Новый Мир - Золото небесных королей

Демидов Андрей Геннадиевич

– Кудеснику только шар нужен, для ворожбы и разметания туч, - пожал плечами Вишена, рассматривая перстень на своём пальце, а затем, скрещивая руки на груди и выставляя вперёд одну ногу, продолжил: - Он сам сказал.

– А золото кому?
– поднял брови Оря, поворачивая голову то к озадаченному князю, то к угрюмому Хитроку, то к нарочито спокойному конунгу Вишене.

– Вы что, решили по новому делить золото?
– брякнул панцирем Мечек.
– Не так, как уговорились с Водополком?

– Да. По другому...
– скорее вопросительно, чем утвердительно сказал Эйнар.

Вольквин закивал, Хитрок ухмыльнулся, Ломонос бросил

полог, встал слева от князя, Мечек цокнул языком, Вишена оглянулся на довольно улыбающегося Эйнара, Ладри вышел из за спины Ацура, чтоб лучше все видеть.

Громко каркая, над их головами, к лесу быстро, один за другим пролетели два ворона. Их преследовал сокол. Вороны врезались в верхушки деревьев. Видно было, как полетела вниз листва. Сокол у самых ветвей круто отвернул в сторону; матово замерцал серо стальной разворот крыльев. Поймав восходящий поток ветра, он взмыл вверх и почти исчез из вида. Полтески, сплоченно стоящие справа от входа в шатёр, увидев, как Вольквин украдкой машет ладонью варягам, а те начинают медленно приближаться к шатру, стали исподволь перестраиваться, отводя назад раненых. Двое из них быстро направились к месту, где стопкой, один на другом, лежали в траве щиты. Щёки Стовова побагровели. Рагдай издал звук, как если б он скакал целый день подряд, меняя лошадей, и наконец ступил на землю.

– Не делите это золото. Не надо. Его нет. И не было. Есть только шар.
– Кудесник посмотрел вверх, но каждому почудилось, что он смотрит краем глаза именно на него.
– Я только что слышал голос Рода. Четырёхликого.

– Ты хочешь сказать нам, что два месяца мы шли и зашли так, что моя голова была уже почти разрублена пополам, зря?
– Вишена опустил руки, подобрал ногу и вытаращился на кудесника.

– Так всегда бывает. Как Антей, сын земли, был бессмертен, пока Геракл не поднял его в удушающих объятиях, - пояснил Рагдай и добавил, опуская голову и как бы прислушиваясь.
– А может, оно и есть, золото...

Потрясённые, тихие вожди вошли в шатер, расселись перед центральным столбом, на расстеленной рогоже. Молчали долго, переживая услышанное. Рагдай, оставшись снаружи, улыбнулся Ладри, указав через плечо большим пальцем на палатку, сказал:

– Чтоб не забывали, как всё началось.

– Эйнар, свистун ты, скальд слабоумный, - поморщился Ацур.
– Чуть ссору не затеял. Клянусь молотом Тора, получив золото, вы все передерётесь.

– Ничего.
– Рагдай, увидев, что Эйнар принял дерзкий вид и приготовился отвечать Ацуру, ткнул его ладонью: - Слушай, там четверо франков как то уж слишком внимательно слушают, и вообще не мешает пустить гулкое эхо. Вещую стрелу.

– Вещую стрелу?
– Эйнар отвлекся, ожил и почти затрясся от восторга.
– Надо, надо вещую стрелу. Они тут все такие ярые, эти франки. Ходят, плечами задевают. Вон Ульворен с Икмаром пошли найти женщину. Я знаю, что тут не лучшее место, чтоб искать. Но не вижу, отчего двум храбрым воинам не пойти её искать.
– Разведя руки в стороны, Эйнар как бы пригласил окружающих подтвердить правильность его суждения. Вольквин сдержанно кивнул.
– Вот. Нашли. Не знаю, какова она была лицом и телом. Но она была одного франка. Является франк с косами, говорит: 'Прочь!' Икмар говорит: 'Хорошо, но пусть она отдаст данное ей серебро'. Она говорит, что не было никакого серебра. Ульворен обиделся, схватил её за волосы и кинул об землю, а потом и самого франка. Прибежали ещё франки,

началась большая драка. Ульворена и Икмара испинали, а потом хотели вешать, пришлось мне с Мечеком идти, нести золото, чтоб их выкупить. Это разве хорошо?

– Не хорошо, - согласился Рагдай, поднимая полог и заглядывая в прохладу шатра.

– Я скоро приду, пусть Хитрок начнет говорить без меня. Я знаю его рассказ. Чую. Приду - скажу ещё раз про золото, - услышав в ответ молчание Рагдай, бросил полог, отчего то улыбнувшись, бережно снял паучка с плеча полтеска, стоящего у входа, поднял его на ладони, дунул; паучок, развивая за собой обрывок паутины, сорвался и по ветру полетел вправо, в сторону солнца.
– Ветер хороший. Эйнар, ступай к стреблянам, возьми лук из орешника и скажи Резняку, чтоб стрелу он приготовил особо.

– Я сам её приготовлю, - сказал Эйнар, делая шаг в сторону лошадей, за которыми бродили стребляне, охлаждая потные тела после утренней пляски.

Ладри, дёрнув Ацура за пояс, спросил:

– А когда колдун сказал 'не хорошо', он говорил про то, что Ульворена и Икмара связали или что они нашли эту женщину?

– Он осудил Эйнара за желание делить золото иначе, чем оно поделено.
– Ацур сощурился, почесал подбородок под рыжей бородой, собрался было войти в шатер, но раздумал, махнув рукой: - Сейчас Хитрок скажет, мол, золота нет, князь начнёт говорить - надо уходить, все будут его уговаривать... Пойду лучше погляжу, как Рагдай пустит вещую стрелу.

– А что такое вещая стрела?
– снова спросил Ладри, наблюдая, как кудесник приближается к франкам, как те встают полукольцом, берут кувшины с вином, начинают пить и нехотя поднимают в приветствии руки, а тот глубокомысленно тычет пальцем в небо. Франки щерятся весело, затем хмурятся, потом один, хромой, протягивает кудеснику свой кувшин, он отказывается и снова указывает пальцем в небо.

– Помнишь, как я учил пускать тебя стрелу?
– Ацур оглянулся на шатер. Двое полтесков по прежнему спокойно стояли у входа, мимо них, кусая ус, прохаживался Ломонос.
– Я говорил тебе тогда, что, если пустить стрелу над собой, она никогда не упадёт тебе в руку?

– Да, - кивнул Ладри, двигаясь вслед за варягом.

– И ещё я говорил, как ночью в горах или в лесу во время грозы не надо бояться огненных шаров и теней Ётунов, оттого что видимое не всегда явное.

– Помню.
– Ладри придал лицу сосредоточенное выражение и, неловко наступив в лошадиный навоз, кишащий мухами, обтёр ногу о траву.

– Это одно и то же.
– Варяг поправил меч, ладонью провёл по кольчужной груди, смахивая крошки; ногти корябнули о металл. За десяток шагов до Рагдая он снова обернулся. Ломонос всё так же ходил перед шатром, полтески опирались на копья, из варягов перед шатром остались лишь Вольквин и Хорн. Они о чём то шептались.

– Скажи, Ацур, тогда, под дубом, когда захватили короля Дагобера, для того чтоб установить правду, был поединок и ты сразил франкона...
– Ладри замялся.
– Эйнар сказал, мол, ты убил франконского великана лишь потому, что тебе помогал колдовством Рагдай.

– Эйнар не викинг. Он скальд в свите конунга Вишены, - ответил Ацур, сощурив глаза, и добавил задумчиво, как бы прислушиваясь к себе: - Не знаю, я тогда уставший был. Бил в шею, поверх щита. В шею не попал. Но клянусь молотом Тора, почувствовал, что меч попал в податливое. Ладно. Теперь молчи. Иначе отошлю поить Гельгу.