Моя герилья
Шрифт:
Ален всё понимал и без того, послушно удалившись с этой женщиной на маленькую кухню, где перед его носом на столе появилась чашка супа. Фернанда тем временем скорее сняла своё повредившееся в нескольких местах платье и стала его подшивать...
Не долго прошло времени, как Долорес прибыла верхом в компании трёх всадников. Услышав их за окном, Ален тут же выглянул и узнал своих товарищей: Грегора, Джея и Оливье. Долорес лишь мельком взглянула на Алена, одарила матушку поцелуем и поспешила в комнату к Фернанде...
– Милая!
– обняла она её сразу.
– Как же нам повезло вновь!
– Думаю, мы однажды доиграемся с удачей, - улыбнулась Фернанда, продолжая подшивать своё платье.
– Ох, - села напротив на стул подруга.
– Ты права. И знаешь, сложно было на этот раз флиртовать с французами и чтобы не позволить им себя тронуть.
– А я тебе говорила, не позволять и раньше, - улыбнулась Фернанда и догадалась.
– И кто же тебя образумил?
– Ни кто, а что, - смутилась та.
– Неравнодушие Джея.
– Я так и думала, - закончила подшивать платье Фернанда и стала одеваться.
– А ты? У тебя с Аленом всё серьёзно? Ты собралась уехать с ним?
– стала расспрашивать подруга, и Фернанда устало вздохнула:
– Даже не знаю, на что решаться.
– Беги с ним. Что тебя здесь держит? Будущего никакого, - поддерживала Долорес, и Фернанда почувствовала, что расставаться с подругой будет самым сложным:
– Ты ведь не убежишь с Джейем.
– Нет, - вытаращила та глаза и сразу расслабилась.
– Ну, если только предложит уехать с матушкой и детьми. Но и то, если ты уедешь тоже с нами! Но это только мечты. Вряд ли ему понравится, что у меня есть трое детей, а кто отцы — не знаю... Только что эти подлецы, французы...
– Что нас там ждёт?
– задумалась от такого ответа Фернанда.
Подруга молчала. Они обе чувствовали, что та любовь, которую ощущают, сильна настолько, что готовы сорваться с места, бежать хоть на край света, но страх, что и там не будет желанного счастья останавливал...
– Пусть будет так, как будет?
– вопросила Долорес.
– Пусть, - кивнула Фернанда, и подруги ещё некоторое время сидели вдвоем и рассказывали каждая о своих чувствах с любимым, о мечтах, которые теперь с ними.
Казалось, сбыться этим мечтам можно, но резко раздавшиеся выстрелы снаружи и крики жителей деревни разрушили всю эту идиллию в один миг...
– Что это?!
– бросились подруги к окнам, и перед ними тут же показались лица французских офицеров.
В дом сразу ворвалась группа французов. Они успели схватить Оливье и оглушить его. Грегор в тот момент уже мчался верхом прочь, увозя мать Долорес подальше, как заметили подруги, увидев его за окном уже на довольно дальнем расстоянии. А Джей и Ален схватились за оружия офицеров. Они рисковали жизнью, чтобы не дать погибнуть ни себе, ни любимым, которые сразу бросились назад в комнату, чтобы запереться там. Только пара офицеров всё же не дали им закрыть дверь...
– Фернанда!
– воскликнул Эмиль, только что вбежавший в дом.
– Не убивать женщин!
Он взглянул в сторону бившихся с его товарищами Алена и Джея и в тот момент раздались выстрелы и здесь, и из соседней комнаты...
Глава 43
Приходя в сознание, Ален обнаружил, что будто находился во сне довольно долгое время. Тело его затекло. Он лежал на чём-то твёрдом и где-то, где было сыро и холодно... Он открыл глаза, но тьма вокруг не сразу позволила разглядеть, где находится. Когда же повернул голову к свету, то увидел чёрный силуэт мужчины в плаще и широкополой шляпе, сидящий к нему спиной перед решётчатым окном.
Послышался и выдох кого-то в стороне. Ален понимал, что кроме него здесь есть ещё люди и, возможно, пленные, как он, поскольку сразу почувствовал, что руки были связаны над головой, а ноги к чему-то плоскому привязаны...
– Они шевелятся, - вымолвил кто-то на французском языке, и мужчина у окна, так и не шевелясь, тихо сказал:
– Значит, уже пришли в себя... Что ж, добро пожаловать в жизнь. Да-да... Она ещё продолжается, - сделал он паузу и вновь продолжил так же спокойно говорить, словно отдыхает.
– Но как долго будет длиться, зависит от вас... Так кто первым сознается, кто он и откуда, с какой целью здесь, в Испании, и на чьей стороне выступает?
– Да пошёл ты, - усмехнулся Ален, и тут же кто-то из темноты ударил его по лицу.
– Не надо так, господа, - спокойно говорил мужчина у окна.
– Зачем же сразу бить их?... Так грубо... Вы медленно... Не зря же обзавелись этими пыточными скамьями из местных тюрем... Вы тяните за верёвочки, раз так, тяните...
И Ален сразу почувствовал, как его тело стало медленно растягиваться под скрип крутящегося колеса, что был у его ног...
– Нет, - простонал в стороне Оливье, как узнал Ален, которого так же растягивали на пыточной скамье, как и его.
– Остановитесь теперь, господа, - спокойным голосом молвил мужчина у окна и медленно взмахнул рукою.
– Говорите же, заговорщики против Франции?
– Нет, - простонал Оливье, и снова верёвки его и Алена натянули.
– В Мадрид едем, друга забрать. Ему не выбраться отсюда без нас. Ни к какому заговору отношения не имеем,- признавался быстро Оливье.
– Скудные признания, - покачал головой мужчина у окна.
– Наслышаны, что охотитесь за деньгами да состоите в отряде восставших испанцев.
– Может кто и состоит, но не мы, - вперёд друга высказал Ален, и их обоих резко стали вновь растягивать.
До боли, до криков, настолько невыносимых, что Оливье не мог уже их выносить:
– Скажу!
– проорал он, и господин у окна вновь поднял руку, чтобы перестали растягивать пленных.
– Говори же, - дав немного им обоим времени, чтобы прийти чуток в себя, вопросил тот господин.
– Покинуть хотим Испанию... Все вместе, - отрывисто произносил Оливье.
– Искать клад Левассера... Ничего против французской власти не имеем... Деньги...