На золотых приисках
Шрифт:
его раскуривали трубки и цыгарки. Стреноженные лошади
паслись около.
После ужина все завалились спать среди своих пере-
метных сум.
Мы тоже легли спать, положив около себя оружие.
Рано утром летучка собралась и отправилась дальше.
— Они вам не говорили, куда направляются? — спросил
Петр Иванович Адрианова.
— Я их спрашивал, ответили — на богомолье.
— А не могут они обосноваться на нашем прииске?
Я думаю пойти посмотреть.
— Вам одному нельзя идти, я с вами пойду.
— Нет, Трофим Гаврилович, вам другая задача. Муки
ведь нет. Седлайте гнедка и поезжайте за мукой на прииск
Гаврилова, я думаю, он отпустит взаймы. А турить летучку
я пойду с Сергеем Ивановичем.
Через полчаса Трофим Гаврилович выехал верхом со стана
добывать муки, я же с Петром Ивановичем пешком по узенькой
таежной тропке пробирались к дальнему концу прииска,
предусмотрительно держа в карманах наготове браунинги.
Однако, опасения оказались напрасными, на ключике
никого не было. Ручеек мирно журчал, протекая по зеле-
ной лужайке. Тайга чуть-чуть покачивалась вершинами,
иногда поскрипывая и мелодически шумя.
Присели отдохнуть.
— Тревожная ваша жизнь, Петр Иванович, не хочется
вам перейти на какую-нибудь спокойную работу?
В ответ послышался глубокий вздох.
— Не так просто уйти из тайги. Иногда мне остро
хочется всадить пулю в свою голову, но когда вспомню,
что Адрианову жалование не уплачено за два года, что
несколько раз рабочие уходили от меня без расчета — рука
не подымается к голове. А теперь вот связался с челове-
ком: деньги получил, чтобы найти золото и поделиться им.
Опять надо ехать к нему... доказывать, убеждать... брр...
скучная история.
— А если золото не дастся в руки? — задал я жестокий
вопрос.
— Найдем!—протестующе воскликнул Петр Иванович,—
не можем не найти! Ведь есть же здесь в камне золото!
Откуда-то берутся же все эти пески! Не даром же, в самом
деле, я ночую здесь шесть лет, изучил чуть не каждый
камешек! И я, в сущности, уже нащупал золото, оно где-то
близко, до него рукой подать и, я думаю — немного терпе-
ния, усилий, и мы заработаем во всю.
Петр Иванович оживился и последние слова сказал
с улыбкой на лице.
— А потом, — обернулся он опять ко мне, — мы, золото-
искатели, в некотором смысле конченый народ. Когда мне
приходится по делам бывать в Томске — я там не нахожу
себе места. Скучно и противно. Тянет сюда, в тайгу. Боль-
шая в ней власть. Знаете, года два назад в вагоне поезда,
шедшего в Россию, я разговорился с соседом по месту, глу-
боким, но очень бодрым стариком. Ему было лет семьдесят.
Оказалось, что старик, недавно богатый золотопромышлен-
ник, разорился до тла на одной рискованной и дорогой
разведке. И вот он говорил, что если ему удастся за-
нять денег, он тотчас вернется в горы и будет искать зо-
лото.
Солнце было близко к закату, и мы отправились обратно.
Пришли на стан уже в темноте. Прогулка развлекла
Петра Ивановича. За ужином он даже съел немного про-
стакваши и ломтик хлеба, тогда как обыкновенно, из-за
катарра желудка, он ограничивается при еде ничтожной
порцией.
Едва легли спать, собаки залились лаем. Затем стихли,
и послышался галоп лошади. Стих и галоп, но в помеще-
ние никто не стучался.
Озадаченные встаем с коек и выходим на крыльцо.
На ступеньках сидит Адрианов, опустив в бессилии
голову на колени. Никита и Матвей расседлывают гнедка,
который как-то странно ржет, точно его пробирает дрожь.
— В чем дело, Трофим Гаврилович?
Адрианов поднял голову, руки его дрожат.
— Медведь гнался... ободрал гнедку зад.
Подходим к лошади — действительно, зад ободран, сочится
кровь, животное дрожит и слегка ржет от боли и волнения.
Никита стреножил лошадь, смазал раны дегтем, чтобы не
лез гнус.
Собираемся около Адрианова. Оказывается, на тропке
повстречался медведь, видимо, травленый, т.-е. пробова-
вший свежинки. Только эти медведи нападают на чело-
века. Гнедко рванулся и помчался по тропке. Медведь
в догонку. У спуска к роднику он совсем было уже насти-
гал, но здесь тропка делает крутой поворот. Гнедко-то его
хороню знает, сколько раз по нему ходил, и поэтому легко
повернул и помчался дальше, медведь же с разгону вломался
в чащу, и, пока он из нее выбирался, Адрианов успел
ускакать вперед на значительное расстояние.
— Наконец, второй раз зверь настиг гнедка недалеко
от стана, на перевале. Лошадь неслась, как шальная
но медведь ухитрился ухватить ее лапой за зад. Гнедко
закричал, как человек, но опять счастье — крутой поворот,
и зверь отлетел в сторону и покатился по откосу вниз.
— Он, значит, недалеко. Пожалуй на стан ночью при-