Ну и что, что тролль
Шрифт:
– Я хочу помочь этому бедняге не меньше, чем ты! Кто-то должен защищать его от избытка доброты!
– Его? Шутишь?
– Я печален, как водопроводчик под ванной миллиардера. А защиты ему не миновать.
Видя их серьезные физиономии и еще более серьезные намерения, я стал жалеть вышеупомянутого "беднягу". Только через несколько мгновений до меня дошло-доехало, что это спасаемое несчастьечко – я собственной персоной.
– От кого? От тебя?
– Нет, от тебя, темнота полосатая!
– Только без хамства! – Полосатый погрозил пальцем.
– А ну тебя знаешь куда? – отмахнулся Стальной.
– Послушайте, – прервал я эту очаровательную беседу, – если вы уже здесь, то давайте все вместе искать решение проблемы.
–
– С этим лицемером? – вторил ему визгом Стальной.
На всякий случай я сполз с кресла и забрался под стол. Свой характер знаю хорошо, мне устроить скандал – раз плюнуть. А тем более, с разными сторонами моей натуры. И тогда вызывайте КЧС.
– Полосатый клоун! – орал между тем Стальной, размахивая кулачками (я еще попутно удивился, откуда у шмеля кулачки). – Торт тебе на голову. С фруктовой начинкой!
– О-о-о-о! – завыл Полосатый, залитый кремом и джемом. В воздухе запахло кондитерской.
– Великий певец, хе! Бурные аплодисменты!
– Ах, так! Ну, сейчас получишь пирогов с котятами!
Я приподнял край скатерти, которая закрывала мне Стального, чтобы не пропустить появления пирогов. Надеялся, что ни один котенок не пострадает. Так и случилось. Все они вывалились из пирога на голову несчастного шмеля стального цвета, а потом радостно стали: три котенка – вылизывать его мохнатую шубку, а еще два – катать его по креслу, словно клубок ниток. Стальной зашипел, стряхнул с себя котят, и тут же они с Полосатым заняли оборону в противоположных углах комнаты, используя мебель и утварь, как естественную защиту. Я понял, от чего защиту, когда по комнате запрыгала молния, и большая, резная кружка, гордость моей коллекции, разлетелась на тысячу кусочков. Вторая молния поразила старое кресло, выбив из него наружу все пружины, но его я не жалел.
– Эй! Позвольте гражданскому населению покинуть территорию военных действий! – крикнул я, размахивая носовым платком. – И перенесите свой конфликт куда-нибудь подальше от моей квартиры! А если кто-то из вас зацепит мою коллекцию поделочных камней, то ни пироги, ни торты вам не помогут – прихлопну мухобойкой!
– Но, дружище! – крикнул мне Стальной из своего угла. – Это же для твоей пользы! – Он торопливо увернулся от очередной молнии.
– Иду за мухобойкой! – предупредил я, осторожно переступая через котят.
– Это же помощь! – возмутился и Полосатый, отпрыгивая от чего-то кругло-шипящего, которое я принял за испуганного ежа.
– Да пошли вы со своей помощью! С меня хватит! Будет вам не мухобойка, а шокер, так! Кыш отсюда! И котов заберите!
Шмели погрустнели.– Мы же, – хныкнул Стальной.
– Для тебя, – вторил ему Полосатый.
– А ну, руки вверх и выходите на середину комнаты! И если я увижу хотя бы одну молнию, то…
Медленно, шажок за шажком, держа руки над головой, шмели подошли ко мне.– Хорошо, что предлагаешь? – спросил Стальной, стараясь держаться подальше от котят, которые восприняли его возвращение, как приглашение к новой игре.
– Разоружайтесь и вон отсюда! Это безусловные условия!
Они посмотрели на меня смущенно, как бы понимая безнадегу своей ситуации, а я вдруг заметил некоторую перемену в их внешности. Оба были теперь одеты в бронежилеты, повязки на голове и поляризующие очки. Вояки!
И тут я понял, что это не сон, однако своего решения не изменил. Шло время. Со дня бесславного исчезновения шмелей прошло залитое дождями лето, осыпалась золотом осень, и настала строгая в своей серо-белости зима. Пришла она в четверг, на денек,– Только без фейерверков, а то вам торты мармеладом покажутся, – строго предупредил я, угрожающе приподняв миску с взбитыми яйцами.
– Но, дружище, – улыбнулся от уха до уха Полосатый, – мы принесли тебе хорошую новость.
На всякий случай я оглядел кухню:– Хорошую новость? Восстановили кружку или починили кресло?
– Но, дружище, не будь так занудливо материален. – Стальной скорчил именно такую гримасу, какой я привык выражать пренебрежение.
– Вспоминая ваш прошлый визит…
– Но сейчас не визит, а новость.
– Замечательная новость! – подпел приятелю-сопернику Полосатый.
Я схватил их в ладони, открыл форточку и выкинул за окно. Обернулся к плите и…
– А вот и мы-ы!
– С новостью!
Туча слов вырвалась у меня при виде шмелей, беззаботно сидящих на том же месте. Оглядываясь на обстоятельства, мой комментарий был достаточно интеллигентным, но заставил бы покраснеть старого бича.
– Так вот, новость!
– Сколько вас здесь? – я заглянул под мойку и в шкаф. – А ну вылазьте все!
– Что за глупый вопрос? Жизнь тебя ничему не научила.
– Научила полгода назад. Что вам от меня нужно?
– Приключение.
– Путешествие.
– Вы ошиблись адресом, я не туристическое агентство.
– Но ты турист.
– Я?!
– Ты всегда ворчал, что тебе уже двадцать два, а не пережил еще ни одного настоящего приключения.
– Спасибо, полгода назад было очень интересно.
– Правда? – обрадовался Стальной. – А не хочешь?..
– Не хочу!
– Ты трус, – Полосатый сказал это без всякого вызова, очень спокойно и небрежно. Как это привык делать я.
– За труса ответишь. Что вам от меня нужно?
– Приключение!
– Путешествие!
– Нет, не хочу. Вечно я тащу рюкзак какого-нибудь маразматика, который решил увидеть горы и умереть. А у вечернего костра пристают ко мне старые грымзы тридцати пяти лет.
– Нет проблем, – сказал Стальной. – Ты будешь выглядеть старше.
– Я не хочу быть стариком!