Non Cursum Perficio
Шрифт:
Он стрельнул глазами в сторону Юты, равнодушно попиравшей грязный пол босыми ножками, убедился, что та на него никак не реагирует, и развил свою мысль:
– Я тебе вот так скажу: ты хоть и старше, но я в этой общаге полжизни прожил, а Тин-Тин и ещё больше знаю, поэтому мы без тебя разберёмся. Забирай эту свою мутную Юту и вали откель явилась!
– Во развоевался, – прищёлкнула Нарцисса языком и принялась деловито возить сорванным с крючка полотенчиком по лицу утратившей всякие способности к сопротивлению Тин-Тин.
– Говно попало в вентилятор! Между прочим, Майло Пеккала, я к тебе пришла...
– Э-э... да? – поразился тот, повнимательнее вглядываясь в Нарциссу. – А... зачем?..
Тин-Тин попыталась было что-то сказать сквозь полотенце, но тут принципалку внезапно обожгло сладостным, долгожданным ознобом: до её измученного тела докатилась волна энергии из соседнего корпуса. Нарцисса улыбнулась, чувствуя, как звенит и наливается упругой силой медь под её кожей. Миг; блеск опаловых глаз, полоснувших по кухне и встретивших взгляд других – льдяных, зелёных, беспощадных.
– Вот за этим, – тихо отозвалась Нарцисса, держа руки на плечах Тин-Тин.
Вдох; удар двух сердец, синхронно толкнувших заряженную озоном кровь и горючую ведьмину топь по жилам – и витой кабель старой наружной проводки, выдираясь из стены, стремительным плющом обвивает Майло, ныряет под воротничок, сдавливая горло... Золотистые глаза моргнули удивлённой своим падением звездой – и бессильно закрылись, заставив Тин-Тин дёрнуться и что-то невнятно крикнуть. Нарцисса предупреждающе сжала пальцы, и девочка замерла под её руками, точно напуганный зверёк. Придушенно всхлипнула от смеси обречённости и страха – ибо, почти одновременно с проводом, из стоявшего на серванте горшка традесканции выхлестнуло несколько колючих стальных плетей, что в мгновение ока свились на теле Рыжика в страшно-прекрасный ажурный узор. Юта Камайнен сжала скрюченные пальцы, затягивая всё туже, туже, вглядываясь в застывшее лицо напротив, тщетно ожидая увидеть хоть что-то, кроме равнодушия фарфоровой статуэтки. Колючки рвали чёрный шёлк, пропарывая ткань, впивались в бледные щёки, кропя их алым... но Рыжик молчал. Молчал, чуть прикрыв глаза, не желая отражать в них перекошенное гневом юное личико восточной ведьмы.
– Юта, хватит... хватит, прошу, пожалуйста, – не выдержала Нарцисса. Провод давно уже отпустил лежавшего без сознания Майло, и теперь неуверенно шевелился у ног принципалки. – Он не человек, но ему ведь тоже больно... не нужно. Я просто... просто возьму ключ. Я не хочу никого убивать.
– Зато я этого очень хочу, – с видимым наслаждением отозвалась Камайнен и нежно улыбнулась Рыжику, коснувшись ладонью его израненной щеки.
– На закате второй эпохи в ткань Некоузья воткнётся Игла; она зашьёт то, что было порвано, – говорила нам в своих гобеленах пряха Тэй Танари. Вот только если кто-то порвал цепи, что держали его долгие годы, порвал липкую паутину безволия, порвал границу обыденности... что, ты и это зашьёшь, да, Игла? Ведь уже зашил, затянул все прорехи в иные миры, чтобы мы сидели тут, как бабочки в банке...
– Тебе перестало хватать неба, дитя рассвета? – тихо отозвался Рыжик, едва шевельнув губами.
– Но небо других миров всё равно останется для тебя под замком – лишь глубинная магия земель Некоузского клина питает хвою твоей облачной сосны, вопреки всем законам гравитации...
– Замолчи! Замолчи! – Юта вонзила ногти в ладони, и на кафельный пол вновь морозной вишней брызнула успевшая остыть кровь Рыжика.
– Из-за тебя погибла моя сестра Лара. Из-за тебя трамвайное Депо потеряло свою хозяйку. Из-за тебя пошли вразнос все балансиры и шестерни нашего мира, и грядёт война между этими и теми, – ведьма поочерёдно махнула рукой на закусившую губу Нарциссу и на еле заметно шевельнувшегося на полу Майло. – Если я не уничтожу тебя, то ты уничтожишь Некоузье, проклятая тварь изо льда, пламени и тьмы!
Рыжик помолчал. Чуть склонил голову набок, опустив глаза. Вывернул кисть, подцепив ногтями стальной стебель, обвивший его запястье – и порвал его так, словно он был тонкой ниткой. Ещё рывок, ещё... Юта, оледенев, смотрела, как тонкие пальцы Рыжика раздирают металл, и всё никак не могла принять ужасный факт: что-то вдруг оказалось не в её власти... Рыжик выдернул из щеки последнюю колючку, промокнул глубокую ссадину рваной манжетой и равнодушно заметил ведьме:
– Ты это так говорила, словно я этого не знаю сам.
– Да как же тебя остановить, отродье?! – яростно закричала Камайнен. Зелень её глаз затянуло тяжёлой ряской отчаяния, а за спиной у ведьмы, взявшись словно из ниоткуда, распахнула крылья ворона-душа, пытаясь защитить свою хозяйку.
– Никак, – просто ответил Рыжик. – Не берите Иглу Хаоса в руки – не вы её швеи, не вы её нить. Делайте, что должно, ведьмы... и третий холст обретёт краски. А мстить за Лару Колклазур, что сочла себя не тем, чем является – это глупо, дочь рассвета Юта Камайнен. Глупо и ненужно.
Юта не ответила – лишь с отчаянным воплем-воем вскочила верхом на свою сосновую ветку. И, пробив своим телом двойное стекло и частый переплёт оконной рамы, вихрем скошенной травы унеслась в небо, сопровождаемая своей вороньей душой. Она неслась, задыхаясь, не видя дороги, обрывая провода и глотая снег вперемешку с тьмой, а лёд её зелёных глаз трескался, трескался, выпуская наружу радужную, горючую топь ведьминых слёз... Слёз, которые ещё никогда за всё время существования клина не падали на земли Некоузья.
– ...я еду в Кирпичное, – буднично сообщил Рыжик так и стоявшим у рукомойника, боявшимся даже шевельнуться Нарциссе и Тин-Тин.
– З-з-зачем это? – сумела выдавить из себя принципалка; её трясло, и лишь слабый сквознячок с привкусом озона не давал девушке задохнуться.
– Там то, что я ищу. Там тот, кого я ищу, – Рыжик пустил воду и сунул руки под холодную струю.
Набрал пригоршню, умылся – и Нарциссу жёстко передёрнуло при виде смешавшейся с водой, окрасившей её в слабый розоватый оттенок крови. Тин-Тин молча протянула ему полотенчико, вынув его из сведённых судорогой пальцев Нарциссы, и Рыжик едва заметно кивнул, благодаря.
Помедлил; сказал негромко:
– Майло скоро очнётся, и ему будет сильно хотеться пить. Присмотри за ним, Тин-Тин. И больше никогда не бери чужих вещей без спросу.
Девчонка с присвистом втянула воздух через зубы, сглотнула и молча дёрнула головой в знаке согласия, не в силах заговорить. Рыжик посмотрел на Нарциссу.
– Я провожу тебя в Кирпичное... – девушка опять передёрнулась, вспомнив, как приказала двум офицерам найти бывшего директора Антинеля и привезти его в интернат. Теперь, встретившись с Рыжиком лицом к лицу, Нарцисса поняла: она послала Крейга и Арро на верную смерть, и от этого её едва не вывернуло наизнанку. Светлый свет, какая она самонадеянная дура... и, светлый свет – сумеет ли Элен Ливали одержать верх над этим немыслимым существом, в котором из человеческого только внешность?.. Нарцисса не знала ответа – и боялась его узнать. Помолчав, она с прерывистым вздохом коснулась щеки Тин-Тин: