На земле живых
Шрифт:
...Морис де Невер. Хелла стиснула руки. Невер никогда ни словом, ни жестом ни разу не унизил её. Неизменно галантный и предупредительный, он был воплощением аристократизма и рыцарства. И если бы...если бы...
Девиц на курсе Хелла ненавидела. Но если кокетливая Эстель и сдержанная Симона, хоть и вызывали ее зависть своей красотой, никогда не затрагивали её самолюбие, то Эрна не упускала случая унизить и высмеять её уродство, то и дело повторяя, что очень завидует Хелле. Ведь такое лицо - порука добродетели. Лили же испытывала подлинное наслаждение, когда, сверкая драгоценностями, бросала игривое замечание об уродливых голодранках, пробравшихся в Меровинг. Но это было пустяком в сравнении со сказанным ею однажды после вечеринки у Невера. Лили тогда с усмешкой заявила взбешённой Хелле, что мечтать о Морисе да Невере она может с таким же успехом, как жаба - о звезде... То, что Лили разгадала её тайну, страшно озлобило мисс Митгарт. Всякому терпению приходит конец, а Хелла Митгарт терпением вовсе и не отличалась. Она почувствовала, как под ногами разверзается бездна, потом чёрная ненависть буквально захлестнула. Своими словами Лили подписала себе смертный приговор, и с того дня не проходило и часа, чтобы Хелла не обдумывала, как свести с ней счёты.
Но, как ни странно, окончательно решиться её заставило совсем другое обстоятельство.
...В тот вечер, зайдя в спальню брата, и не застав его, она нашла на его столе распечатанное письмо от поверенного. Смайлз сообщал, что проценты на заем их деда уже пятикратно превысили стоимость их имущества. Она давно знала, что семья разорена, и не склонна была ожидать, что её дорогой братец сможет хоть что-то предпринять, чтобы исправить положение. Она достаточно хорошо знала Бенедикта. Старуха Фанни Митгарт, мать её отца, всегда говорила, что её внук - недотёпа, и считала, что лишь от Хеллы будет толк. Ещё девочкой она проявила редкие таланты и в постижении основ многих искусств, и в изучении составов редких ядов, и в овладении чарами оборотничества. Последним умением внучки бабка просто восхищалась. Юная Хелла с легкостью превращалась в любого хотя бы однажды виденного человека. Правда, облик сохранялся лишь один час, и лишь когда луна была полной, но при известном проворстве этого хватало.
Хелла задумалась. В мозгу что-то яростно взвихрилось и смолкло. В наступившей тишине пред ней предстал кристальный замысел преступления. Но месть Лили уже играла в нём совсем не главную роль. Ограбить эту потаскуху до нитки и немедленно выкупить закладную... потом избавиться от всех этих красоток, кокетничающих с Невером и строящих ему глазки... Их побрякушек хватит, чтобы погасить проценты. Потом... Морис де Невер...впрочем, об этом она пока не думала. План, созревший и продуманный, предполагал необходимость остаться наедине с Лили всего на несколько минут. А приблизившееся полнолуние и вовсе всё упростило
Вернувшийся под утро с ночной оргии в Зале Тайн братец был встречен ею на пороге. В полуодурманенном состоянии Бенедикт поведал о прошедшей Чёрной Мессе. Хеллу интересовало только одно - все ли участники полночного действа пребывают в таком же состоянии, как и Бенедикт? Если да, всё становилось ещё проще.
Полнолуние влило в неё черную мощь. Приготовления заняли считанные минуты. Оставив погрузившегося в глубокий сон Бенедикта в его спальне, она пробралась по коридору в гостиную Лили, Эстель и Симоны. Её разочарованию не было предела - жертвы там не было. Дверь в спальню Лили была заперта. Впрочем, унывала Хелла недолго. Вспомнив рассказ Бенедикта, она прошмыгнула через коридорный пролёт и ряд рекреаций и оказалась у апартаментов Нергала. Прислушалась. Из-за двери доносился богатырский храп. Нет. Она подобралась к двери Мормо и снова прислушалась. Тишина. Она надавила на дверь. Заперто на засов. Заглянув через замочную скважину внутрь, она увидела раскинутое на кресле пальто Лили и её берет со страусовым пером. Чёрт возьми!
Воскресный день наступал медленно и лениво. Часы Меровинга пробили девять. Спрятавшись за зелеными кустами самшита, Хелла проводила глазами Эстель и Симону, которые в сопровождении Риммона вышли из замка. В течение следующего часа глаза её были прикованы к двери, ведущей в апартаменты Мормо. Она лихорадочно размышляла. Чей облик не испугает Лили? Мормо и Нергала она подпустит ближе всего, но оба слишком заметны. Братца подставлять глупо. Он ещё пригодится. Виллигут? Нелепо. Хелла давно разобралась в склонностях Генриха и презирала его.
Впрочем, о чём тут думать - Мисси, служанка Лили! Кто замечает вечно снующих то там, то тут слуг?
Прекрасная идея.
Между тем дверь спальни Мормо отворилась и на пороге появилась Лили. Мисси сделала книксен и поспешила помочь госпоже. Лили ещё не пришла в себя. Пошатываясь, она оперлась на её руку и пошла по коридору. Хелла постаралась повести её кружным путем и, заведя под ветви вязов около статуи Помоны, усадила на скамью. Вынув из чехольчика для зубочистки приготовленную иглу с ядом, хладнокровно вонзила её в голову мерзкой потаскухи. Наслаждение, испытанное при этом, намного превзошло все её прошлые жизненные ощущения. Лили была уже мертва, когда Хелла, вынув из кармана нож, с удвоенной злобой и ликующей радостью воткнула его в сердце рыжей твари.
Это было блаженство.
Но его пароксизм не заставил её забыть о главном. Обыскав карманы покойной, Хелла извлекла из одного из них ключи от спальни. Руками, нервно дрожащими от чувства, близкого к сладострастию, она осторожно стянула с пальцев Лили перстни, вытащила из её ушей серьги и бережно расстегнула бриллиантовое колье.
Тенью промелькнув мимо кустов к корпусу, она взлетела на третий этаж в женский портал, опасаясь только одной случайной встречи - с самой Мисси. Но удача была на её стороне... Ей встретилась лишь Эрна Патолс, не обратившая на служанку никакого внимания. Отперев двери гостиной, а затем и спальни Лили, Хелла быстро обыскала её. Чёрный ларец с драгоценностями она нашла в шкафу, в потайном его отделении, к которому подошёл один из ключей. Сложив в него свою добычу, Хелла опустила ларец в корзину для белья, стоявшую у двери, прикрыв его взятой в шкафу наволочкой. Затем тщательно заперла и опустевший сейф, и двери спальни и гостиной.
Оказавшись у себя в комнате, она спрятала ларец и ключи Лили в тайник. Затем, избавившись и от облика Мисси, и от корзины и наволочки, швырнув их в пылающий камин,- отправилась будить Бенедикта. Проснувшийся около полудня Митгарт был рад откликнуться на предложение сестры немного пройтись, - ему и впрямь был необходим свежий воздух...
Да. Всё прошло тогда как нельзя лучше. Да и сегодня тоже. Если так пойдёт - уже к весне они смогут располагать неплохим капитальцем. А там... если древний бабкин яд так верно служит ей, то чем хуже бабкино приворотное зелье? Только один глоток... и красавец Морис де Невер...
Ещё несколько минут Хелла сидела на постели и наконец, погасив свечу, легла. Через четверть часа её дыхание стало мерным и тихим. Мормо бесшумно слетел вниз. Через мгновение он уже стоял, возвышаясь над спящей в полный рост.
Его миндалевидные глаза тускло светились во тьме, словно светляки над болотом.
Глава 27. Ужин эпохи Регентства.
'Представьте, будто вы заснули,
И перед вами сны мелькнули'.
У. Шекспир 'Сон в летнюю ночь'.
Нергал метался по подушке в тяжёлой мутной полудреме. Вначале какой-то туман стелился над болотом, потом рыжая лярва, поразительно похожая на покойницу Лили, пыталась приманить огромного нетопыря и, воткнув между ягодиц хвост огромного зеркального карпа, изображала русалку. Неожиданно в его сон вторглись два размалеванных педераста, певучими голосами осведомившись у него: 'Как дела, милый?', но, увидев нетопыря, испуганно удрали. Потом появившаяся Эрна швырнула ему в физиономию колье и со словами 'я и так тебя люблю!', набросилась на него. Огромный нож с чёрной рукояткой, торчавший из её спины насквозь, то и дело протыкал ему грудь, а огромный нетопырь, зависая над кровельными стропилами, норовил встрять между ними и слизнуть сочившуюся из порезов кровь. Проснулся Нергал оттого, что кто-то достаточно грубо тряс его за плечо. Он потянулся, зевнул и наконец разлепил веки.