Настоящая фантастика – 2010

Первушина Елена Владимировна

То же самое происходит и с другими народами, только по-своему. Вот, например, в Соединенном Пятидесятье Америки у парней вдруг вытягиваются уши и растут носы — здравствуй, гоблин! Был ребенком афроамериканского цвета — станешь гремлином. Был испаноговорящим — будешь троллем. И женщины у них к четырнадцати годам — все уже сплошь валькирии, гарпии или нимфы.

Вот поэтому издавна общей всепланетной мечтой и была мечта о Человеке — совершенном и красивом существе, которое от рождения и до самой кончины будет оставаться самим собой, пребывая все в том же прекрасном облике. Над разрешением проблемы превращения разноплеменных жителей Подлунья в единое человечество десятки веков бились астрологи и алхимики, медики и генетики. Все тщетно…

И тут является космический зонд от старца Нинелия и на всю Солнечную систему спокойненько так объявляет, что имеет на борту рецепт обращения всех наземных жителей в ЧЕЛОВЕЧЕСТВО!

Можете представить, какая тут началась мировая катавасия? Правительство каждой из подлунных стран немедленно решило наложить свою руку на рецепт старца. Главное — стать Человеком самому, а остальные… Гм, а там будем посмотреть, так сказать…

Вот и рвануло в небо по президентским и премьерским приказам все летающее железо, которое только смогли найти в национальных закромах. Вот и высыпали на околоземные орбиты космические флоты под разными флагами. Флаги-то разные, но задача у всех одна — добраться до послания старца Нинелия. Первыми добраться, понятное дело. И чтобы никто другой — ни-ни!

3

После пламенной речи нашего Генерального Колдуна, торжественного обращения Президента Соединенного Пятидесятья Америки, сюсюканья и гугуканья председателя Центральнонебесной народной республики и прочей правительственной какофонии в эфире началась спешная постановка боевых задач всем космическим флотам.

— «Еруслан Лазаревич», как слышишь? — В наушниках прорезался начальственный бас самого Лаптя-Хлебалова из столичной управы. — Пипелыч, ядрить тебя через колено, на связь!

— Ну, чего орешь? — Командир миролюбиво зевнул в микрофон. — Марсиан разбудишь.

— Ставлю тебе боевую задачу. — Лапоть-Хлебалов пропустил шутку мимо ушей. — Под прикрытием флотилии «Алмазов» выйти на геостационар…

— Это ж какого рожна я попрусь на высоту тридцать шесть тысяч? — недовольно забурчал Пипелыч. — Через все радиационные пояса, да? Я, знаешь ли, друг ситцевый, забыл надеть в полет свои просвинцованные подштанники…

— Отставить р-разговорчики! — рявкнул Лапоть. Когда руководитель нашей космической программы злился, в нем просыпались дремавшие навыки отставного прапорщика автомобильного батальона Тмутараканского военного округа. — Выполняй приказ!

— Знаешь, на чем я вертел твой приказ? — лениво осведомился наш командир. — На штанге стыковочного узла!

Лапоть-Хлебалов задохнулся от возмущения, беспорядочно забулькал в микрофон, а когда совладал с эмоциями, ударил ниже пояса. Не по-детски ударил:

— А вот положишь на стол партийный билет — будешь знать, как пререкаться с начальником!

— Да вертел я на стыковочном узле и твой партийный билет, и всю твою Колдовскую пар… — начал было Пипелыч и осекся.

Лишение партийного билета Колдовской партии — это было ударом под самый дых. На заре космонавтики наши ребята-орелики еще могли в космические высоты по молодости лет прорываться несознательными чародейчиками. А в нынешние времена уже зась! Без красной книжечки в нагрудном кармане скафандра тебя и за версту к космической технике не подпустят.

— Ладно, твоя взяла. — Пипелыч горько вздохнул и раскрыл рабочий блокнот. — Диктуй свое полетное задание.

Ну, Лапоть-Хлебалов и надиктовал… Нам предстояло под прикрытием армады «Алмазов» вырулить аж на геостационарную орбиту. Там мы должны разыскать лунный посадочный модуль «Тугарин», который вместе с разгонным блоком тайно был выведен на околоземную орбиту под именем спутника связи «Дальний Горизонт». После стыковки с лунником и разгонником нам предстояло лететь к Луне, высадиться в районе западного побережья Океана Бурь и взять на борт завет старца Нинелия. Потом стартовать в космос и обеспечить доставку ценного инопланетного указания на родную Землю.

— Ну, что, мальчики. — Пипелыч захлопнул блокнот и окинул нас с Жердяем внимательным взглядом. — На большое и святое дело идем. Человечество зарождать!

— Не надо слов, командир. — Жердяй вздохнул. — Мы не на партсобрании. Свинцовых подштанников, конечно, на борту нет, но раз Родина приказывает…

— Ты, Игошин, это… Про свинцовые подштанники забудь. — Толстые губы Пипелыча недовольно скривились. — Про свинец я просто так ляпнул. Чтобы там, на Земле, совсем уж о нас ноги не вытирали. Цену себе в любой ситуации нужно знать, ребята!

— А как же радиационные пояса? — Лицо Жердяя удивленно вытянулось. — Они же и в самом деле излучают!

— Я пару тайных тропок знаю! — Пипелыч озорно подмигнул. — По этим тропкам и отправимся. В обход, значит, радиационных поясов.

Но тихо и мирно отбыть на геостационар для старта к Луне нам не дали. Лапоть-Хлебалов — надо понимать, впопыхах — ставил нам боевую задачу открытым текстом и по совершенно открытому для всех иностранных ушей радиоканалу. Ну, а в Соединенном Пятидесятье, в Хьюстонах и в Флоридах всяких, тоже не дураки сидят. И по-нашему варнакать еще со времен славного полета «Союза» и «Аполлона» научились.

Поэтому уже на следующем витке на нашу орбитальную группировку пошла буром вся космическая армада Соединенного Пятидесятья Америки.

— Так, голуби мои сизокрылые, — нервно хохотнул Пипелыч, едва лишь вспышки первых лучевых залпов озарили звездное пространство за стеклами иллюминаторов, — марш по рабочим местам. Жердяй — в орбитальный модуль следить за противником, а ты, Левка, к пушечке. Пощекочем животики заморским коллегам!

К пушечке — так к пушечке. Мне два раза объяснять, что и к чему, не надо. «Еруслан Лазаревич» в своей кормовой части оснащен небольшим скорострельным орудием, и во время всяческих прошлых международных инцидентов я из этого орудия довольно успешно постреливал. Настолько успешно, что на борту «Еруслана» нарисованы целых пять звездочек: за два сбитых «Джемини», парочку подстреленных «Аполлонов» и продырявленное правое крыло шаттла «Энтерпрайз».

Поэтому я метнулся к боевому отсеку и минуту спустя был уже готов к стрельбе очередями по движущимся орбитальным целям далеко не условного противника.

Хоть Пипелыч пилотировал «Еруслана», как бог, и со всех сторон нас прикрывали коллеги — космонавты на таких же, как и наш, «Алмазах», но схватка все равно получилась жаркой. Пару раз мне вообще казалось, что вот-вот и сойдет наш «Ерусланушка» с дистанции с дыркой в боку, уступая дорогу к Луне более везучим экипажам.

Сначала откуда-то со стороны Земли неожиданно вырулила бутылкообразная боевая станция МОЛ с пристыкованным мотыльком «Дайна-Сора». Вынырнула и гавкнула нам в левый бок из обоих своих пулеметных стволов. Как Пипелыч увернулся от светящихся лент очередей, я не знаю. Мне показалось, что «Еруслан Лазаревич» немыслимым образом просто изогнулся в пространстве. Инерцией меня снесло с боевого поста в сторону, и я хорошенько приложился темечком о металлический кожух орбитального телескопа.