Народы моря
Шрифт:
В Несе меня нашла делегация из Вилусы — государства, расположенного севернее Арцавы и южнее пролива Дарданеллы, на большом полуострове, который сейчас носит название Троада, населенного дарданами и возглавляемого знатными лувийцами, переселенными туда хеттами. Столица ныне носила хеттское название Таруиша. Местоположение ее и созвучие с Троей наводили меня на мысль, что это и есть тот самый город, воспетый Гомером. Не желая лишать потомков литературного памятника, я решил не разорять Таруишу-Трою, согласился заключить с Вилусой договор о «покровительстве». Так сейчас называют вассальные отношения. Отныне жители этой страны будут платить мне десятину со всех своих доходов и присылать по требованию отряд из пятисот бойцов в мою армию, а я буду защищать их
Следующим городом на нашем пути была Анкува, расположенная на холме, который с трех сторон защищала изогнувшаяся здесь река Маррассандти, казавшаяся глубоководной в сравнение с другими пересохшими. Вода в ней кажется красноватой, потому что несет много глины, из-за чего река имеет второе название Красная. Маррассандти считается у хеттов главной рекой. Впадает в Черное море. У меня даже появилось желание сплавиться по ней и посмотреть, что там творится на берегах Черного моря, особенно в Крыму и в районе будущей Одессы. Жители Анкувы, узнав, что Неса откупилась, население ее не пострадало, прислали туда делегацию, чтобы и самим заплатить за возможность пожить еще. Сумму им начислил меньше, потому что в Анкуве проживало всего тысячи полторы жителей. А ведь тоже была столицей. Мы разделили сложенную на лугу неподалеку от города плату — золото, серебро, бронзу, железо, ткани, шкуры, вино, пиво, хлеб, зерно и большую отару баранов и коз, после чего переночевали там же и отправились дальше.
Еще на подходе к Анкуве меня встретили делегации городков Хобигасса и Имралла. Первый находился от нее в одном дневном переходе, второй — в двух. В каждой проживало около тысячи жителей. Они тоже не хотели умирать. Мы забирали откуп, ночевали под стенами города и шли дальше, к столице империи Хаттусе, которая была в дневном переходе от Имраллы.
Глава 77
Иногда мне кажется, что место для столиц выбирают такое, чтобы ее обитатели умирали как можно быстрее. Нормальные люди живут в провинции, а все остальные никому не нужны, вот их и собирают в одном месте, самом поганом: сейсмичном, как Мехико, Лиссабон, Токио, на гнилом болоте, как Питер, затопляемом наводнениями, как Бангкок, Париж, Фритаун… Для Хаттусы выбрали скалы на засушливом, степном плоскогорье на высоте не знаю, сколько метров, и в сейсмичном районе. Как мне рассказали, лето здесь короткое и жаркое, а зима холодная и продолжительная. И еще постоянно дуют сильные ветры. Подобный климат на Южном Урале. Так что ни разу не удивлюсь, если узнаю, что хетты приперлись именно оттуда. Правда, почвы здесь плодородные, как и положено в степи, дают хорошие урожаи зерновых. В дополнение к природным напрягам, столица находится практически на северной окраине империи, в зоне постоянных грабительских рейдов воинственных касков, живущих на берегу Черного моря.
Наверное, поэтому укреплена Хаттуса на славу. Стены высотой метров восемь сложены из больших камней разной формы и плохо обработанных, но хорошо подогнанных. Башен несколько десятков: угловые, надвратные, фронтальные у ворот и просто делящие крепостные стены на куртины длиной метров пятьдесят-семьдесят. При этом имеются три комплекса оборонительных сооружений: Нижний (Старый) город, Верхний город и пригород на юге, защищенный высоким валом. С севера и востока почти отвесные скалы. Камень твердый, не ракушечник. Долбить его трудно и проседать при нагреве будет слабо. В городе есть семь источников воды и большие запасы продовольствия, так что осаждать придется много месяцев, которых у нас нет. Самое большее через месяц начнутся холода. В то же время уйти ни с чем нельзя. Это зачтется нам, как поражение. За зиму империя выберет нового правителя, оправится, соберет силы, учтет печальный опыт предыдущего сражения и… возможны варианты.
Я решил начать с Нижнего города, как более слабого. После захвата его моим воинам будет, где ночевать. По ночам уже холодновато. Мой шатер поставили напротив главных ворот Нижнего города. Слева и права от них по барельефу с изображением льва. Такой хищник в этих краях не водится. Видимо, скульптор был пришлый. На надвратной башне и стенах рядом с ней стояли горожане, в том числе женщины и дети, и смотрели в нашу сторону неотрывно, как и каменные львы. Наш приход предвещал им большие перемены в жизни. За редчайшим исключением — порой случаются чудеса! — перемены будут в худшую сторону.
Я уже собирался зайти в шатер и прилечь, пока Нецер приготовит ужин, когда увидел, что со стены спускают две большие корзины. В одной был мальчик лет двенадцати, а в другой — старик с длинными седыми волосами, заплетенными в толстую косу, черной высоченной шерстяной шапке, длинной, почти до ступней, пурпурной рубахе, подпоясанной черной лентой, завязанной на левом боку, и кожаных башмаках с загнутыми вверх носаками, обладатели которых у меня ассоциируются с французскими пажами. Старик не подходил в пажи по возрасту, да и шапка и пурпур указывали, что он жрец высокого ранга, возможно, родственник табарну, который у хеттов еще и главный жрец, главный судья и главнокомандующий. Опираясь на длинный посох, загнутый сверху, и положив левую руку на плечо мальчика, жрец пошел в сторону моего шатра.
Мои воины смотрели на старика с интересом и надеждой. Пока что не выпущено ни одной стрелы, а значит, возможны переговоры. Если жители Хеттусы захотят откупиться, это устроит всех. Они останутся живы и свободны, мои воины станут богаче, не погибнув во время штурма хорошо защищенной крепости, и все соседи хеттов узнают, что мы победили.
— Ко мне гость, — сказал я Нецеру. — Приготовь хорошее вино и закуски.
У старика были светло-голубые, почти белые радужки, отчего казалось, что это бельма, что он слеп, но смотрел очень проницательно и как бы со всех сторон. Мне показалось, что в формате 3-D вращаюсь медленно перед ним, а старик заставляет наклониться вперед-назад, чтобы лучше рассмотреть детали. Это при том, что мы сидели друг против друга, а между нами был всего лишь низкий столик, простенький и легкий, на котором стоял серебряные кувшин с красным вином, два кубка и чаша с сушеным инжиром. В последнее время мне понравилось закусывать хеттское вино сушеным инжиром. Старею, наверное.
— Я — Цуббаллани, верховный жрец бога грозы Тешибу, — представился старик на египетском языке, на котором говорил почти без акцента.
Я назвал свое настоящее имя, которое считал греческим, но то ли греки пока не те, то ли мое имя они позаимствовали у другого народа. К имени скромно присовокупил знакомый хеттам титул табарну народов моря.
— Я думал, ты старше, — признался верховный жрец.
— Старики сидят дома, — поделился я жизненным опытом и процитировал, немного изменив, Виктора Цоя: — а война — дело молодых, лекарство против седин.
— Пожалуй, ты прав, — согласился он и перешел к делу: — Мне сказали, что ты — человек разумный, с тобой можно договориться.
— Смотря о чем, — сказал я. — У меня много воинов, и всем им нужна богатая добыча. Не зря же они прошли такой долгий путь к Хаттусе.
— Мы оставим вам всё, весь город. Заберем только своих богов и еду на дорогу и уйдем, — предложил Цуббаллани.
Я готов был к долгому торгу, но не к такому щедрому предложению, из-за чего меня пробило непреодолимое любопытство, соответствующее моему нынешнему возрасту.
— Почему уйдете? — спросил я. — Можете остаться. Мне не нужен ваш город, расположенный в таком неуютном месте.
— Давным-давно был у хеттов табарну Анитта. Он объединил все наши земли, в том числе победил Хаттусу и ее союзников. При захвате нашего города он потерял много воинов, поэтому приказал сравнять город с землей и поставить на его месте плиту с высеченным на нем проклятием: «Взращу здесь траву сорную. Если же кто поселится в Хаттусе, да поразит его гнев бога грозы Тешибу». До вашего прихода, несмотря на все беды, мой народ не хотел верить этому проклятию. Теперь у нас открылись глаза. Мы оставим вам всё и уйдем, — рассказал верховный жрец печальным голосом.