Неугасимый огонь
Шрифт:
– Арета, коня, – распорядился царь, – не Букефала.
– Сколько человек взять? – поинтересовался Клит.
– Нисколько. Поеду один.
– Да как же без охраны? – изумился Селевк, – а если они...
– Поеду один, – отрезал Александр.
– Уговор был такой, – подтвердил Птолемей, посмотрев на опешивших телохранителей.
– Безрассудно... – буркнул Парменион, который до этого момента хранил молчание.
Царь бросил на него краткий испепеляющий взгляд, взлетел на спину гнедого, подведённого конюхом.
– Царь, – приблизился Парменион, – если их требования будут запредельны... Не думай обо мне. Не думай о Филоте. Поступай, как должно. Как бы не повернулось...
Александр, некоторое время смотрел старому полководцу прямо в глаза. Коротко кивнул и места пустил коня вскачь.
Встретиться условились за городом на берегу моря у приметной скалы. Ждал Александр недолго. На дороге появилась колесница, на которой стоял всего один человек. Издали было видно, что он облачен в доспехи, а над плечом из-за спины торчит длинный лук.
Но это был не фараон.
– Радуйся, Ранефер, – сказал Александр и, криво усмехнувшись, добавил, – сколько боги тебе отмерили жизни, столько и радуйся.
Демонстративное пренебрежение приличиями. Н-да... "Неплохое" начало. Ипи усилием воли сдержал желание скосить глаза по сторонам, высматривая засаду. Нечего тут высматривать, место довольно открытое. Хорошо, что сдержался. Македонянин цепко ухватился взглядом, словно именно этого и ждал – мимолётного проявления страха. Сам он смотрел, почти не мигая.
Побить невежество учтивостью? Фенех знают, что стоит за церемонностью ремту. А этот царь-пришелец знает? Или даже не поймёт, что его так отхлестали?
– Желаю и тебе всего того же, достойнейший, – ответил Ипи.
Он секунду раздумывал, остановить колесницу перед царём и разговаривать на подобающем для такого случая удалении или...
Ранефер легонько стегнул лошадей, велев им пройти слева от Александра, сблизившись с ним на расстояние вытянутой руки. Македонянин отреагировал спокойно, перекинул ногу через конскую спину и уселся боком. Вальяжно. Ранефер расслабленно присел на бортик колесницы и скрестил руки на груди.
– Я думал, приедет сам Менхеперра, – сказал царь.
– По нашим обычаям Величайший не ведёт переговоров, это дело Верховного Хранителя. Если ты оскорблён, то мне наплевать, – спокойно сказал Ипи.
– Да нет, – невозмутимо ответил Александр, – так даже лучше. Тутмос плохо говорит по-нашему. Боюсь, кончилось бы, как на Пустоши.
– Да, он не слишком преуспел в изучении вашей речи, – согласился Ипи, – а ты?
– Я беру уроки хеттского, – парировал царь.
– Кому чего важнее, – беззаботно хмыкнул Ипи, но меж бровями его на мгновение проявилась глубокая складка.
– Именно так.
Некоторое время они молчали, изучающе разглядывая друг друга.
– Собрался на войну? – прищурился Александр.
Сам он доспехов не надел, и обликом не отличался от любого из гетайров вне поля боя: тёмно-красная фракийская рубаха, жёлтый фессалийский плащ и серый войлочный берет на голове. Никаких колец, браслетов и цепей. Простая кожаная перевязь с мечом.
– Только глупец пойдёт уговаривать гиену питаться травой, не взяв с собой оружия, – сказал Ипи.
Александр некоторое время молчал.
– Мне интересно, каким образом сей вооружённый радетель о нравах гиен, собирается увещевать их отказаться от мяса в пользу травы?
– О, на свете иногда происходят удивительные вещи, – усмехнулся ипи, – гиены коварны и кровожадны, но вместе с тем весьма осторожны. Я слышал, что некоторые из них не лишены разума, к нему и собирался воззвать.
– И что бы ты сказал, встретив такую разумную гиену?
– Указал бы на печальный пример её безмерно нахальных собратьев, которые попытались заглотить больше, чем способны переварить.
На скулах Александра играли желваки. Ранефер видел, что царь сохраняет невозмутимость с большим трудом. Верховный Хранитель понимал, что, ведя такие речи, балансирует на острие ножа, но твёрдо решил выявить предел допустимой жёсткости в отношениях с этим человеком.
– Довольно комедии. Чего ты хочешь? – процедил Александр.
– Справедливости.
– Зевс свидетель, я хочу того же! Вот только что ты понимаешь под справедливостью?
– Виновник бойни должен понести наказание.
– И кто же он? – скривил губы в усмешке Александр.
– Филота, – спокойно сказал Ранефер.
– Филота... – протянул Александр и вдруг рассмеялся, – а ведь ты не ищешь справедливости, Ранефер!
– Почему ты так решил? – спросил Ипи.
– Ты мог бы казнить виновника, которого сам и назначил.
– Никого я не назначал. Нефер-Неферу свидетельница, у меня достаточно доказательств. Если нет у тебя веры словам Неарха и уцелевших моряков...
– Да плевал я на твои доказательства! Не интересны они мне. Да и тебе тоже. Хватит играть в судью, Ранефер, ты же торговаться приехал? А?
Ипи поджал губы.
– Торговаться! – повторил Александр.
Гнедой затанцевал. Александр перекинул ногу обратно и поднял его на дыбы. Конь скакнул в сторону, но всадник удержал его порыв, успокоил.
– От того, что ты казнишь пленных, просто унизишь, обратишь в рабов, или что там у вас заведено в отношении пиратов, ты не поимеешь выгоды. Только разрушишь все, что мы достигли. Даже не за год достигли. За эти пять дней. Ты ведь прекрасно понимаешь, что нет моей выгоды в том, что случилось на Родосе. Все, что произошло там, случилось без моего ведома. А я тут пытался наши добрососедские отношения укрепить. Или не веришь? Обвинишь меня?