Ноша избранности
Шрифт:
– Теперь я вижу, что госпожа понимает толк в таких вещах. Её не проведёшь. Хорошо, я сбавлю цену. Десять серебряных за всё. Да, на этой улице, неподалёку, работает лудильщик. Всего за две монеты он приведёт эти вещи в порядок.
Гастас безразлично пожал плечами:
– Восемь.
Ехидная улыбочка тронула губы торговца:
– Ну что ж, наёмник, раз у тебя больше денег нет, то я согласен на семь. Одну монету тебе всё-таки придётся потратить на лудильщика.
– Ты смеёшься надо мной?
– Нет, нет, воин. Просто эти инструменты валяются у меня три года и если я упущу таких покупателей, как вы, то сколько же мне придётся ждать новых? Это хорошие вещи. Они достойны принадлежать понимающему хозяину или ... хозяйке.
От столь разумного и вежливого ответа Гастас просто сник, а торговец опять перенёс внимание на его спутницу:
– У тебя обрезаны волосы. Почему?
– Это была благодарственная жертва богам за то, что они позволили мне вступить на путь познания.
– Это случилось давно?
– Давно, но с тех пор я резала волосы три раза. Каждый раз, когда проходила очередное испытание.
– Это великая жертва. И твоё отречение от радостей жизни тоже искреннее. Сколько всего испытаний ты должна пройти?
– Три ступени по двенадцать испытаний на каждую.
– Так ты в самом начале пути? И уже лечишь?
– Знание даётся не затем, чтобы бесплодно пропадать втуне.
– Тоже верно. А что ты ищешь в этом городишке?
– Ответы. Но их здесь нет.
– Да, здесь их нет. И куда ты теперь?
– Не знаю. Солнце должно указать мне путь.
– Значит, на запад... Ну что ж, иди. Путь проторенный. Ступайте.
Гастас молча отсчитал монеты, взял ящичек с инструментами. Хозяин проводил их до двери:
– Как выйдите - поверните направо. Мастерская лудильщика на солнечной стороне.
– --------------------------------------------------------------
Так оно и оказалось. Мастер осмотрел инструменты:
– И всё за одну серебряную монету?
– А ты не луди целиком. Смотри, - Аня показала насколько и как надо покрыть оловом каждый инструмент.
– Ну, разве что так ...
– Только олова не жалей. Они должны сверкать, как серебро.
– Сделаю.
– Когда?
Лудильщик посмотрел на Гастаса, на Аню, на солнце, стоящее в зените, подумал:
– К вечеру. Задаток можете не давать. Вещи дорогие.
– -------------------------------------------------------
Просто гулять по улицам маленького города рядом с красивым парнем. Играть в прятки с солнцем, то ныряя в тень между домами, то выныривая в светлом пятне перекрёстка. Дома - как декорации, люди вокруг - как актёры в костюмах. Злобный взгляд шпиона обжигает кожу, ледяным порывом ветра, вспенивая адреналином кровь. Ну почему такое было невозможно в той, прошлой жизни? Разве не было тогда солнечных дней? Или друзей? Или врагов? Всё было. В том числе и прекрасные дома, похожие на декорации к историческому фильму. И совсем необязательно для счастья скользить по грани, упиваясь каждым, может быть последним для неё глотком воздуха. Всё было то же самое, кроме неё самой. А Гастас развлекает её, рассказывает про реку и про город, про другие реки и города. Вот ведь поносила парнишку судьба.
Солнцу надоело играть в прятки. Тени накрыли улицы сумрачным покрывалом, когда парочка вышла к мастерской. Мастер трудился над медным кубком, зачищая прохудившийся бок от окислов перед тем, как запаять дырочку блестящим оловом. Ящик с хирургическими инструментами стоял в стороне. Гастас заплатил деньги, Аня открыла ящичек. Недавно зелёные, сейчас они блестели, как серебро. Хороши. Вот бы не марать их в крови. А ведь придётся.
В доме царствовал сон. Гастас без церемоний растолкал товарищей, открыл погреб, сам выбрал мечи. Кольчугу он снял ещё перед прогулкой по городу. Дразнить, так дразнить. Аня ушла на женскую половину дома. Хозяйка критически рассмотрела купленное сукно: "Хорошее, но мало". Не стерпев невнимания к своей особе, Тина вклинилась в разговор:
– Хорошо погуляли?
– Хорошо. Вот, инструменты купили.
– Какие инструменты?
– Хирургические.
– Здесь?
– Здесь.
– Надо же! А оно тебе надо?
Аня уставилась на подругу с нескрываемым удивлением:
– Конечно надо. И очень надо, если придётся ехать с этими парнями.
– С ними? Ехать? Куда?
– За солнцем, Тина, на запад. Так ведь Сириус сказал?
Алевтина растерялась. Действительно, там в Питере, в магическом салоне, Сириус говорил что-то подобное:
– И ты ему веришь?
– попыталась она перехватить инициативу.
– А у тебя есть другие предложения? Ближайшие большие города - на западе. Там большие храмы, там маги, гадалки. Там и поищем ответа.
Но Алевтина была не намеренна уступать. Неважно права Анька или нет. Последнее слово должно остаться за ней:
– Прямо сейчас пойдём?
– съехидничала она. Аня нахмурилась:
– Нет, прямо сейчас мы идём в ту таверну, праздновать ваше освобождение. На гулянку. Можно и, так сказать.
– Как на гулянку?
– усомниться в искренности Алевтины было просто невозможно.
– У меня абсолютно нечего надеть! Моя одежда превратилась в лохмотья.
– Ну, так не ходи!
– обрадовалась Аня, недоумевая про себя: неужели Алевтина не поняла зачем та пирушка затевается? Так оно и оказалось. Двусмысленные фразы мужчин, у ворот кабака про мечи и броню, в коей на пирушку не ходят её подруга элементарно пропустила мимо ушей.
– Как не ходи?
– чуть не завопила от возмущения девушка.
– Это же моё освобождение! Обязательно пойду!
– Но у тебя нет платья ...
– Так найди! Не ходить же мне голой.
– А где я его тебе возьму?
– возмутилась Аня.
– У меня у самое есть только то, что на мне. Тебе, кстати, хозяйка тоже одежду подобрала.
– Ну, знаешь, - надулась Алевтина.
– в таком балахоне разве что дома ходить.
– Госпожа Анна, ваше платье, - Хозяйка протягивала Ане её белое, батистовое платье. И когда она успела его реанимировать?
– Хозяюшка, да как же вы его отстирали?
– Руками, госпожа Анна. Такого роскошного платья нет ни у одной женщины в нашем городе.