Наследник имения Редклиф. Том третий

Йондж Шарлотта Мэри

Спустя нсколько минутъ, она сама принесла ему подушки изъ библіотеки, подложила ихъ подъ голову больнаго и, убдившись, что ему покойно, удалилась къ себ въ комнату.

Филиппъ лежалъ недвижимо, съ закрытыми глазами. Чарльзъ боялся шевельнуться, чтобы не потревожить его, и, сидя въ покойномъ кресл, невольно задумался. Все, что длалось вокругъ него, казалось ему сномъ. Комната, гд они находились, была когда-то назначена Гэемъ для будущей молодой его супруги. Мебель, книги, картины, рояль, все было изящно, свже и напоминало характеръ гольуэльскаго дома, но вмсто здороваго, веселаго Гэя, который вчно плъ или насвистывалъ что-нибудь про себя, передъ Чарльзомъ лежалъ теперь больной, измученный страданіями, 27-ми-лтній старикъ. Все прошлое такъ явственно прадставилось воображенію Чарльза, что ему даже почудились шаги Гэя въ корридор, послышался его голосъ, его смхъ, и

онъ очень обрадовался, когда больной заговорилъ. Эмми все это время хлопотала у себя на половин. Она вмст съ старушкой экономкой устроила для брата покойную спальню, покормила свою дочь, уложила ее спать, и затмъ, съ бьющимся отъ волненія сердцемъ, начала осматривать ту комнату, которую Гэй назначилъ для нея. Все было именно въ томъ вид, въ какомъ онъ ее оставилъ, и Эмми съ любовью останавливалась передъ каждой вещью, выбранной и купленной для нея мужемъ.

Въ этотъ вечеръ гостиная мрачнаго рэдклифскаго дома имла какой-то необыкновенно привлекательный видъ, особенно когда Эмми принялась разливать чай за круглымъ столомъ, а братъ ея и Филиппъ подсли туда же. Больной съ большимъ аппетитомъ выпилъ нсколько чашекъ чаю, и удивлялся, отчего это ему сегодня такъ сть хочется. Вс они разошлись очень рано, потому что Эмми боялась, чтобы на Филиппа не подйствовало волненіе насгоящаго вечера.

На слдующій день братъ и сестра, разсуждая о томъ, какія средства употребить для облегченія Филиппа, не могли никакъ ршить что написать доктору Майэрнъ объ немъ. Изъ свдній, собранныхъ Чарльзомъ, оказалось, что докторъ Больтонъ очень опасается воспаленія въ мозгу и что больной теперь въ такомъ состояніи, что его можетъ спасти только тщательный уходъ и постоянное развлеченіе.

— Хорошо, что мы сюда пріхали! замтила Эмми тревожнымъ голосомъ:- онъ бы не вынесъ болзни.

Она въ этотъ день не пустила Филиппа въ библіотеку, а уложила его въ маленькой гостиной и старалась всячески разсять его.

Мистриссъ Ашфордъ съ нетерпніемъ ожидала чести быть представленной лэди Рэдклифъ. Ее приняли въ этотъ же день, Эмми очень сконфузилась при вид ея и почти ничего не говорила въ первую минуту, но за то, когда он вдвоемъ ушли въ ея спальню и молодой матери пришлось показывать гость своего ребенка, смущеніе ея исчезло и она привтливо пригласила мистриссъ Ашфордъ принести къ ней крестника, горячо благодарила ее за вниманіе къ себ и, желая что-то прибавить, расплакалась.

Вернувшись домой, мистриссъ Ашфордъ разсказывала своему мужу, что мистеръ Морвиль очень плохъ, какъ ей показалось, «Хотя лэди Морвиль и убждена, что онъ скоро поправится, поживя съ ними, но мн что-то не врится, — говорила она. — Сама лэди Морвиль такая маленькая, худенькая, мн даже странно себ представить, какъ она могла понравиться человку съ такимъ энергическимъ характеромъ, какъ покойный сэръ Гэй. Пока я сидла въ гостиной, она все время почти молчала, говорилъ больше ея братъ. Вотъ кто теб понравится, — прибавила она, — это мистеръ Эдмонстонъ. Ему 23 года и онъ калка, но что у него за пріятное, выразительное лицо! Какой онъ умный! Немудрено, если сэръ Гэй любилъ его до обожанія.

— А лэди Морвиль, какъ видно, разочаровала тебя? — замтилъ мужъ. — Ты врно не станешь плакать какъ Мэркгамъ, что она не управляетъ Рэдклифомъ?

— Напротивъ, она мн очень понравилась, но куда же этому ребенку — женщин стоять во глав Рэдклифа. Она преловкая, кроткая и я, пожалуй, готова согласиться, что ее можно сильно полюбить. Людямъ съ сильнымъ характеромъ именно такія-то женщины и нравятся.

Предъ обдомъ Чарльзъ настоялъ, чтобы Эмми пошла непремнно подышать чистымъ воздухомъ, и она съ радостью собралась идти гулять одна, имя тайное намреніе осмотрть вс любимыя мста Гэя. Къ великому ея удивленія, Филиппъ предложилъ ей идти въ мст съ нимъ, и они вдвоемъ отправились прямо на берегъ залива. Наконецъ-то Эмми стояла передъ моремъ, о которомъ такъ часто вздыхалъ ея милый Гэй. Эти скалы, волны, лсъ вдали, самый втеръ, ласкавшій ея лицо и волосы, — все дышало имъ, все напоминало его! Она съ трудомъ оторвалась отъ знакомой ей, по описанію, картины и опомнилась лишь тогда, когда Филиппъ во второй разъ предложилъ ей осмотрть конюшни и выбрать какого-нибудь понни для того, чтобы Чарльзъ могъ кататься въ кабріолет. Подходя къ дому, Эмми не могла не улыбнуться, увидв, какъ старый Мэркгамъ, воображая, что его никто не видитъ, взялъ маленькую Мэри съ рукъ Анны, которая вынесла двочку погулять, и началъ ласкать ее, приговаривая что-то про себя. Замтивъ лэди Морвиль и Филиппа, старикъ сконфузился и поспшилъ сдать ребенка съ рукъ на руки, нян. Онъ украдкой обтеръ слезы, крупными

каплями катившіяся по его морщинистому лицу, и пошелъ на встрчу лэди Морвиль. Мэркгамъ не врилъ своимъ глазамъ. Больной, слабый Филиппъ точно переродился въ эти два дня: онъ окрпъ и видимо оживился. Когда Анна поднесла ему дочь Эмми, онъ такъ нжно поглядлъ на нее, что съ этой минуты старикъ-управляющій окончательно съ нимъ примирился. Онъ пришелъ къ убжденію, что мистеръ Морвиль точно также, какъ и онъ самъ, считаетъ дочь Гэя развнчанной королевой.

Со времени прізда Эмми и Чарльза, жизнь Филиппа въ Рэдклиф совершенно измнилась; онъ ежедневно поправлялся въ силахъ, много гулялъ, спалъ крпко и однажды ршился даже самъ приписать нсколько строкъ въ письм Эмми къ Лор. По вечерамъ онъ иногда позволялъ себ читать своимъ гостямъ вслухъ, а утромъ не иначе катался съ Чарли, какъ правя самъ лошадью.

Что касается Эмми, то она цлый день была занята: то хозяйствомъ, то чтеніемъ, то прогулками съ своей малюткой. Она чаще всего носила ее на берегъ моря; и двочка вскор начала прыгать и ползать. Щеки ея зарумянились, она немного загорла отъ морскаго втра и еще боле стала напоминать отца. Эмми долго не ршалась раскрыть фортепіано, приготовленное для нея Гэемъ. Улучивъ какъ-то свободный часъ, она попробовала отпереть инструментъ; но, пробжавъ руками по клавишамъ, вскочила со стула и въ первый разъ горько заплакала. Ей было тяжело слышать звуки, такъ живо напоминавшіе ей пніе Гэя, и она нсколько времени боролась съ собою, пока ея малютка дочь, страстно любившая всякую музыку, не заставила ее переломить себя. Впослдствіи Эмми нарочно приносила двочку въ комнату, гд стояло фортепіано, и играла для ея забавы по цлымъ часамъ.

Съ друзьями своего покойнаго мужа лэди Морвиль познакомилась очень скоро. Съ Уэльвудомъ она много толковала о Кулебъ-Пріор, а съ Ашфордами такъ близко сошлась, что заходила къ нимъ почти ежедневно, посл утреннихъ своихъ нрогулокъ.

Не одной Эмми жилось привольно въ Рэдклиф. Чарльзъ чувствовалъ себя также очень хорошо; онъ искренно сошелся съ Филиппомъ во время своего двухъ-мсячнаго пребыванія у него въ гостяхъ. Оба молодые человка читали, работали и катались, постоянно вмст. Пока головныя боли Филиппа не допускали его до серьезныхъ длъ, Чарльзъ неутомимо исправлялъ должность его секретаря и бухгалтера. Его такъ это пріучило къ длу, что впослдствіи онъ самъ радовался, видя, какъ много пользы онъ приносилъ своему двоюродному брату. Чарльзъ съ гордостью возсдалъ на своемъ диван, окруженный счетными книгами, и съ любопытствомъ читалъ газеты, гд приводились въ примръ краснорчивыя рчи почтеннаго депутата изъ Мурорта.

Какъ только Филиппъ окрпъ достаточно для того, чтобы пуститься въ экипаж немного дале обыкновенной прогулки, онъ и Чарльзъ отправились съ первымъ визитомъ къ Торндалямъ.

Молодыхъ людей встртили съ распростертыми объятіями, и пока Филиппъ ходилъ съ лордомъ отцомъ по парку, дамы окружили Чарльза и засыпали его вопросами о семь Килькорановъ, куда ихъ Джемсъ похалъ недавно гостить. Зная очень хорошо, что именно кроется подъ формою простодушнаго вопроса, Чарльзъ потшилъ себя тмъ, что поддразнивалъ барышень, описывая имъ прелести и достоинства лэди Эвелины.

Возвращаясь въ кабріолет домой, онъ со смхомъ передавалъ своему двоюродному брату, какіе маневры употребляли сестры Торндаль, когда дло до шло до Эвелины.

— Ты знаешь, что Джемсъ намренъ за нее свататься? — сказалъ Чарльзъ.

— Слышалъ, но онъ мн это сообщилъ по секрету, и потому я не считалъ себя въ прав передавать это другимъ, — отвчалъ Филиппъ, и они оба замолчали, не желая продолжать щекотливаго разговора. Черезъ два дня посл этого пришло письмо отъ Шарлотты съ извстіемъ, что Эвелина отказала Торндалю. „Бдный мистеръ Торндаль, писала она, ухалъ отъ насъ сегодня утромъ съ носомъ. Вчера у него были длинныя конференціи, окончившіяся повидимому неблагополучно, потому что вечеромъ, какъ мн показалось, онъ употреблялъ неестественныя усилія, для того чтобы показаться веселымъ. Мабель никакъ не можетъ выпытать отъ Эвелины причины отъзда молодаго человка. Спросили бы меня: я знала бы что отвчать“.

— Шарлотта, кажется, подозрваетъ что-то, — сказалъ Чарльзъ:- и я увренъ, что она не ошибается. — Эва превлюбчивая, и если она отказала Торндалю, это значитъ, что у нея сердце занято. Кстати, я предчувствую, что предметъ этой страсти — учитель!

— Джоржъ Фильдеръ! Не можетъ быть! — воскликнулъ Филиппъ.

— Разв ты не помнишь, какъ каррикатурно она его описывала? — замтила Эмми.

— Именно потому-то я и думаю, что она его полюбила. Онъ понравился ей своей оригинальностью.

Филиппъ недоврчиво улыбнулся.