанда, оставив корзину на тротуаре.
Она сложила руки на груди и взглянула в небеса:
– Ты даже не представляешь, как чудесно, когда тебя все почитают, желают!
На эти слова Ален видно обиделся ещё сильнее. Он развернулся, чтобы уйти, но Фернанда резко обняла его сзади за плечи и остановила:
– Глупенький... Не играй со мной.
– Мне не выйти из твоей игры, именно твоей, - пробурчал Ален, еле сдерживая себя, чтобы не засмеяться.
– Шутишь?
– встала перед его глазами Фернанда и ласково улыбнулась.
– Идём, нам теперь есть, где счастье искать.
– Правда?!
– поразился такому приглашению тот, а она взяла его за руку, и они побрели дальше по улице...
Глава 31
Долгой прогулки у Алена с Фернандой не получилось. Они шли, в начале пока ничего не замечая. Царила тишина, покой. Вокруг никого на удивление не было. Казалось, этим утром весь народ куда-то исчез. Вышедшие вдруг навстречу французские офицеры с пронзительными взглядами стали окружать.
Ален смекнул сразу, что делать. Он ухватился за руку Фернанды крепко как мог и, толкнув одного из офицеров, побежал с нею прочь. Офицеры гнались следом, приказывая остановиться, угрожая расстрелом, но ни Ален, ни Фернанда сдаваться не собирались. Сердца бешено стучались, а души поддерживали бежать.
Выбежав к заполненному людьми рынку, к месту, где стояло несколько лошадей, они отвязали их и верхом умчались прочь. В скором времени французские офицеры нагоняли на остальных конях. Казалось, что вот-вот, и силы лошадей закончатся, но тут стали раздаваться, кроме выкриков офицеров, выстрелы. Видимо, кто-то не видел уже иного выхода, как остановить беглецов именно пулями.
Конь под Аленом вздрогнул и мгновенно пал на землю, повалив и его. Ален несколько раз перевернулся, не ощущая уже ни тела, ни жизни... Он будто провалился в неведомую глубину и больше не слышал, не чувствовал ничего...
...Страх, одиночество, боль ощущала всё время Фернанда, пока сидела подле Алена и выхаживала его после этой погони в одном из деревенских домов. Она с ужасом вспоминала, как всё было...
Она помнила, как Ален пал, как французы её нагнали, поскольку от испуга за жизнь ставшего дорогим человека остановилась. Далее оказалось, что среди мчавшихся за ними французов оказались и иные люди. То были переодетые в офицеров друзья Алена: Грегор, Оливье и Джей. Те сразу разделались с оставшимися французами, подарив небесам их души в считанные секунды.
После этого Алена привезли в ближайшую деревню, куда к ним вскоре прибыли и несколько из товарищей Фернанды... Ален же несколько дней пролежал в бреду. Местный доктор уже ничем не мог помочь, и Фернанда оставалась сидеть подле, прикладывая к его лбу влажные платки, чтобы сбить жар...
И счастливый день его пробуждения настал нежданно. Чуть дёрнув рукой, Ален стал медленно открывать глаза. Его взгляд сразу стал нежным, когда разглядел над собой взволнованную и плачущую Фернанду:
– Ну что же ты, - улыбнулся он.
– Как же ты меня напугал, - разрыдалась она и припала с поцелуями к его рукам.
– Не смей больше так делать.
– Моя герилья, - ласково молвил Ален, любуясь ею.
– Самая любимая герилья.
– Да уж, - засмеялась сквозь слёзы Фернанда.
– Больше никто?
– Женщина, красавица, милая, желанная,... единственная, - признался Ален так, что у Фернанды не осталось никаких больше сомнений в том, что он искренен, и что сама таит к нему ответные чувства.
– Прости меня за всё, - прошептала она, но он не желал раскаяний, чувствуя и понимая прекрасно всё, что творится в ней.
Он погладил Фернанду по распущенным кудрям и приблизил осторожно к себе. Их губы коснулись друг друга, слившись в упоительность поцелуя. Весь мир словно закружился в медленном танце только для них обоих. А послышавшаяся с улицы музыка гитар и красивое женское пение помогали душам купаться в волнах любви...
Любовь — над жизнею венец.
Она парит, как птица, к сводам рая.
Она хранит трепет сердец.
Она светла, сильна, она — земная.
Мы красу её видим повсюду.
В небесах и полях, и лесах.
Не покинем её, не забудем.
Мир наполнен в её чудесах.
Ей благодарна каждый день:
Она со мной без тайн и без обмана.
Ей благодарен каждый день:
Жизнь чудесами полнится нежданно.
Мы красу её видим повсюду.
В небесах и полях, и лесах.
Не покинем её, не забудем.
Мир наполнен в её чудесах.
Любовался Джей вновь поющей подругой Фернанды - Долорес... Та снова бросала ему страстные взгляды, зовущие к себе, напоминающие о пылкой ночи... Снова радовала слух красотою своего голоса, одаривала каждого мужчину, мимо которого плавно проходила, словно лебедь, нежным поглаживанием... Джей следил за каждым её движением. Он чувствовал, что этой ночью она вновь и вновь должна будет стать его.