На Рио-де-Ла-Плате
Шрифт:
— Ага! От кого же?
— От некоего торговца из Монтевидео, его фамилия Тупидо, и он является посредником.
— Тупидо? Он, стало быть! Мы уже давно не спускаем глаз с этого человека. Но вы точно знаете, что все это правда?
— Да. Я даже должен был доставить к Хордану контракты.
— Вы этого не сделали?
— Нет.
— Вам надо было отвезти их к нам в Буэнос-Айрес!
— Благодарствую! Это дело меня не касается. Я не шпион. Однако сейчас я чувствую, что мой долг предупредить вас. Впрочем,
— Из-за чего?
— Слушайте!
Я рассказал ему о наших приключениях, стараясь, конечно, говорить как можно короче, и еще сообщил, что груз, предназначенный для Лопеса, лежит в Буэнос-Айресе. Он слушал меня затаив дыхание. Его изумление нарастало от минуты к минуте, и, когда я закончил, он произнес:
— Но, сеньор, все это так удивительно! Даже представить себе нельзя, что такое бывает на свете! Вы клянетесь, что все обстояло именно так, как вы говорите?
— Клянусь.
— Сеньор, все, что вы сейчас сообщили, необычайно важно для нашего справедливого дела. Я тотчас отошлю в Буэнос-Айрес курьера, пусть он как можно быстрее сообщит эти новости президенту. По-видимому, мятежники еще не успели заполучить деньги, оружие и боеприпасы, и нам удастся помешать им.
— Кого вы хотите послать?
— Моего негра. Он надежнее любого другого.
— Но как же он попадет в Буэнос-Айрес?
— На пароходе, конечно.
— Тогда отошлите его как можно незаметнее!
— Почему?
— Потому что никто не должен об этом знать.
— Вы не доверяете хозяину ранчо?
— Я не знаю его. У него слишком мрачный вид, он настырен. Лучше ничего не сообщать ему.
— Вы правы. Я сейчас же напишу донесение и еще на всякий случай перескажу его негру. Он немедленно отправится в путь. Мало ли что может потом помешать.
— А он отыщет дорогу к пароходу?
— Непременно.
Он вытащил бумажник, в котором, видимо, находились всевозможные документы и лежала внушительная пачка банкнот, достал оттуда лист, написал несколько строк и подозвал негра.
Хозяин ранчо зашел в дом. Поэтому он не видел, что чернокожий получил инструкцию и, не говоря никому ни слова, ушел.
Итак, меры были приняты; но офицеру хотелось знать все новые подробности. Я сообщил ему их. Он осведомился:
— И теперь вы хотите направиться прямо в Гран-Чако, сеньор?
— Да.
— Не очень-то меня это устраивает. Вы могли бы сперва проводить меня в Пальмар.
— Нам это не нужно.
— Но это важно для меня! Для вас, кстати, тоже очень выгодно. На пароходе я не чувствую себя в безопасности. Я предпочел бы ехать верхом, а если вы решите составить мне компанию, почувствую себя вдвойне увереннее. Лошадей мы бы раздобыли здесь. Я буду рад купить лошадей для всех ваших товарищей.
— Не стоит. Вам они позже понадобятся.
— Еще я в качестве благодарности
Обещание, данное полковником, — человеком, который позднее достиг еще большей славы, — конечно, легло тяжелым грузом на чашу весов. Офицер, заметив, что я колеблюсь, взял меня за руку и сказал:
— По рукам! Едем вместе!
— Мне нельзя решать такие вещи в одиночку.
— Так переговорите со своими товарищами.
Мы подозвали Маурисио Монтесо. Йербатеро приблизился к нам и, когда я спросил его о местности, лежащей между этим ранчо и Пальмаром, ответил:
— Местность разная: открытая степь, лес, впрочем, не густой, попадаются болота, но их немного.
— И долго нам ехать?
— Если выедем утром, то послезавтра в полдень будем в Пальмаре. Полтора дня езды, по моим подсчетам. Если бы не болота, которые придется объезжать, мы бы уже к вечеру были у цели. Почему вы спрашиваете?
— Этот сеньор намерен туда попасть, и нам надо составить ему компанию. Это полковник Альфина.
— О небо! Сеньор Альфина, покоритель индейцев? Какой сюрприз!
— Не так громко! — предостерег я его. — Никто не должен знать, кто мы. Мы ведь все еще на территории Энтре-Риос?
— Совершенно верно.
— Пока что мы все еще в опасности. Надо вести себя как можно осторожнее.
— Я думаю, сюда, к границе, Хордан еще не подобрался.
— Если он действительно умный человек, то именно о границах он позаботится в первую очередь.
— Итак, сеньор собирается в Пальмар, и мы едем вместе с ним? Хорошо.
— Тогда расспросите остальных, только тихо, чтобы обитатели ранчо ничего не заподозрили.
— Все равно они узнают, куда мы собираемся, — ведь нам придется покупать у них лошадей!
— О лошадях мы заговорим лишь утром. И вообще, этим людям не стоит говорить, куда именно мы едем.
Йербатеро вышел. Вскоре к нам подошел капитан Тернерстик и доложил:
— Сэр, мы все предпочитаем передвигаться по суше. На этих аргентинских кораблях в случае чего уцелеть можно только чудом. Мне еще никогда не доводилось попадать в такой переплет, как сегодня. Завтра утром купим лошадей. Well!
Он снова вернулся к костру, где попытался изъясняться на своей англо-испанской тарабарщине.
Полковник искренне обрадовался тому, что мы так легко согласились на его предложение. Я сказал «да» с превеликим удовольствием. Офицер с благодарностью протянул мне руку и сказал:
— С вами я могу чувствовать себя в полной безопасности. Вы и ваш небольшой отряд стоите трех или даже пяти десятков аргентинцев.
— Ну, это слишком сильно сказано!
— Так оно и есть, поверьте! Вы рассказали мне не все, да и то вкратце. И все же я понял, что вам сам черт не страшен.