На золотых приисках
Шрифт:
на горячие угли. Золото обсыхает. Прикидывает на разно-
весах— сорок пять долей.
Это были гром и молния с безоблачного неба, Это обоз-
начало тягостные разговоры с рабочими, недоедание, уни-
жения, мучительное искание выхода.
После бурного и дождливого дня тучи расходились.
Ширилась ясная, холодная голубизна, начинавшая с краев
зеленеть. Из-за потемневших гор упал на бутару последний
золотой луч. Надвигались холодный вечер
холодная ночь. Между тем все промокли, и надо было
сушиться. Смен не было.
Затрещал яркий костер. Кто сушил промокшие белье и
одежду прямо на себе, приближая к горячим извивам пла-
мени то спину, то грудь, то ноги. Иные снимали с себя
рубахи, сушили их над огнем и затем, надев, тем же поряд-
ком принимались за сушку штанов и портянок. От всего
этого кругом костра стояло облако испарений.
Петр Иванович с Адриановым сидели невдалеке на сва-
ленной пихте. Петр Иванович сразу осунулся. Он сидел
вытянувшийся, застывший, как будто увидел что-то порази-
тельное и ужасное. Немного спустя на том же месте сидел
состарившийся больной человек. Он сгорбился, голова его
была опущена на ладони рук.
— Что же будем делать завтра? — спрашиваю Адриа-
нова, укладываясь спать на татарской постели.
— Не знаю. Думаю об этом.
— Утро вечера мудренее, — сказал Иванов.
Его голос был бодр, на лице светилась улыбка. Что ему
эта неудача? Он был здесь не ради золота и радовался
свободе, синему небу и бурному пульсу жизни.
Из каждого трудного положения есть выход. Это знает
любой бывалый человек.
Хорошо знал это и Петр Иванович.
Как ни сильно поразила его последняя неудача, все же
утром он уже смог взять себя в руки. Из всех неприятных
выходов надо было выбрать наименее неприятный. За такой
пришлось счесть поездку в Томск к сильным деньгами. Пред-
стояло кого-то убедить, что золото нащупано, что еще немного
трат, немного усилий — и можно будет жить припеваючи.
Рабочие, кроме неизменных Никиты и Матвея, были
отпущены с обязательствами. Степной связал на р. Кие
плот, и быстрая река понесла его к Мариинску, где он
должен был сесть на поезд к Томску.
Мы же, оставшиеся, занялись приготовлениями к зиме.
Косили траву для Маруси и клали высокие стога сена.
Припасали дрова. Утепляли помещения, конопатя щели,
заделывая дыры, устраивая окна.
Женщины собирали и сушили ягоды и грибы.
Дней через десять прибыл на стан верховой почтарь
Сироткин и передал письмо Адрианову.
— Страшно вскрывать ... — говорит Адрианов, доставая
письмо из конверта.
Читает про себя. Царит полная тишина. Я и Фаина
Прохоровна напряженно следим за выражением лица Тро-
фима Гавриловича.
— Ну, что пишет, говори же, — сердится Фаина Про-
хоровна.
— Слушайте, — и Адрианов читает:
«Дорогой Трофим Гаврилович, дела устроил как будто
ничего. Продал Запасный, и на вырученные деньги поста-
вим гидравлические работы на Веселом. Переговорите со
Степановым, не сдаст ли нам в аренду помещения — для
нас, для рабочих и под имущество. Постарайтесь не слиш-
ком дорого.
На днях приеду сам и доставлю необходимое оборудо-
вание и припасы. Всего лучшего. П. Степной.»
Настроение сразу у всех поднялось.
На радостях Фаина Прохоровна дала к ужину вдвое
больше простокваши, чем обыкновенно, за чаем же оказа-
лось на столе земляничное варенье, сваренное на каком-то,
несомненно контрабандном, сахаре.
Утром Андрианов уехал на гнедке к Степанову. Степа-
нов— мелкий золотопромышленник. Он живет на своем
маленьком прииске, который уже весь выработался, и зани-
мается пчелами и коровами.
От его прииска до Веселого, где должны были вестись
гидравлические работы, насчитывалось версты три. На
Веселом никаких построек не было, и поэтому Петр Ива-
нович хотел пока обосноваться у Степанова, чтобы затем,
смотря по ходу работ, возвести на Веселом свои постройки.
Вечером Адрианов вернулся с письменным договором
в кармане.
С утра занялись увязкой имущества в тюки для пере-
правы на Степановский прииск. Под вечер приехал Степ-
ной с ямщиком, за которым шел караван из десятка лоша-
дей с вьюками. Во вьюках были некоторые принадлежности
работ (часть их Петр Иванович закупил на одном из приисков),
табак, курительная бумага, мука, чай, сахар, свиное соле-
ное сало, соль, крупа, леденцы, дешевые ткани, обувь, кожа
и другие нужные в работе вещи.
В два дня все было переправлено на Степановский.
Слух о гидравлике у Петра Ивановича быстро разнесся
по тайге, и тотчас по переезде явились наниматься рабочие.
Их было взято человек восемь, разных возрастов и нацио-
нальностей. Выли старики, молодые, пожилые. Из них один