Невидимые
Шрифт:
– Не сметь! Сколько вас тут сегодня?
– Так все, как всегда, Алексей Иваныч... Семеро.
– А те двое где, что вход охраняли?
– Ты сам же их вчера выгнал. Забыл?
– напомнил Макар.
Алекс пожал плечами.
– Все вниз - и в кучу ...
– он вытащил из кармана связку ключей, передал Макару.
– В левом коридоре есть веревка. Тащи ее сюда. Захвати тряпки. Да, и разбросай там все, а потом запри на оба замка. Но сначала сбрось мне все стулья.
– Зачем? Нам надо спешить! Сейчас здесь будет целая свора легавых!
– Живо!
Он усмехался чему-то, а вот Макар не видел ровным счетом ничегохорошего.
– Что происходит, Алексей Иваныч?
– с тревогой спросил Щукин, спускаясь в зал.
Алекс достал браунинг.
– Ох, нет!
– Заткнись. Чтобы сидели тихо! Кто вякнет - сдохнет. Поняли? Чего ждешь, Тощий?
Макар поднялся наверх. Сбросил в зал стулья, как велено. Прошел в коридор. Моток веревки лежал почти под ногами. В тряпках тоже недостатка не имелось: здесь хранился реквизит. Макар сперва раскидал его, как мог, потом взял, что просили. Вышел, защелкнул первый замок. Задвинул и запер погнутым ключом амбарный, не переставая ломать голову - к чему в театре такие сложные запоры?
Да и вообще, для чего все это - когда надо немедленно уносить ноги?
Пока Макара не было, Алекс рассадил актеров по стульям.
Годное время для забав.
– Бросай сюда.
Макар сбросил - попал веревкой Алексу в спину.
– Вот же... Тут мало места, да, Тощий? Ты и мимо нужника так же?
– Я случайно.
Он принялся отматывать и резать веревку.
– Башка трещит... Тощий, иди и сломай заднюю дверь.
– Чего? Ты знаешь, сколько она весит? Я ее даже не открою!
Алекс отвлекся.
– Выйди на улицу. Глянь на дверь. А потом, мать твою, просто вырви пружины и сделай так, чтобы она упала на опору. Но только смотри, чтобы не внутрь.
– Ты же не серьезно?
– Там ничего сложного. Она уже сломана.
Алекс принялся приматывать к стулу ноги Щукина.
Вдруг одна из актрис встала и бросилась к выходу. Он выстрелил.
– Таня!
– выкрикнула Надька, его шалава, и тут же зажала рот рукой.
Макар зажмурился, но тут же открыл глаза. Актриса дергалась на полу. Отвернулся.
– Ну, кто еще? Есть три патрона. Тощий, твою мать! Что стоишь? Иди ломай дверь! Да, и опора правая.
Быстро, быстро. Ни о чем не думать.
Тяжеленная перекошенная дверь черного хода была приоткрыта. Протиснувшись в щель, Макар вышел наружу и оглядел ее, сокрушенно качая головой. Она уходилавглубь, но внешняя часть коробки соединялась с двумя декоративными столбами-опорами верхней перемычкой. И кому такое под силу - вырвать из петель этакую махину? Великан Медведь, и тот еле одолел в прошлый раз проклятущую дверь.
Макар попробовал толкнуть ее - бесполезно. Приналег со всей силы, даже зажмурился, но она и не пошевелилась.
И чем только они заняты вместо того, чтобы сломя голову бежать в овраг?
– Алекс! Тут ничего не поделать!
Он, очевидно, не слышал. Во всяком случае - не отозвался.
Дерьмо. Дерьмище!
Макар поднажал еще. Нет. Вот если бы и Алекс помог - вместо того, чтобы, не пойми зачем, вязать актеров. Или хотя бы был инструмент!
Ну все - легаши точно их тут застанут. Червинский сказал про вечер, но нет: они наверняка придут раньше. Вот прямо сейчас, пока Макар занимается ерундой с паршивой тяжеленной дверью.
Нажал так, что аж в глазах потемнело. Струи пота текли по пыльному, красному от натуги лицу. Раз, и еще раз, и еще. Доска, что удерживала в стене пружину, хрустнула. Еще разок... Фу... Пружина вырвалась с визгом вместе с обломком доски. Едва увернулся. Теперь наклонить. Чуть-чуть... Чтобы она вышла наружу и краем налегла на опору... А если она все же обрушится внутрь?.. Эх... Раз... Дверь накренилась. Отскочив, Макар что есть мочи пнул правый столб. Проклятая дверь еще шевельнулась - и наконец рухнула вбок, свалив обе опоры, козырек и утащив за собой доски. Сквозь свежие щели в стенах смотрела темнота. Прорубить этот выход теперь можно разве что топором.
Утирая пот и отдуваясь, Макар обошел театр и зашел внутрь, издалека оповещая:
– Алекс, это я! Я сломал гребаную дверь!
– Ага. Молодец. Чего орешь на всю улицу?
Два актера, Щукин и две актрисы сидели, привязанные к беспорядочно расставленным стульям, на удалении друг от друга. Во рту у каждого помещался примотанный веревкой кусок тряпья, однако мычали они громко.
Алекс же растягивал куски веревки между сиденьями, невысоко от пола. Макар аж за голову схватился.
– Что ты делаешь?
– Узнаешь.
– Пойдем! Ну пойдем же, а!
– он ныл, чувствуя себя младенцем, что клянчит пряник.
– Возьми тот конец и привяжи вон там, к ножкам. Но только как следует.
Таких веревок вышло штук семь, наверное.
– Давай гасить свет.
Они поднялись на сцену.
Алекс обернулся в зал и выстрелил еще дважды. Макар не стал смотреть и старался не думать.
Мысли о грядущей облаве тут помогали.
Зашли в правый коридор, где находились гримерки. Весь свет включался оттуда - из большого щита с рычагами.
Алекс передвинул вниз ручки.Все лампы разом погасли.
– Надо вырвать щит...
– он огляделся, разбил стул о стену и поддел щит острой ножкой.
– Помоги-ка.
Макар тоже схватил обломок и приналег. Да уж: после двери несложно.
Вместе свалили у окна мебель.
Ворча, Алекс наощупь запер коридор.
– Пойдем. Не задевай веревки.
– Как? Тут же темно?
Побрели к выходу. После того, как Макар все же споткнулся, Алекс потащил его за шкирку, заставляя перелезать через препятствия.