Никогда-никогда (др. перевод)
Шрифт:
– Я не очень хорошо себя знаю, но думаю, я был достаточно конкурентоспособным. Поэтому я просто приму это как вызов.
– Примешь как вызов, что? Думаешь, ты сможешь снова мне понравиться?
Я смотрю на нее и качаю головой.
– Нет. Я заставлю тебя снова влюбиться в меня.
Я вижу как двигается ее горло, когда она глотает, но так же быстро, как она потеряла свою бдительность, она возвращается к прежнему состоянию.
– Удачи тебе в этом, - отмахивается она, снова глядя на дорогу.
–
– Может, и так, - соглашаюсь я, когда мы заезжаем на мою подъездную дорожку.
– Но я ставлю на себя.
Я глушу автомобиль и выхожу. Она не отстегивается.
– Ты идешь? Мне нужно принять душ.
Она даже не смотрит на меня.
– Я подожду в машине.
Я не спорю. Я закрываю дверь и забегаю внутрь, чтобы принять душ, думая о небольшой улыбке, что могу поклясться, была в уголках ее рта.
И хотя завоевать ее снова не стоит в приоритете, это определенно новый запасной план в случае, если ни один из нас не сможет понять, как вернуться назад к тому, кем мы были позавчера.
Потому что, даже несмотря на всю эту фигню, ее измены с Брайаном, мои измены с консультантом, ругань наших семей, очевидно, что мы по-прежнему пытались удержать друг друга.
Там должно было быть что-то такое, что-то глубже, чем простое влечение или просто связь из детства, что заставило меня бороться, чтобы сохранить ее.
Я хочу почувствовать это снова. Я хочу вспомнить, каково это любить кого-то такой любовью.
И не просто кого-то.
Я хочу знать, каково это чувствовать любовь к Чарли.
Глава 11
Чарли
Я стою у кромки газона и смотрю на его улицу, когда он подходит ко мне сзади. Я не слышу, как он приближается, но чувствую его. Я не знаю как, но может, потому что он пахнет улицей.
– На что ты смотришь?
– спрашивает он.
Я смотрю на дома, у каждого из них такой безукоризненный и отполированный внешний вид, что раздражает. И из-за этого мне хочется достать пистолет и начать стрелять в воздух, просто для того, чтобы увидеть, как все эти тихие люди внутри, повылезают наружу. В этих соседей необходимо вдохнуть немножечко жизни.
– Это странно, как деньги могут погрузить в тишину окрестности, - спокойно объясняю я.
– На моей улице, где ни у кого нет денег, так громко. Воют сирены, кричат люди, захлопываются машинные двери, орет музыка. И всегда кто-то, где-то шумит больше.
Поворачиваюсь и смотрю на него, не ожидая никакой реакции, мне просто нужно увидеть его влажные волосы и гладкую челюсть. Сосредотачиваюсь на его глазах, но от этого не намного лучше. Прочищаю горло и отворачиваюсь.
– Думаю, я предпочитаю шум.
Он идет ко мне, пока наши плечи не соприкасаются.
– Нет, это не так. Ты не предпочитаешь ни то, ни другое.
Он говорит так, как будто знает меня, и мне хочется напомнить ему, что он совсем меня не знает, но он берет меня за локоть.
– Давай сваливать отсюда, - распоряжается он.
– Пошли, поделаем что-нибудь, что не свойственно Чарли и Сайласу. Что-нибудь, что будет нашим.
– Ты говоришь о нас так, как будто мы завладели этими телами.
Сайлас закрывает глаза и запрокидывает голову назад.
– Ты и понятия не имеешь, сколько раз в день я думаю об овладении твоим телом.
Я не собиралась смеяться так сильно, как получилось, так, что спотыкаюсь о собственные ноги, и Сайлас наклоняется, чтобы поймать меня. Мы оба смеемся, пока он ставит меня на ноги и гладит вдоль по моим рукам, вверх-вниз.
Отворачиваюсь. Я устала от того, что он мне нравится. У меня есть только полтора дня воспоминаний, но все они наполнены событиями, из-за которых я не могу ненавидеть Сайласа. И сейчас у него появились собственные мотивы сделать так, чтобы я вновь полюбила его.
Раздражает то, что мне это нравится.
– Отойди, - прошу я.
Он поднимает свои руки и делает шаг назад.
– Достаточно?
– Еще.
Еще один шаг.
– Лучше?
– Да, - нахально выдаю я.
Сайлас усмехается.
– Я не достаточно хорошо себя знаю, но могу сказать, я умею играть.
– Ой, да ладно, - морщусь я.
– Если бы ты был игрой, Сайлас, ты бы был монополией. Ты бы все шел и шел вперед, пока все обманом не попытались бы закончить эту игру.
Он замолкает на минуту.
Я чувствую себя не очень из-за того, что сказала что-то настолько неловкое, хотя просто пыталась пошутить.
– Возможно, ты права, - смеется он.
– Поэтому ты и изменила мне с этим придурком, Брайаном. К счастью для тебя, я больше не монопольный Сайлас. Я Тетрис-Сайлас. Все мои кусочки и части будут сливаться с твоими кусочками и частями.
Я фыркаю:
– И, по-видимому, советчик.
– Удар ниже пояса, Чарли, - качает головой он.
Обдумываю пару секунд, кусая губу, затем признаюсь:
– Мне кажется, что я не хочу, чтобы ты называл меня так.
Сайлас поворачивается и смотрит на меня.
– Чарли?
– Ага, - смотрю сквозь него.
– Это странно? Я не чувствую, что я она. Я даже не знаю ее. Просто это даже не кажется моим именем.
Он кивает, пока мы направляемся к его машине.
– Итак, значит, я могу придумать тебе имя?
– Да… Пока мы со всем не разберемся.
– Поппи, - предлагает он.
– Нет.
– Люси.
– Ни за что, черт возьми, что с тобой не так?!