Моя герилья
Шрифт:
– Не спеши, мой хороший, - ласково шептала она ему, пытаясь поиграть как можно дольше.
– Называй, как просил, просто Эмиль, - и, как только он произнёс своё имя, Фернанда вспомнила, кто это: тот самый офицер, что не так давно помог пробраться в покои короля, пока тот ещё был в Витории.
– Эмиль, дорогой, времени мало, - улыбалась с сожалением Фернанда.
– Мне помощь нужна, а то достанусь всем и каждому.
– Что случилось?
– насторожился тот, сев на краю постели и усадив её к себе на колени.
– Тебя кто-то обидел?
– Укрыться мне надо, а выжить здесь невозможно, ты же знаешь, - с печалью молвила она.
– Тебе надо бы перебраться, скажем, во Францию, - улыбнулся Эмиль.
– У меня есть дом, где ты всегда будешь обласкана.
– Помоги же, - гладила Фернанда его по плечам и целовала нежно лицо.
– Только тогда смогу поверить да быть полностью твоей.
– Вот даже как?
– удивился Эмиль, но по глазам было видно — был готов на всё ради неё, как преданный пёс, что было на руку...
– И он так тебе и рассказал всё?
– усмехнулся с неверием Ален, прервав рассказ Фернанды.
– Да, - кивнула та.
– Ничего между нами больше не было. Не позволила, пока не докажет свою преданность. Он даже сказал, что поможет и деньги чтоб удалось выкрасть, и не дать остальной королевской семье покинуть Испанию.
– Не знаю, даже... Верить ли тебе, - повёл коня за уздцы Ален, не сводя счастливого взгляда с нежных глаз Фернанды, в которых читал ответные тёплые чувства...
Глава 40
– Так значит, ты не удосужился разглядеть эти цветы?
– вопросила Фернанда сразу, как только Ален стал вести коня, на котором она восседала, как королева, на шее которого так и висел цветочный венок с лентами.
Любимый шёл к ней лицом, не сводя глаз, и улыбался, ощущая себя на самой высоте счастья, которое, как казалось, было утеряно и вот, вернулось...
– О чём это ты?
– удивился он.
– А о том, что знак там тебе был от подруг моих, чтобы ждал и верил мне, - вздёрнула она бровями, и Ален остановил коня.
Он перебрал несколько лент в цветочном венке на лошади и остановил свой взгляд на надписи: «Верь Ф и жди».
– Тебе повезло, что я не умчался отсюда так быстро, как мог, - усмехнулся с вернувшейся обидой Ален.
– Как ты могла его целовать, позволять себя ласкать?!
– Прости, - выдохнула Фернанда, и он помог ей слезть с коня.
– Прости?
– Не знаю, - бережно притянул он её за талию к себе.
– Может быть смогу простить... При единственном условии.
– Всё, что хочешь, - преданно смотрела в глаза Фернанда, но Ален не понимал пока, играет с ним любимая или нет:
– Ты уедешь со мною.
– А как же деньги?!
– засмеялась она.
– Не волнуйся, мы и эти, и те деньги добудем. А впереди ещё много чудес, - серьёзно говорил Ален, но видел улыбку Фернанды, а потому отступил.
– Решай.
– Милый, - коснулась она его груди и отвела взгляд в сторону, став вдруг настолько серьёзной, что Ален видел: она не лжёт.
– Знаешь, как больно лишь от мысли, что придётся оставить свою родную землю?... Куда я? Как беглянка?... Без крова, имущества?... Не верю я в такое счастье.
– Что делать, если судьба так сложилась?
– прикоснулся он к её руке, но Фернанда устало облокотилась на дерево рядом:
– Не знаю, судьба или что... Уже мало во что верить могу, прости. Прости, - повторила она и взглянула в его глаза.
– Я потому и согласилась бороться против французов... Что может погибну хоть достойно, если жизнь никак не складывается.
– Зря, - пожал плечами Ален.
– Значит,... всё было игрой.
– Это ты зря, - легла её рука ему на плечо.
– И я тебя счастливым желаю сделать, но больно оставлять родные места.
– У тебя больше не осталось родных здесь?
– поинтересовался Ален, чувствуя, что пришло время обсудить всё куда более серьёзнее, чем раньше.
– Нет. Сестра была, но при родах умерла. Муж её был жестоким. Так вот не повезло ей, - вздохнула тяжело Фернанда, не желая вспоминать полностью то горькое время.
– А ребёнок?
– вопрошал дальше Ален, нежно поглаживая её руку на своём плече.
– Он тоже оставил этот мир... Через день после матери, - прослезилась Фернанда, но дальше ни сказать, ни сделать что не успела.
Раздавшиеся выстрелы и крики из деревни заставили встревожиться.
– Что случилось?
– уставилась в сторону деревни Фернанда, и Ален встал рядом, глядя туда же, где один из домов вдруг вспыхнул в огне.
– Мои действуют, - улыбнулся он, понимая знак.
– А теперь, - вскочил он на коня и протянул любимой руку.
– Скорее!
– Что это значит?!
– волновалась она, сев позади и обхватив за талию, но Ален ничего пока не ответил, погнав коня скорее прочь, всё дальше и дальше от деревни.
Выстрелы, выкрики французов стали раздаваться вдруг им вслед, но Ален гнал коня к лесу. Там, остановившись под холмом среди густых зарослей, они переждали молча, затаив дыхание, когда французы потеряют любую надежду их отыскать и уедут...
– Фернанда!
– воскликнул Эмиль, восседающий на коне среди своих товарищей в лесу.
Он вместе с ними сразу отправился в погоню, когда в деревне случился переполох, а их обоих заметили у луга...
– Кто бы ты ни был, подлец!
– продолжал восклицать Эмиль.
– Советую отпустить сеньориту! Найду тебя в любом случае! Можешь начинать считать свои последние часы!
– Что теперь будет?
– встревожилась Фернанда, прильнув к груди любимого, но он не боялся, хотя враги и не собирались покидать лес, пока не отыщут их.
Одарив возлюбленную ласковой улыбкой и поцелуем в губы, Ален привязал коня к дереву. Взяв Фернанду за руку, он прокрался чуть ниже под холм и стал ощупывать траву сбоку. Фернанда с интересом наблюдала за ним и ещё больше была удивлена, когда Ален отыскал небольшую палочку, потянул её и перед ними открылась невысокая дверь, пропускающая войти в подземелье...