Наше преступление
Шрифт:
Въ пивыой предмстья у нихъ чуть-чуть дло не дошло до драки съ сидвшими тутъ мщанами, ко-торыхъ парни ни съ того, ни съ сего стали задирать, и только вмшательство знакомаго имъ хозяина трак-тира предотвратило кровавое побоище. Отсюда они вышли красные, пьяные и буйные.
Со временъ только что минувшей революціи чернь городовъ и деревень чувствовала себя хозяиномъ по-ложенія, а власти и полиція, какъ огня, боялись бу-яновъ.
Заломивъ на затылки фураяски, съ закуренными покупными папиросками въ зубахъ, парни двинулись по широкой, длинной улиц предмстья въ паправле-
125
ніи
,Ты Ссреженька дружокъ, Зелену рощицу зажегь, Говорятъ, что яымъ дымитъ; Зелена роідиаа горитъ.
.Вспомни, вспомни-ка. товарищъ, Какъ гуляли по полямъ, Сороковочку послднюю Длили пополамъ.
.Мы на Выставк1) гуляли,
Мы на Васькино пойдемъ.
Кулакн у наст, здоровы Мы нигд не пропадемъ..
При пніи этихъ частушекъ мотива уловить было нельзя, тактъ почти не- соблюдался, да и едва ли можно было назвать пніемъ разухабистые выкрики и завыванія парней. По окончапіи же каждаго чт-веростишія, завершавшаго частушку, пвцы издавали нчто похожее на верблюжій ревъ. Эти концы съ скотскими завываніями не были выдумкой парней, а такъ полагалось по конструкціи напва.
— Дорогу! знай нашихъ! — кричалъ Сашка, коче-вряжась и длая неуклюжія тлодвиженія. — Шапта-ловскіе робята идутъ. Сторонись, расшибемъ!
Прохожіе прятались; стоявшій тутъ городовой при приближеніи парнй ушелъ съ улицы въ глубь ти-хаго переулка, сдлавъ видъ, что никакого нарушенія порядка не замчаетъ. И обьіватели, и блюстители обывательской безопасности все еще находились подъ властнымъ впечатлніемъ испуга отъ разгромовъ, про-изведенныхъ въ городк въ дни смуты революціоннной чернью, вс склонны были преувеличивать опасность и силы буяновъ. За парнями по пятамъ шествовало съ полдюжины босоногихъ, оборванныхъ фигуръ, какъше-ствуютъ мародеры въ хвост дйствующей арміи.
*) Названіе деревни. .
Мирныхъ обывателей предмстья: мелкихъ лавоч-никовъ, женъ и дтей заводскихъ рабочихъ при вид орущихъ парней, сопровождаемыхъ босяками, охвати-ла паника. Со страху имъ показалась толпа громилъ вдесятеро большая, чмъ была на самомъ дл. По-спшно закрывались на запоры ворота дворовъ, две-ри и окна въ лавкахъ и домахъ. Парни замтили, что появленіе ихъ произвело устрашающее впечатл-ніе, и раскуражились еще болыпе.
— А што, спужались? Знай нашихъ! Сидите и молчите, а то въ прахъ разнесемъ! — кричали парни.
Они сквернословили во все горло, потряеали въ воздух кулаками, а такъ какъ изъ людей навстрчу никто имъ не попадался, то они подшибли лалкой одну курицу, одну мирно лежавшую собаку, поймали утку и съ хохотомъ въ лепешку разбили ее о камни мостовой. •
— Вотъ какъ мы! Ну-ка, подходи, кто тамъ есть! А-а, епужались. труса спраздновали...
Предметье казалось совсмъ вымершимъ, даже куры и утки, обыкнозенно во множеств копошив-гаіяся на широкой. длинной улиц, и т разбжались по дворамъ. .
Почти уже у еамаго вызда, недалеко отъ кабака, въ оки одного почернвшаго мщанскаго домика вы-глянуло любопытное, молодое женское лицо. Ви-димо, женщина не подозрвала о надвигавшейся гро-з. Такая дерзость взбсила парней. Тотчасъ же съ ругательствами въ окна домика, за которыми видн-лксь цвтущія герани и фукціи, полетли палки и камви. Зазвенли разбитыя стекла, послышались жен-скіе крикя и плачъ дтей... * ,
Изъ кучки слдовавшихъ за парнями бывшихъ людей выскочилъ одинъ босякъ съ перевязанною тря-пнцею щекой и, придерживая одной налитой красной
рукой расходившіяся полы своего короткаго рубища, другую поднялъ вверхъ и вдругъ гаркнулъ во вею глотку надъ ухомъ Сашки:
— Товарищъ, впредъ, надо доказать этимъ раз-жирвшимъ буржуямъ...
Что хотлъ доказать бывшій интеллигентъ, такъ и ' осталось невыясненнымъ, потому что тотчасъ же про-произошло совершенно непредвиднное ораторомъ об-стоятельство. Сашка съ такимъ усердіемъ «двинулъ» босяка кулакомъ въ зубы, что тотъ, взмахнувъ руками, съ окровавленнымъ ртомъ слъ на землю.
— Караулъ! во все горло заоралъ онъ.
Сашка принялся его бить со всмъ неистовствомъ, на какое только былъ способенъ. Товарищи не отста-валн отъ своего коновода и кинулись избивать дру-гихъ босяковъ. На улиц произошла свалка. Въ ходъ шли и кулаки, и сапоги. Перевсъ сразу оказался на сторон парней,* потому что «золоторотцы» оборо-нялись плохо. При первомъ же натиск пятеро изъ нихъ, видимо, не надясь на крпость своихъ кула-ковъ, пустились бжать. За то надъ двоими, сбитыми на землю, парни натшились вволю. «Золоторотцы» ре-вли, катались по земл, кричали: «караулъ!» Лица ихь быстро покрылиеь кровью и пылыо. Парни, не встрчая сопротивленія, не видя ни откуда отпора и заступничества, свирпли все боле и боле. Оста-вивъ босяковъ еле живыми; храбрецы безпрепятственно продолжали свой путь, веселые и гордые одржанной побдой.
XXIII. ' .
Солнце вышло изъ-за дымчатаго съ блыми края-мч облачка и своими мягкими лучами привтливо об-лило поднявшіяся на поляхъ изумрудныя зеленя, желтыя, печальныя жнивья и потемнвшія, какъ бы задумавшіяся гряды хвойнаго лса, покрывающія
ближніе, высокі холмы, находящіеся вправо отъ до-роги. Съ другой стороны извилистая, быстрая рка у самаго вызда из# предмстья вырывалась изъ узкаго, глубокаго ущелья и, весело блестя на солнце, текла къ городу въ п^осторной излучин.
Выйдя изъ предмстья, за кузницами парни до-гнали телгу, которую шагомъ тащила всмъ имъ . хорошо зпакомая небольшая буланая лошадка.
Аонька шлъ рядомъ съ телгой, држа вожжи въ рукахъ, а сзади съ понурнпыми головами Акули-на, Катерина и Маша.
На телг, ничмъ не прикрытый, привязанный веревками къ продольнымъ дрожинамъ, стоялъ свтло-коричневый, закрытый гробъ, съ изображеніемъ во всю длину крышки чернаго осьмиконечнаго креста, упирающагося въ Адамову голову со сложенными подъ ней на-крестъ костями, а ниже по бокамъ ея, — двухъ копій. Гробъ грузіго колыхался по дорог.