Моя герилья
Шрифт:
– Ваше Сиятельство, - нерешительно приблизился некто из тьмы и склонился к уху мужчины у окна.
Он ему ещё что-то довольно долго шептал, и тот сделал знак своим, чтобы пленных развязали, что и произошло.
– Как же им повезло, что есть добрые люди, - вновь тихо и совершенно спокойно произнёс тот господин у окна.
– Однако, прежде чем вас оставят самим себе, - поднялся он в величественную позу и наконец-то повернулся, чтобы, как видно, уйти, поскольку плащ стал поправлять.
– Куда дели девиц? Они не могут покинуть Испанию. Они должны будут предстать перед судом.
– Уехали, - вымолвил Оливье.
– Что значит уехали? Как они смогли выбраться?!
– поразился стоящий рядом с господином офицер, и Ален узнал в нём Эмиля.
– Видел, видел их в окно, - сознавался Оливье.
– Верхом скрылись. А потом не помню ничего... Боль... Темнота...
– Не может быть, - задумался Эмиль.
– Знаю, что убили старую женщину. Кажется, мать одной из девиц.
– А девицы живы. Голубчик, ищите! Это на Вашей совести. Девиц к суду, а этих, вместе с их другом из Мадрида, вышвырнуть вон из страны. Мы не изверги, пусть мир знает... Но... Ещё раз попадутся, будут подвергнуты казни, как обычные заговорщики, - вынес господин приговор в привычном умиротворённом тоне.
Он направился к выходу, в кромешную тьму, и оглянулся:
– Вам повезло, что мой сын вступился за ваши жизни, иначе бы пытки длились до смерти... Ступайте, и чтоб не попадались больше. Если вас по пути схватят, уже вряд ли кто спасёт.
Эмиль дождался, когда его отец покинет камеру, и тут же схватил Алена за волосы, приблизившись к его уху в шёпоте:
– Уверен, что Фернанду похитили твои дружки.
– Идиот, - прорычал Ален и от ярости, и от боли.
– Ты её не увидишь... Она сама не хочет...
– Я не убью тебя, поскольку обещал ей тогда в деревне, когда мы скрылись наедине, - с ехидством высказал Эмиль, чуть встряхнув голову Алена за волосы.
– Но учти, это может произойти однажды случайно... Не советую мне мешать.
С этими словами Эмиль ушёл следом за отцом и его помощниками, оставив пленников одних...
Глава 44
Как только смогли подняться, Ален и Оливье выбрались из стен тюрьмы, где были заключены в плен. Никто не препятствовал их передвижению, и никто не помогал. Мимолётные взгляды французских офицеров то с насмешкой, то равнодушием. Тишина, сквозняк, но надежда на то, что получится покинуть это место невредимыми, жила...
Только когда очутились на улице и были уже довольно далеко от города, друзья вздохнули глубоко и расслабленно опустились на луг рядом. Сколько они вот так молча пролежали, глядя на проплывающие над ними облака, не знали. Молчание, усталость, боль тела не позволяли уже шевельнуться.
Вечером же мимо проходящие местные крестьяне обнаружили их двух измученных, раненых и уложили на телегу. Так друзья вновь оказались в одной из деревень Испании недалеко от Витории. Там они и провели некоторое время, пока не ощутили, что смогут отправиться дальше...
Вечером Ален и Оливье договорились, что утром отправятся в путь в Мадрид, чтобы там нагнать товарищей и Фернанду. Выйдя на двор и вобрав полные лёгкие воздуха, Ален направился к реке. Там, облокотившись на одно из деревьев, он уставился в даль поля, вдоль которого завтра предстоит держать путь...
Он думал о Фернанде, волновался, тянулся, словно птица подняться в небеса и отыскать её, быть рядом, не покидать никогда, но лишь волны разочарования окатывали душу. Закрыв глаза, он тяжело вздохнул, и вдруг кто-то положил ему на плечо голову.
Вздрогнув от неожиданности, Ален резко выпрямился и встретился взглядами с улыбающейся ему той самой ласковой улыбкой, по которой тосковал,... с Фернандой...
– Ты?
– вылетело из его уст, и она кивнула.
– Это сон.
– Пусть же он будет вечным, - прикоснулась Фернанда к его груди.
– Я так ждала, когда тебе будет лучше.
– Ты издеваешься вновь, - покачал головой Ален.
– Я с ума сходил, не зная, где ты и как.
– Честно признаться, я следовала за тобой, но и сама была не в лучшей форме. Ни я, ни Долорес. Потому ждали, когда и нам будет лучше. Всё позади ведь теперь, - нежно говорила она в ответ, а слёзы выдавали всю искренность и тепло.
Ален осторожными прикосновениями губ целовал капельки этих упрямых слёз:
– Ты была рядом? Кто ещё здесь?
– Никто... Любимый, - закрыв глаза, наслаждалась таким ухаживанием Фернанда.
– Наконец-то, - шептал он, не останавливаясь покрывать её лицо поцелуями, а руки уже освобождали от одежд. Они в обжигающих объятиях опустились на траву, и уже ничто не значило для них больше того, что судьба дарила вновь...
Вечно свободна
Волна из бездны
Таинственно рождённой,
Силой страсти,
Нежностью наполнив,
К берегу льнёт,
В море зовёт,
К любви ведёт.
Вечно свободна
Звезда на небе,
Светом мир наполнив,
Согреет жизнь
Сиянием влюблённым,
Не предаёт,
Не пропадёт,
В вечность ведёт.
Вечно свободна
Звезда волне в любви вновь признаётся,
И та в сиянье нежном улыбнётся.
Вечно свободна,
Лишь любви покорна.
Вечно свободна
Волна зовёт звезду с собою скрыться,
Чтобы с разлукою навеки им проститься.
Вечно свободна,
Лишь любви покорна.
Вечно свободна...
Глава 45
Ещё несколько дней Ален и Фернанда неразлучно провели в деревне. Они не расставались и на ночь, словно уже давно обвенчанные, словно разлука мешала им жить, и теперь жизнь помогла воссоединиться. Долгожданное счастье наполняло их души. Только мысли о том, что время требует отправиться в путь не давали покоя.