Нерозначники
Шрифт:
Отпышалась всё-таки и говорит:
– - Хотим мы тебя, девонька, замуж отдать. Жених, что надо. Буде...
– - Вот ещё!
– - фыркнула Таля.
– - Подсунете непонятно что -- мучайся потом всю жисть. Я уж как-нибудь сама себе найду.
Шивера глянула на Ма-Мара: ну, что я говорила!
– - Ишь, "найду"!.. Тебе ли с человечьим понятием искать?! А у нас все женихи перед глазами...
– - Да уж куда там!
– - Да какой тебе надобен?!
– - разгорячилась Шивера, всё равно как печная плита стала.-- Сама-то знаешь, если ты всех отпихиваешь? Ну-ка, глянь-ка, -- чем не жених?!
– - и на Ма-Мара показала. А тот раз -- и в Альберта из вещуньи превратился, его суть во всех детальностях повторил.
Глянула Таля на жениха, смерила с прищура от головы до пят и говорит:
– - Вроде ничего, хотя староват, конечно. Ну, а... нищий поди? Как с этим?..
– - и посучила сложенными в щепоть пальцами.
– - Насчёт этого не беспокойся, -- заверила Шивера.
– - Сколь вам богатства надо, столь и дадим. За этим дело не станет.
– - Тогда ладно, -- отвечает Таля. Ещё раз окинула Альберта строгим взглядом и добавила: -- Только вы там... чтобы красивая встреча... цветы, рестораны, подарки...
* * *
От таких откровений Мираш с Юлей ещё больше загрустили, понурились горестно. Шивере только этого и надобно.
– - Что поделаешь, для нонешной молодёжи любовь не главное, -- вздохнула она.
– - У них теперича другое на уме.
– - И мы с Шиверушкой тогда руки опустили, -- вздыхал Ма-Мар.
– - Покорились судьбе... Куда уж помогать!..
– - Может, ещё раз спросить?
– - засомневался Мираш.
– - Мне что-то этот суженый не нравится.
– - И мне тоже, -- поддакнула Юля.
– - Пустое! От судьбы не уйдёшь. Да вы, гостеньки дорогие, проголодались, небось? Уж звиняйте меня, хозяйку нерадивую, совсем запамятовала!
– - Ага, подкрепиться надо, -- завертелся юлой Ма-Мар.
– - А то что ж это, одни расстройства, одни расстройства...
– - Вот вишь, сам уже который год ничего не ест, а за чужую сытность ратует, переживает без устали.
Повели обережники понурых Мираша и Юлю в залу гостиную, а там уже и стол накрыт, и огонь весело в камине потрескивает. Кушанья всякие разные -- самые изысканные деликатесы. Столько всего, что и на столе не уместилось. По стенкам на полках блюда, чашки, тарелки полнёхонькие стоят -- ешь не хочу.
Глянула Юля и сразу гуся жаренного увидела. А рядом стерлядь на блюде. Золотистая, разными травами-приправами обложенная, обливой политая. Тут же и поросёнок запечённый. Самая её еда. А Юлька и не облизнулась даже. Равнодушно посмотрела и отвернулась, а тут ещё и вовсе возьми да и зареви. Мираш её утешать кинулся, и Ма-Мар стаканушку укротительного средства принёс.
Мирашу и самому не по себе, не такую всё-таки Талю ожидал. Вот она какая, внучка Елима...
– - Что тут поделаешь...
– - сокрушалась Шивера.
– - Выходит, они и правда пара... Теперь уже нельзя отступаться. Давно уж девонька ждёт... А вас не иначе судьба ко мне привела...
– - Нельзя-нельзя, -- вертелся рядом Ма-Мар, -- ждёт ведь...
У Юльки, как всегда, быстренько слезинки высохли. Известно, лёгкого нрава всё-таки. И вот она уж к столу веселёхонькая кинулась.
– - Ух ты! Сколько всего!
– - засмеялась звонко.
– - Я есть хочу -- и волка бы съела!
– -
– - запела Шивера нежданно ласково.
– - Завтра день тяжёлый, жениха искать будем... Тоже, поди, заждался невесту свою...
Шивере бы довольной остаться: всё как есть по её мыслям прошло. Теперь уже действо не хитрое -- подопечных обмалахтать. А у неё мысли совсем в другую сторону свильнули. Нейдёт у неё, вишь, из головы радужница, что на шее у Тали углядела. Так перед глазами и сверкает, так и сияет! Да и то сказать, за годы службы что только не видела! Такие, слышь-ка, чудодейные штуковины, о которых ни люди, ни лесовины знать не знают, ведать не ведают, -- а тут впервой... "Наряди свинью в серьги, а она -- в навоз, -- думала Шивера.
– - Не к лицу ей такое носить -- мне надо". И уж в мыслях на себя нацепила, представила во всякой подробности, как радужница на ней красоваться будет. Да ещё маржаны свои ощупала, какие она ранешно надевать любила, -- разница, конечно... К тому же озадачилась всерьёз, какая в радужнице сила и какое назначение её. И уж мнится Шивере, как все обережники её беспрекословно слушаются и якобы она верховными доглядателями верховодит... Якобы такой властью стала владать, что ей и равных не найти. И так Шивере заохотило радужницу заполучить -- мочи нет.
Упятилась она потихости в двери. В комнатку заветную пришла, мудрые книги достала и принялась в них про радужницу сведения выискивать.
Только из этого ничего не вышло. На буквы смотрит, а перед глазами мельтешит, посверкивает -- ей и не собраться. Потихоньку всё же успокоилась, буквы различать стала, слова собирать. Правда, в том польза малая: ничего в тех книгах нет да и зацепиться не за что. Как лист перекинет, так и без того ещё лише хмурая да смурная становится. Сколько-то мудрые книги пытала, а так ничего и не вызнала. Под утро уже в сердцах книги отбросила и ну выхаживать, углы мерить.
Потом надумала, видно, Ма-Мара к себе призвала и говорит:
– - Надо, Мар, заданьице одно махонькое обернуть. Так, пустяшное совсем. Ты у меня умница, быстро справишься...
– - Решила ожерелье у девки отнять? Я не пойду, -- неожиданно заартачился Ма-Мар.
У Шиверы от удивления левая бровка задёргалась. В первый раз, вишь, помощник впоперёк встал. Решительно на начальницу свою глядит, по всему видно -- ни за что не отступится.
– - Что-о?! Место своё забыл?!
– - заклокотала Шивера.
– - Место своё не забыл, -- спокойно отвечает Ма-Мар, -- а в дурни не нанимался.
Тайну тебе открою: Шипиш Переплёт предупредил Ма-Мара, чтобы тот радужницу опасался.
Шивера и давай орать. Всю свою ругань выхлестнула. Только и Ма-Мар упёрся: не пойду, говорит, и всё. Можешь себе другого помощника искать. Потом и вовсе поворотился и в дверки вышел. Ори, дескать, сколь хошь, а мне гостей привечать надо.
Осталась Шивера одна, и ещё пуще её мыслишки одолевать стали. Совсем уж невмоготу захотелось ей радужницу себе прикогтить, а с ней и силу взять. Дабы никто больше не посмел ослушаться. За окном уже светло, и жизнь просыпается, а ей невсутерпь. Ну и думает: может, спит ещё Таля, авось успею.