Непримиримые 4

Ермакова Александра Сергеевна

Зачем мы здесь? Что за точка? Гонки? В принципе…

Мы останавливаемся, взгляд цепляется за непримечательную вывеску: «Клуб».

В таком безлюдном месте? В здании паркинга? В пустующем районе новостроек? Что за бред?

– Пошли, – безлико бросает Шувалов и покидает авто. Огибает «Ашку» и распахивает передо мной дверцу.

– Куда? – не спешу принять протянутую руку, жду более чёткого ответа.

– Проверим, насколько хорошо ты умеешь играть. Раз ты – моя девушка, побудешь на мероприятии,

где требуется моё присутствие. Я – человек публичный, если мы договоримся быть в одной команде – ты будешь меня сопровождать на разные встречи. Да к тому же только так я смогу за тобой присматривать.

– Так ты согласен?

– Решу, но только после проверки.

– То есть ответ в подвешенном состоянии?

– Решение за тобой, – с плохо скрываемой скукой дёргает плечом Шувалов, кидая взгляд на вновь прибывшую машину, которая тормозит за несколько авто до нас. – Я не настаиваю.

– Надеюсь, ты тоже запомнил мои условия, – принимаю ухаживание Родиона. Он крепко сжимает мою ладонь, рывком притягивает меня к себе и с угрозой шепчет на ухо:

– Если узнаю, что ты меня обманываешь – проучу, – фраза заставляет дыхание сбиться, но я беру себя в руки:

– Вечер порядком затянулся. Я устала. Давай уже поиграем…

Шувалов несколько секунд рассматривает меня, будто видит первый раз, а потом начинает ржать:

– Такое рвение похвально.

– Рада, что повеселила.

– Сегодня репетиция, детка. Сможешь убедить, впечатление произвести – мои ребята прикроют твою очаровательную задницу. Шоу, говоришь? Это я люблю… – вот не нравится мне его улыбка. Опасная, холодная, неестественная.

– Шум, здоров, – наш разговор нарушает пьяная компания. С неудовольствием замечаю друзей Родиона. Мерзких типов, с неуютными взглядами и скабрёзными улыбками. Заметно подвыпившие, если даже не в наркотическом угаре.

– Привет, – отзывается сухо Шумахер, приветствуя каждого. Он хмуро осматривает приятелей, из уст которых маты льются чаще нормальных слов. Я даже не пытаюсь вникнуть в суть помоев. Единственное, ощущаю себя неловко.

Но что-то про машину, которую Рысь в ремонт отогнал, теперь вместе с Грачом катается.

– А она тут какого хрена? – омерзительный дружбан Шумахера пытается подкурить, но пальцы плохо слушаются, зажигалка вредничает. Парень недовольно жуёт сигарету, вжикая колёсико раз за разом.

Шувалов не выдерживает картины. Махом отбирает зажигалку и помогает другу прикурить:

– Это тебя не касается! – тихо осаживает Рысь. Возвращает зажигалку: – А вот ты… на х*** напился?

– Так вышло, – заплетающимся языком бубнит парень.

– Сук***, ты не в курсе, что брат ненавидит, когда вы как животные?

– Бл***, да чё в этом такого?! Ну, выпили чуток, нюхнули… Мы же на ногах стоим? Ничё не трогаем, ни к кому не пристаём, – бессвязно оправдывается и мне подмигивает. Его дружбаны так же невменяемо посмеиваются.

Абзац,

кто-нибудь, скажите, что ЭТО – не команда Шумахера!!! Если они, тогда мои жертвы будут напрасными.

Не знаю, что Шувалов читает на моём лице, но неопределённо мотает головой:

– Они не всегда такие. Временами адекватные, а в турнире только Грач будет участвовать. С остальными, если у нас всё срастётся, я тебя познакомлю позже.

Немного напряжение спадает. Меня хватает лишь на кивок. Не знаю, чем бы закончилось общение с друзьями Родиона, но когда его телефон вновь начинает трезвонить, Шувалов виновато бурчит:

– Знаю, уже на месте. Щас буду. Это, как его, – мямлит, – мои… пьяные. – Умолкает. – Да понял я, – недовольно сбрасывает вызов.

– Короч, имбецилы, вам вход запрещён. Бл***, – переводит дух, – просил же быть наготове.

– И чё? – Рысь зло выбрасывает окурок. – Мы зря приехали?

– А ты, су***, пей больше, и тогда твоей морды вообще не будет в моём кругу.

– Чё? Раз сам в завязке, нам уже нельзя и покутить?

– Я всё сказал, – мрачнеет Родион. – Трезвейте, иначе вас не пустят.

Берёт меня за руку и побуждает двигаться.

– Пиз***, ты нас на эту су*** променял?

Шумахер так быстро оказывается возле Рыси, что друзья, продолжающие посмеиваться, затыкаются, как по команде:

– Ты, бл***, язык на привязи держи! – дергает за лацканы лёгкой куртки. – В данный момент тебя спасает лишь то, что ты мой друг. Но ты уже порядком напрашиваешься на трёпку.

Рысь не то чтобы трезвеет, но взгляд становится более осмысленным. Блики гнева, как пламя в ночи – вспыхивают и быстро гаснут:

– Понял, – но на лице упрямая решимость. Он не простит. Отомстит, вот только не Шувалову – мне.

– Ира со мной. Кому не нравится – сглотните, – отступает от дружков Шумахер. – Вполне возможно, она будет в моей команде и дотянет наши чертовы задницы до финала!

– Ого! – присвистывает кто-то из толпы, за что получает подзатыльник от Грача.

– Умолкни!

– Всё, завязывайте с пьянкой. Мы опаздываем, – опять пленяет мою ладонь и стремительно шагает к двери лифта.

– Со мной ничего не бойся, – по-хозяйски кладёт руку на плечи, когда оказываемся в кабинке, – я тебя не дам в обиду… – нажимает кнопку самого нижнего этажа. – И они будут тебя защищать, если не предашь.

– Я не предам, – ни секунды не сомневаюсь, – только не путай игру и жизнь!

– Жизнь и есть игра…

– Не совсем, – на языке вертится умность по поводу преступления закона или подлости, которая может навредить здоровью людей, но не успеваю. Кабинка с тихим гулом останавливается, створки лифта разъезжаются, и нам тотчас преграждают путь двое верзил, поперёк себя шире. Невысокие, но жутко мощные.

ГЛАВА 38

Ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу…