На Рио-де-Ла-Плате
Шрифт:
— Чего бояться человеку с чистой совестью?
— Не скажите. Чтобы ускользнуть от Хордана, нужно немалое бесстрашие. Если бы мы оказались среди врагов, уверен, вы бы и тут не опустили руки.
— Врагов у меня, собственно говоря, нет. Я не сторонник и не противник Хордана. Но если кто-то встает у меня на пути, я, конечно же, не стану этого терпеть.
— А взгляните-ка на шкипера, тоже немца! Он такой силач, что поднимет, пожалуй, десятерых. Так что меня будут охранять удивительные люди. Впрочем, у меня тоже есть нож и пара револьверов с патронами.
— Ладно, попытаемся
— Хорошо, сеньор. Где мы будем спать? На улице или в сарае?
— Я предпочитаю в сарае.
— Я тоже.
— Пусть и остальные улягутся тоже в сарае: нам нужно держаться вместе. Хозяин ранчо говорил, что ждет новых гостей. Подождем гостей. Хотел бы я знать, кто они. Что, если они — сторонники Хордана? Странно, что хозяин больше не показывается.
— Наверное, ушел к своим лошадям.
— На это есть гаучо. А куда делись те, кто находились у него, когда мы прибыли? Уйти, не попрощавшись, или, если они остались здесь, совсем не интересоваться нами — это меня настораживает. И неужели у хозяина ранчо нет ни жены, ни служанки? Дом вообще кажется пустым. Пойду-ка я посмотрю, что творится там внутри.
Открыв дверь дома, я сразу попал в большую комнату. Здесь горел свет, отсюда вели две двери — одна налево, другая направо. Правая была чуть притворена. Камышовые циновки, устилавшие пол, заглушали мои шаги. Я тихо подобрался к двери и заглянул в щелку. Там располагалось небольшое помещение, отведенное, несомненно, для сна. Две постели занимали пол, широкая и узкая. На той, что поменьше, лежали двое детей. На другой сидела женщина, при тусклом свете сальной свечи она чинила что-то из прохудившейся одежды.
Было очень тихо. Я направился к другой двери. Там не было засова, лишь деревянная щеколда, открыть ее можно было и изнутри, и снаружи, просунув палец в небольшое отверстие. Я открыл ее.
При свете, проникавшем из комнаты, я увидел, что эта каморка была своего рода кухней, там опять же имелась дверь, она вела, как я убедился, во двор. Эту дверь тоже можно было открыть и изнутри, и снаружи. Выйдя здесь, окажешься позади главного здания ранчо.
Я прошел туда, а затем вернулся к костру. Возле него появились полковник и брат Иларио.
Я не успел сообщить им, что видел женщину с двумя детьми, и очень удивился тому, что эти трое вообще не показываются на глаза, как вдруг на тропинке, разделявшей два кораля, возникла фигура хозяина ранчо. Теперь он был не один, его сопровождал человек, которого прежде здесь не было.
Мужчина выглядел довольно молодо, одет был в куртку, шарф и шляпу гаучо, однако, судя по сапогам, был он человеком благородных кровей. Его шпоры сверкали как золотые, а осанка обнаруживала элегантность, недоступную гаучо. Неужели этот человек выдавал себя за другого? Выходит, он был переодет?
Оба подошли к нам, и хозяин спросил:
— У сеньоров всего хватает? Желаете еще чего-нибудь?
— Благодарю! — ответил я. — Ничего не желаем, хотим только поскорее отправиться спать.
Молодой человек испытующе посмотрел на полковника. Тот поспешно наклонил голову и отвернулся. Потом незнакомец пристально оглядел меня, монаха и остальных и наконец спросил:
— Сеньор, можно мне покормить вашу лошадь и дать ей воды?
С этими словами он обратился ко мне. Я ответил:
— Нет, спасибо! Лошади всего хватает. Кроме того, мне неудобно вас обременять.
— Почему?
— Потому что вы не слуга.
— Почему вы сомневаетесь в этом? — спросил он. Цвет его лица при этом изменился.
— По разным причинам. Откуда вы сейчас идете?
— Из кораля.
— Так! Ладно, спорить не стану, но мы в самом деле всем обеспечены, нам ничего не нужно.
Оба скрылись в доме. Полковник хотел сделать какое-то замечание. Но я уже догадывался, что он мне скажет, и не мог терять ни минуты, ни даже секунды, чтобы выслушивать его. Я бросился за дом, отворил заднюю дверь, прокрался на кухню и подошел к той двери, что вела в комнату. Я увидел, что там стоял один только молодой человек. Хозяина не было видно. Но не прошло и минуты, как я услышал его голос. Ранчеро побывал у жены и детей; теперь же, возвращаясь от них, прежде чем притворить за собой дверь, он приказал своим домочадцам:
— Тушите свет и не показывайтесь, пока я вас не позову; до рассвета вообще не высовывайте носа.
Я услышал, что он запер дверь на засов и только после этого подошел к своему товарищу и сказал:
— Ну что, лейтенант, сержант был прав? Это полковник Альфина?
— Никакого сомнения! Я много раз видел его в Буэнос-Айресе.
— Tempestad! Вот так улов!
— Крупнее, чем вы думаете! — улыбнулся лейтенант. — Но он очень опасен.
— Ничего! Хоть он и полковник, а куда ему против такого количества народу! Его же спутников мы попросту отдубасим!
— Это не так легко. Если я не ошибаюсь, этот тип не убоится ни пятерых, ни десятерых. Зато наш улов вдвое, втрое, вдесятеро больше, чем мы рассчитывали. Этих парней разыскивает Хордан.
— Кто же они?
— Если моя догадка верна, они — подлейшие мошенники. Хотели перехитрить Хордана. Майор Кадера схватил их и доставил к Хордану. Однако оттуда они сумели выбраться — наплели Хордану всякую чертовщину, наобещали с три короба, но не сдержали слова, а вдобавок взяли и высадили майора Кадеру на остров посреди реки.
— Он утонул?
— Нет. Он добрался до берега, отнял у первого встреченного всадника лошадь и помчался назад, к Хордану. Тот, конечно же, тотчас тайком отрядил за ними шпиков. В Буэнос-Айресе те разузнали, что негодяи взяли билеты на пароход и решили плыть вверх по Паране до Корриентеса [153] . У реки выставлены посты, которые задерживают все проходящие суда.
— А их, значит, не задержали?
— Нет. Иначе бы здесь их не было. Мы не поспели за ними. Но, к счастью, памперо заставил их высадиться.
153
Здесь имеется в виду город Корриентес, центр одноименной провинции, расположенный у слияния рек Парана и Парагвай.