Невидимые
Шрифт:
Верно говорят: нет хуже врага, чем прежний приятель.
Черт, до чего же больно.
Алекс остановился и схватился за бок. Не слишком глубоко - не смертельно. Но чувствительно.
Вот сукин сын.
Ничего, с единственным бродягой можно справиться и в таком состоянии.
Вот только подлец наверняка назвал лживый адрес. Все равно нужно проверить.
И чего же только хочет Легкий?
Что такое могло оказаться у Алекса, что вдруг бы раньше принадлежало ему?
На ум ничего не шло.
Неважно. Тут уж никаких сделок.
Через несколько шагов Алекс снова сморщился и подошел к мостовой.
Было бы совсем недурно заглянуть к врачевателю - настоящему, а не как в былые времена. Но сначала - шестерка Легкого.
Заприметив пролетку, он сунул пальцы в рот и свистнул, подзывая.
– Куда, барин?
– К рабочим, - морщась, Алекс забрался на сиденье.
Извозчик обернулся:
– Эк тебя порезали.
Алекс схватил мужика за голову и рывком подтянул к себе. Тот округлил глаза и открыл рот, но не издал ни звука.
– Вези!
Приехали. Алекс сунул плату, не считая. Не до того. Судя по воплям извозчика - изрядно переборщил:
– Спаси тебя господь, барин! Век за тебя молиться стану!
Не оглядываясь, Алекс поплелся по улице, высматривая нужный дом.
Незнакомые кварталы. Шумные, вонючие, тесные. Дома по обеим сторонам улицы прижимались друг к другу, грозя вовсе выдавить.
– Зеленая, значит, да? Стой, девка!
Алекс схватил проходящую мимо местную. Та взвизгнула и дернулась.
– Отпусти! У меня ничего нет!
– заблажила.
– Да заткнись ты. Чего визжишь? Где тут, в вашем нужнике, улка Зеленая?
– Тут и есть.
– Дом Бехтерева?
Она куда-то махнула.
– Отведешь.
Кивнула и быстро пошла вперед. Алекс, не отпуская ее руки, ковылял следом.
Перед одним из строя неотличимых серых бараков остановились.
– Вот он.
– Ну, иди.
Алекс вошел внутрь. Сыро, затхло, темно - хотя день солнечный. Смердело стухшим от пота бельем и мочой.
– Номер три - второй этаж.
Он кое-как забрался вверх по скрипучей узкой лестнице. Раз споткнулся.
Перед глазами - две хлипких двери.
Хотел приложиться плечом, но передумал. Еще в окно уйдет с перепугу.
Постучал. Внутри зашевелились.
– Чего?
– неласково спросил хриплый бабий голос.
– К Макару. Друг я его, - ответил Алекс.
Дверь приоткрылась. Низкая, сморщенная старушонка с короткой серой косой. Рожа плаксивая.
– Ну, тогда входи, раз пришел.
Не обманул?
Жилище под стать. Такую нищету и в овраге не везде встретишь. В кровати у окна верещал ребенок. Его утешала тусклая, тощая некрасивая девка - видимо, дочь старухи.
Оглядевшись, Алекс уселся на единственный стул.
– А ведь нету Макарки-то, - всхлипнув, начала баба.
Ну, это конечно. Другого ответа и не ждали.
Алекс достал папиросу, закурил, выпустив дым прямо в лицо хозяйки, и лишь потом спросил:
– А где он?
– Сгинул! Ночью на двор собрался - да и не воротился!
– заголосила старуха.
– Мама, ну полно тебе, - откликнулась дочь.
Алекс задумался.
Спросить, куда пошел - и искать там, где меньше всего похоже? А если он где-то поблизости? Услышал стук в дверь - да и скрылся?
– Сыночек, ты бы нам подсобил, а... Скажи, раз ты дружок Макаркин - где нам его найти?
– старая аккуратно потрогала Алекса за рукав.
Хитрая. Прощупывает.
– Да о чем ты, мать? Если бы знал, где он - что, пришел бы к вам?
– Эх, и то верно... Совсем с тревоги я за день рехнулась, - старуха отошла в другой угол, все качая головой.
– Мм... Эээ...
– девка смотрела с сомнением.
– А вы давно Макарку-то видели?
Алекс попробовал подсчитать.
– На прошлой неделе.
– Стало быть, вы не знаете...
– О чем?
– Да так... Занялся Макарка чем-то. Деньги стал приносить. Может, с того и пропал?
Старуха заголосила еще громче. На сей раз, похоже, не кривлялась. Подбежала, принялась трясти дочь:
– Дашка! О чем ты мне не говорила? Во что он снова влез?
– Чужое присвоил, - спокойно заметил Алекс.
Старуха метнулась к нему:
– Ты что-то слышал?
– Нет. Подумалось так.
Баба схватилась за голову. Вполне всерьез - ну, хотя бы с виду.
– Вот проклятая моя доля! И в кого же он, ирод, только такой уродился?
– Да хватит, мама...
– Молчи! Все у вас секреты.
Раздражало, но Алекс пока молчал.
– Вы не слушайте нас, господин. Просто Макарку-то нашего с завода уже выгнали из-за дурости, - оправдалась девка.
Что-то смутно припоминалось. Точно - каша в голове.
– Он в забастовке участвовал.
Алекса это нисколько не волновало.
Стряхивая пепел на грязный пол, он прервал всхлипы и стоны:
– Подожду-ка я Макарку у вас. День - так день. Неделю - так неделю.
Старуха взглянула с сомнением.
– Ну, положим мы тебя на Макаркину постелю. Да вот только еды нет совсем, уж не обессудь.
– Мама! ... Макарка же принес денег. Неудобно-то как перед гостем...
– Да и впрямь. Что это я? Жди себе, сынок, если хочешь. Чем-нибудь, да накормим.