Неизвестный Сталин
Шрифт:
Неожиданная опала Маленкова, отстраненного в мае 1946 года от работы в Секретариате ЦК, усилила, прежде всего, влияние именно Жданова. В высшем руководстве СССР одновременно с этим значительно выдвинулись ленинградские кадры: Н. А. Вознесенский, ставший членом Политбюро в 1947 году, А. Н. Косыгин, избранный членом Политбюро в 1948 году, А. А. Кузнецов, назначенный секретарем ЦК ВКП(б), ответственным за работу органов МВД и МГБ. Произошла также смена руководства Министерства государственной безопасности, где ставленника и друга Берии В. Н. Меркулова сменил B. C. Абакумов, который получал теперь директивы лично от Сталина. Жданов стал руководителем Секретариата ЦК ВКП(б), и все бумаги, которые раньше направлялись из разных министерств Сталину и Маленкову, с мая 1946 года стали поступать Сталину и Жданову. Однако власть Берии после избрания его членом Политбюро в марте 1946 года и переезда в Кремль также возросла. Вместо прежнего триумвирата оперативное руководство страной осуществляли теперь четыре лидера: Сталин, Молотов, Берия и Жданов, причем именно Жданов
Участники этих событий видели, насколько сильно был разгневан Сталин попыткой морганистов ниспровергнуть доморощенный ламаркизм, но они не понимали, почему именно этот конфликт оказался более важным для Сталина, чем даже обострившийся именно в июле 1948 года Берлинский кризис, поставивший СССР и НАТО на грань войны. Они просто не знали, что Сталин и сам был достаточно убежденным ламаркистом и «переделка природы растений» была его единственным хобби, которому он уделял все больше и больше времени.
После решения Сталина о предоставлении главной трибуны в намечавшейся дискуссии самому Лысенко Жданов понял, что проиграл. Шепилов пишет в своих воспоминаниях, что в середине июля «поползли слухи, что А. А. Жданов перейдет „на другую работу“’, а на руководство секретариатом вернется Маленков. Все осведомленные люди понимали, что Берия и Маленков воспользуются „делом Лысенко“, чтобы убрать Жданова» [226] .
Сессия ВАСХНИЛ с докладом Лысенко открылась в Москве 31 июля и завершилась 7 августа заявлением Лысенко о том, что его доклад был рассмотрен и одобрен ЦК ВКП(б). Переживания и волнения этого периода ухудшили состояние здоровья Жданова. Но он уехал на лечение не по собственной воле. По свидетельству Шепилова: «Как-то солнечным утром Андрей Александрович вызвал меня и сказал: „Меня обязали ехать на отдых и лечение. Я буду не так далеко от Москвы, на Валдае. Уверяют, что там легко дышать… думаю, что уезжаю ненадолго“».
226
Шепилов Д. Т. Воспоминания. С. 10.
Пока Жданов находился в санатории ЦК на Валдае, Маленков вновь стал секретарем ЦК, но не по идеологии, а по общим вопросам. Все важные докладные, требующие решений по линии Центрального Комитета ВКП(б), стали поступать к Маленкову (вместо Жданова).
28 августа 1948 года у Жданова на Валдае случился инфаркт. По причинам, которые остаются загадкой и до настоящего времени, консилиум врачей Кремлевской больницы отказался признать этот диагноз. В историю болезни записали другой — «функциональное расстройство на почве склероза [227] ». 29 августа Тимашук написала срочную докладную, передав ее генералу Н. С. Власику, начальнику охраны МГБ и начальнику личной охраны Сталина. Докладная Тимашук была передана майору Белову, начальнику охраны Жданова, 29 августа 1948 года. Но именно в этот же день у Жданова произошел второй сердечный приступ, от которого он умер через два дня.
227
Цель была спасти жизнь больного: Письма Лидии Тимашук // Источник. 1997. № 1. С. 3—16.
В этой истории, ставшей через четыре года отправной точкой для хорошо известного «дела кремлевских врачей», остается много неясного. По одной из версий, генерал Власик сразу же ознакомил Сталина с письмом Тимашук. По другой версии, Власик был отстранен от работы в охране Сталина в 1952 году и затем арестован именно за сокрытие письма Тимашук, которое было им возвращено начальнику Лечебно-санитарного управления Кремля профессору П. И. Егорову. В пользу второй версии свидетельствуют последующие письма Тимашук в разные инстанции и отстранение ее от работы в Кремлевской больнице. «Дело врачей», в котором в августе 1948 года фигурировали лишь русские врачи Кремля Виноградов, Егоров, Майоров и Василенко, в последующем загадочным образом эволюционировало в «заговор сионистов» и было развернуто Сталиным с главной целью — устранить из руководства страной Маленкова и Берию.
Сталин, как это видно из кадровых решений XIX съезда КПСС, намеревался оставить своими наследниками в партии более молодых соратников.
Сталин как ламаркист и преобразователь природы
Во многих статьях о Лысенко и в СССР, и на Западе очень часто высказывалось мнение, что он обладал какими-то психическими или гипнотическими способностями и именно поэтому мог навязывать советским лидерам — сначала Сталину, а потом и Хрущеву — свои совершенно необоснованные, а иногда и вздорные идеи. В действительности никаких «распутинских» талантов у Лысенко не было. Он не столько пытался переубедить лидеров, навязав им свои взгляды, сколько подхватывал высказанные Сталиным, а затем Хрущевым
Однако сам по себе конфликт между селекционерами-генетиками, возглавлявшимися академиком Николаем Вавиловым, и тогда еще молодым Лысенко с небольшой группой сторонников возник в 1931 году в результате еще более нелепых решений Правительства СССР и ЦК ВКП(б) «О селекции и семеноводстве», согласно которым полная смена сортов возделываемых растений, низкоурожайных на высокоурожайные, по всей стране должна быть произведена в течение двух лет [228] . Осуществленная Сталиным в форме «революции сверху» принудительная коллективизация крестьян не давала сельскому хозяйству страны в начале 1930-х годов никаких преимуществ. Наоборот, развитие событий в сельских районах угрожало голодом, который и разразился в южных областях страны в 1932–1933 годах, В этих условиях Сталин попытался возложить на сельскохозяйственную науку непосильные для нее ни по срокам, ни по объему задачи. Постановление «О селекции и семеноводстве» требовало сокращения сроков для выведения новых сортов растений с 10–12 лет до А —5. В течение этого срока нужно было продвинуть озимые пшеницы на север и на восток страны, где до этого можно было выращивать лишь более устойчивую к морозам рожь. Следовало создать устойчивые к болезням сорта картофеля для южных районов страны. В течение 4–5 лет все сорта пшеницы СССР должны были стать высокоурожайными, неполегаемыми, иметь высокое содержание белка, обладать иммунитетом, морозоустойчивостью и засухоустойчивостью.
228
Правда. 1931. 3 авг.
Николай Вавилов и большинство советских генетиков и селекционеров считали эти задачи прожектерскими и нереальными. Лысенко и его тогда еще небольшая группа последователей объявляли, что они эту задачу выполнят. Именно в этот период Лысенко своими щедрыми обещаниями на разных совещаниях и съездах колхозников-ударников обратил на себя внимание Сталина. То, что в последующем Лысенко не мог выполнить своих обещаний в столь сжатые сроки, он объяснял противодействием его работе со стороны сторонников «буржуазной» генетики. Многие крупные ученые, биологи, генетики и селекционеры, выступавшие с критикой Лысенко в 1930-е годы, были арестованы в 1937–1939 годах и погибли в лагерях и тюрьмах (академики Г. К. Мейстер, А. И. Муралов, H. М. Тулайков, профессора Г. А. Левитский, Г. Д. Карпетченко, Л. И. Говоров, Н. В. Ковалев и многие другие). Был арестован в 1940 году и академик Николай Иванович Вавилов.
Сталин и в последние годы жизни продолжал верить, что проблемы сельского хозяйства в СССР можно решить какими-то «переделками» растений и «чудо-сортами». В 1946 году из Грузии ему прислали в подарок сноп особой, так называемой «ветвистой» пшеницы. Эта древняя яровая пшеница, произраставшая еще в Египте, известна ветвлением колоса, что делает его более массивным и содержащим большее количество зерен. Однако ветвление колоса возникает лишь при очень разреженных посевах и на богатой почве, при одновременно обильном развитии листьев. Поэтому ветвистый колос сам по себе не увеличивает урожая зерна. При обычных посевах колос не ветвится, и урожаи бывают очень маленькими. Главными недостатками этой ветвистой пшеницы является очень низкое содержание белка и слабый иммунитет к болезням. Она не годится для выпечки хлеба, поскольку для этого нужна пшеница с высоким процентом содержания белка, так называемая «твердая пшеница». Но крупные колосья присланной из кахетинских районов Грузии пшеницы произвели впечатление на Сталина, и он решил поручить Лысенко возможное внедрение этой пшеницы в практику.
30 декабря 1946 года Сталин вызвал Лысенко в Кремль и после краткой беседы передал ему мешочек с семенами ветвистой пшеницы и образцы колосьев и попросил проверить ее в посевах. Лысенко быстро выписал из Грузии еще несколько мешков семян и весной 1947 года высеял ветвистую пшеницу на экспериментальных площадках. Еще до получения урожая, с весны 1947 года, Лысенко стал рекламировать и в газетах, и в журналах необыкновенные перспективы ветвистой пшеницы, подчеркивая при этом, что его внимание на эту культуру обратил лично товарищ Сталин. Одновременно с этим Лысенко получил возможность информировать Сталина о своей работе. 27 октября 1947 года Лысенко отправил Сталину подробный отчет о результатах испытаний ветвистой пшеницы. К сожалению, успехов не было. На экспериментальном поле одесского института селекции ветвистая пшеница, названная Лысенко «кахетинская», дала лишь 5 центнеров с гектара, втрое меньше средних урожаев по области. В Омской области посевы погибли от заморозков. В Московской области, на экспериментальной базе Лысенко, урожаи на делянках получились различные: от 4 до 30 центнеров в пересчете на гектар. Сталин очень быстро ответил на отчет Лысенко, проявив в своем письме понимание проблем агротехники, но полное непонимание вопросов селекции: