Неисторический материализм, или ананасы для врага народа

Антонова Елена Ивановна

– Да я уж потом сам понял, – вздохнул Сергей. – Мне его позлить захотелось. А где Митя с Иваном? – осведомился он.

– Фургон во дворе ставят. Сейчас придут.

– Ну, мне пора в банк, – заторопился Сергей. – Сколько у меня времени?

– Сейчас пять, – посмотрел на часы Барсов. – До восьми справишься?

Сергей кивнул и в дверях столкнулся с входившими в лабораторию Митей и Иваном.

– Привет, ребята. Здорово в зимнем лесу погулять, когда на дворе июль, правда? – сказал он и успел выскочить до того,

как пущенный Митей валенок попал в захлопнувшуюся дверь.

– Еще издевается, – проворчал Митя, поднимая валенок.

VIII

Красивые ноги не спасли Курицыну от жестокого разноса. Ворча, что лучше уж он доплатит ей из своего кармана, только пусть она вообще ничего не делает, Сергей все же выкроил часок, чтобы забежать домой. Дома был большой сбор – в гостиной сидели родители, дядя Сергея с женой и дед. Дед печально поздоровался с Сергеем.

– Вот, попрощаться зашел, – было первое, что сказал дед, увидев Сергея.

– Может, сначала все же поздороваешься, – удивился Сергей. – Ты куда собрался-то?

В ответ дед начал плести что-то невразумительное про то, что жизнь его была полна и насыщенна, но, когда разум угасает, надо вовремя уйти…

– И вот так целый вечер, – пожаловалась мама.

Дед поднял глаза и посмотрел на Сергея в профиль.

– Погоди, – сказал он внуку. – Не двигайся.

Сергей испуганно застыл. Дед долго смотрел на профиль внука, потом грустно вздохнул.

– Елена, – обратился он к матери Сергея, – у вас с Александром, по-моему, в библиотеке было что-то про раздвоение личности.

– Конечно-конечно, – Елена Валентиновна с готовностью бросилась к книжному шкафу.

– Не суетись, – обиделся дед. – Я ведь еще не умираю.

– Что ты, что ты, – всплеснула руками мать. – Ты только не волнуйся.

– Ничего я не волнуюсь. Я что, по-твоему, уже впадаю в маразм?

Сергей с жалостью смотрел на деда. Бедный дед. Невинная жертва эксперимента. Он начинает вспоминать вторую реальность, которую сейчас строит его родной внук.

– Кстати, – начал он, придумывая, как бы поделикатнее изложить ему суть дела, – ты знаешь, я видел такой странный сон, как будто я работаю в пединституте.

Из глаз деда ушло лунатическое выражение, и он вполне осмысленно взглянул на внука.

– И будто я преподаю физику у вас на кафедре.

– Так-так, – оживился дед.

– И вот, представляешь, – вдохновенно продолжал Сергей, – я захожу к вам на кафедру первый раз, знакомиться. И ты там совсем молодой. Как будто на тебе темно-синий пиджак в полоску…

– У меня это был единственный костюм, – подтвердил дед. – Потрясающе. А дальше?

– Ты как будто сидел за столом – знаешь, такой деревянный, а посередине дерматином покрыт.

– Какого цвета дерматин? – оживленно спросил дед.

– Темно-коричневый.

– Точно!

– У тебя была такая тетрадка – в такой же обложке, как этот дерматин, с лекциями?

– Была, была, – дед совсем оживился и перестал говорить умирающим голосом. – Ты лучше расскажи, что ты там делал?

– Ну, ты на меня сначала наехал.

– И правильно, наехал, – согласился дед. – Приехал там, весь… Слушай, – осенило деда, – а одет ты как был? – Он подозрительно осмотрел внука. – Вот как сейчас?

Сергей сегодня не успел переодеться после института и вынужден был признаться, что именно так он и был одет.

– Ах ты свинтус, – начиная что-то понимать, заявил дед.

Внук сделал невинное лицо. Вообще-то, ему бы следовало помнить, что дед ученый и заставить его поверить в параллельные миры, переселение душ и прочую мистику было невозможно.

Мама сердито смотрела на него и исподтишка грозила кулаком. Александр Павлович с независимым видом рассматривал обои, а дед, обретя былую мощь, встал посреди комнаты.

– Ну, орлы, – сердито сказал он, – рассказывайте. А ты, – хлопнул он внука по спине, – хоть и взрослый, а мал еще деда дурачить.

– Вообще-то, – сказал Сергей, – мне пора.

– Куда пора? – немедленно поинтересовался дед. – Вот в чем весь вопрос. Куда это тебе пора, а? А ты, Александр, – обратился он к зятю, – как ни старайся, а врать не умеешь.

– Вообще молчу! – обиделся зять.

– Вот-вот, – кивнул дед. – В этом все и дело. Я бы тебе ни одной тайны не доверил – знаешь, почему?

– Я, между прочим, еще ни о чем не проболтался, – гордо заявил Александр Павлович.

– Именно! Ты еще ни о чем не успел проболтаться, но по загадочному выражению твоей физиономии уже видно, что у тебя есть тайна, которая так и рвется наружу. И я тебе скажу, какая это тайна, – торжествующе сказал дед. – Вы, негодяи, задумали перемещения во времени, а мне ничего не сказали! Ну, я Барсову задам перца!

Сергею было очень любопытно посмотреть, как дед «задаст Барсову», но пока перед дедом стояли они с отцом, так что перца он скорее задаст им.

– Я же Барсову подписку давал, – жалобно сказал он.

– И я давал, – извиняющимся тоном сказал Александр Павлович. – Я так и думал, что вы догадаетесь.

– Знаешь, дед, – осенило Сергея, – тебе, наверное, Барсов потому ничего не сказал…

– Знаю, – махнул рукой дед. – Для чистоты эксперимента. Он хотел посмотреть, начнут в моей памяти появляться те события, которые там происходят при твоем участии, или нет.

Он немного успокоился.

– Любопытно. Очень любопытно, – приговаривал он. – «Эффект бабочки», конечно, полная ерунда, но все же эта обратная связь очень интересна. Вот что, – решил он. – Ты, Сергей, сам Барсову о нашем разговоре расскажи. А завтра я к нему приду – надо нам с ним будет кое-что проверить.