Не чужие дети
Шрифт:
– И что теперь? Их заберут? Так не должно быть! Ты же понимаешь, что…
Я и сама не знала, шепчу или кричу. Но прикосновение Михаила заставило меня замолчать. Он приложил к моим губам пальцы. Убрал, но продолжить я не смогла. Запал кончился, осталось только чувство, что как раньше уже не будет никогда.
В комнате работал телевизор. Голоса мультяшек звучали весело и беззаботно, и от этого мне было ещё хуже.
Миша взял меня за локоть. Второй рукой убрал со щеки мокрые от слёз волосы. Его прикосновения были уверенными и нежными, настолько непонятными мне, что я не могла дать себе ответ, что они для меня значат.
Он вытер с моей щеки влагу. Несколько секунд между нами висело молчание, а потом он просто поцеловал меня в губы. Секунда, другая… Я только и успела сделать вдох, как он уже отстранился. Взгляд стал темнее и глубже, но на этом всё – больше никаких перемен.
– Я не сказал, что не смогу ничего сделать, Есения. Я сказал, что не смогу сделать ничего обычными способами.
– А разве есть ещё какие-то?!
– Есть.
– И какие? Какие, Миш?! Это система! Машина, которая сминает всё, и ей плевать на людей. И на Костю с Дашей, и на меня. Я думала, что эта инспектор, Любовь … нормальная. Что она о детях думает. А она…
– Ты выйдешь за меня замуж.
Я подумала, что свихнулась. Зарёванная сумасшедшая дура, начисто потерявшая над собой контроль. Боковым зрением заметила Дашу. Она вышла из комнаты и остановилась, испуганно глядя на Михаила. Следом за ней появился Костя и тоже уставился на него, но скорее с интересом.
Посмотрела на детей, снова на Азарова.
– Что? – Я недоверчиво усмехнулась. – Ты делаешь мне предложение? Серьёзно?!
– Нет. Я говорю, что ты выйдешь за меня замуж, Сеня. Предложение тебе я не делаю – я ставлю тебя перед фактом.
Есения
Вывернутое бесконечными «подарками» судьбы сознание отказывалось выстраивать логическую цепочку. Я понимала, что имеет в виду Миша, и в то же время не понимала его. Выйти за него замуж? Вот так взять и выйти?!
– Так это из-за них всё. – Азаров опять не спрашивал меня. Взглядом показал на детей. – Подойдите сюда, – сказал так, словно имел право на это.
Дети не двинулись с места. Костя нахмурился, Даша подалась назад, как будто хотела спрятаться за спину брата.
– Я долго ждать буду?
– Миш, вообще-то…
Стоило нам встретиться взглядами, я опять онемела. Вместо того, чтобы встать на сторону детей и напомнить Азарову, что он им никто, чтобы приказывать, показала им, чтобы подошли. Даша сдалась первая. Неуверенно она сделала несколько шагов и замерла посреди коридора.
– Ты тоже иди сюда, парень. Что застыл?
Костя тоже подошёл.
– Тебя Костя зовут, да?
Костик кивнул. Даша рассматривала Азарова и выглядела при этом напуганной, почти как в первые дни. В глаза бросился рисунок на её пижаме и валяющаяся на полу машинка. Задранный уголок на обоях, крохотное пятно на футболке Кости. Как специально разум выдвигал вперёд мелочи и отказывался сосредотачиваться на действительно важном.
– Дядя, а кто вы? – спросила Даша.
– Тот, кого тебе с этого дня придётся слушаться. Это что у тебя? – показал он на привязанную к верёвочке варежку.
Даша быстро убрала руку за спину и попятилась.
– Миш, прекрати. Ты не видишь, что пугаешь её? – Я посмотрела на детей: – Это дядя Миша. Идите на кухню, мы тоже сейчас придём. Только поговорим кое о чём, – сказала жёстко, многозначительно, уже смотря на Азарова.
– Я тоже хочу поговорить, – деловито влез Костя.
– Ты слышал, что тебе сказано, парень? Бери сестру и дуй на кухню.
На удивление, возразить Костя и не попытался. Только недовольно насупился, а настороженность, открыто читавшаяся в его глазах всё это время, стала сильнее.
Едва они с Дашей ушли, я подошла к Азарову так близко, как могла, чтобы оставаться при этом в безопасности. Его спокойствие и непоколебимая уверенность в себе контрастировали с тем, что творилось внутри у меня. С чего он решил, что может нас всех строить?!
– Можно помягче? – процедила сквозь зубы. – Если я попросила тебя помочь, это не значит, что ты можешь раздавать моим детям приказы. Ты им никто, они тебя первый раз в жизни видят. Оставь свои замашки для подчинённых. Или ты хочешь, чтобы они тебя боялись?
– Что ты говорила про чай? – Он взглядом показал на кухню.
– Азаров! – Я хватила его за рубашку и дёрнула. – Ты мне только что замуж выйти предложил! А теперь тебе нужен чай?! Ты нормальный?! Меня трясёт от этого всего, а ты…
– А я, чёрт тебя дери, пытаюсь решить твои проблемы. – Он грубо тряхнул меня за плечо.
В глазах холод, взгляд жёсткий. Будто бы его прикосновения к лицу мне привиделись.
Я сглотнула. Сильные пальцы впивались в руку, в горле стоял ком из слёз и страха перед обстоятельствами, оказавшимися сильнее меня. Желание выставить Азарова за дверь постепенно растворялось.
– Мой адвокат подготовит брачный договор. Завтра мы распишемся. Года для того, чтобы всё улеглось, будет достаточно.
– Завтра? – переспросила я одними губами. Только прошедший шок охватил меня снова.
– А ты хочешь подождать, пока эти ребята, – кивнул он на кухню, – окажутся в казённых стенах?
Я не хотела. Губы приоткрылись, но сказать я так ничего и не сказала. Только всё ещё сбитая с толку, во все глаза смотрела на Мишу. В его холодные глаза, в решительное, жёсткое лицо.
– Брак будет фиктивным, само собой. После развода ты ничего не получишь. Но дети останутся с тобой.
Вопросов не осталось. Логическая цепочка выстроилась за моментально. Завтра я стану женой Ящера. Богатого мужчины, способного купить детям не только по письменному столу, но и по целому мебельному магазину. Никто не посмеет упрекнуть меня, что у них маленькая комната и нет места, чтобы делать уроки. Никто не посмеет упрекнуть меня, что дети живут в неполной семье. Всё ясно, как дважды два. Только от того, как Миша смотрел на меня, было неуютно. Пять минут назад я готова была прижаться к нему, а сейчас между нами будто стена выросла: непроницаемая, из отчуждения и холода. И выстроила её не я.