Обитаемые земли. Дилогия
Шрифт:
Спрашивали матросы и про Зижава, но с ними было проще. Простые люди проявляют больше сочувствия к немощным. Хорошая черта, но беда в том, что и помочь они ничем не могут.
Каперед вернулся к делам. Занялся имитацией деятельности. Он сам теперь занимался приготовлением еды для больного. Изображал, будто в простой бульон добавляет различные веточки, коренья — все для лечения. Поначалу Каперед так и делал, не добившись успеха, прекратил.
Непонятные действия, совершаемые с умным видом, кажутся людям чем-то важным, полезным или волшебным. Они создают нужную атмосферу, внушают уверенность больным и их окружению. Уверенность в успехе лечения, видимая забота лекаря — это залог успеха в ремесле.
Пока Зижав мог наблюдать за действиями лекаря, это было оправданно. А после того, как он слег окончательно, Каперед продолжал имитацию больше уже для моряков и Лимея.
К нему даже стали обращаться с мелкими просьбами: вывести чирей, срезать мозоль или прижечь язву. Все это Каперед делал охотно, не брезгуя. Он был в своей стихии, занимался привычным делом и чувствовал себя лекарем, а не шарлатаном.
Лечить матросов намного легче. Каперед не брал с них платы, больше радуясь возможности занять руки и отвлечь голову от навязчивых идей.
Это продолжалось до той поры, пока дрожь в руках не стала мешать работе.
Глава 7
Они быстро продвигались на север, Каперед не замечал, как сменяется вид за бортом. Менялась и природа, световой день, сам воздух вокруг них. Корабль шел по рукаву, зажатый со всех сторон огромными деревьями, не похожими на те, что росли южнее.
Полей, дорог и городов не видно. Только монолитная стена деревьев, чьи кроны нависают над рекой. Просвет совсем небольшой, хмурое небо едва видно.
Погода испортилась, чаще шли дожди, но и этого не замечал Каперед. Он хлопотал у больного и про себя не забывал. Пытался экспериментировать с собранными травами, смешивал их в различных пропорциях и сочетаниях, варил в бронзовом котелке снадобья. Ничего не помогало, его состояние становилось все хуже.
Зижав был жив, но дышал редко. Каперед в минуты просветления пытался прощупать его, послушать внутренности. Сердце билось быстро с рваным ритмом, кишки недобро бурлили. От купца дурно пахло, его внутренности плохо справлялись с тем малым, чем кормил его лекарь.
Да и сам Каперед малую толику пищи мог удержать в себе.
Матросы их обходили стороной, Лимей с хозяином корабля больше не донимали расспросами. Но краем сознания Каперед замечал их присутствие. Они были близко и подумывали о том, чтобы избавиться от больного и его лекаря.
Порой Каперед чувствовал запах соли, особенно когда ветер дул с северо-запада.
Этот холодный ветер приносил надежду, избавление от томительного путешествия по узкому рукаву.
Деревья продолжали тянуть свои ветви к воде, склоняясь над поверхностью. Их корни не могли прочно удержаться в осыпающемся склоне левого берега.
Ночью Капереду казалось, что деревья тянут свои ветви к нему и намереваются схватить. Знахарь знал, что это просто галлюцинации, потому молчал, давил в себе крик, кусая деревянную ложку, которой кормил Зижава. Утром на ложке он находил новые следы, когда-нибудь она сломается.
Страх и галлюцинации преследовали его. Но сознанию пока удавалось удержать в себе животные порывы.
Если лекарь начнет метаться и кричать, моряки посчитают, что болезнь купца заразна. Их выбросят прочь с корабля. И тогда они обречены. Каперед едва держался на ногах от слабости, а постоянная дрожь в членах не позволяла ему делать ничего сложного. Он даже пищу себе не сможет приготовить, если останется один.
Момент прибытия Каперед пропустил. Он не спал пару дней, только под утро забылся рваным сном. Разбудили его радостные крики, гул незнакомых голосов.
Открыв глаза, Каперед сбросил с себя рванину, которой накрывался, и приподнялся. Из-за ночного холода тело одеревенело. Или то сказывается очищение от снадобья.
Каперед повернул голову, нашел место, откуда доносятся звуки.
Корабль вышел к большому острову в дельте. За деревьями проглядывали коньки крыш. Деланы они были не из соломы, как у южных варваров, а из полноценных бревен или досок. Возможно то были культовые сооружения, а дома общинников проще — их просто не видно из-за деревьев.
— Мы прибыли? — спросил Каперед у моряков.
Его не услышали, голос лекаря оказался слишком слаб, и все внимание людей было обращено к суше. Занимаясь торговым ремеслом, они все равно не теряли связи с землей. Как и все люди. Вода — враждебная стихия, она полезна как огонь, но может уничтожить человека. Тоже как огонь.
Каперед проверил состояние купца. Тот едва держался. Его руки были холодны, пальцы окостенели. Но он все еще жив и протянет, быть может, пару дней.
Лимей со стороны наблюдал за ними и приказал своим людям в первую очередь вынести купца на берег. Он не собирался оплачивать обряд люстрации именно сейчас, когда путешествие наконец-то закончилось.
Команда корабля дала дорогу людям Лимея. Они хотели поскорее избавиться от нехорошей компании.
Каперед пытался подняться, чтобы следовать за своим подопечным, но ноги не слушались. Мгновение ужаса — Каперед решил было, что ноги отсохли, и все ниже пояса больше не живое. Он не обмочился, мог шевелить пальцами стоп, просто не чувствовал ничего.
Толи отлежал, толи эффект очищения. Нет описаний, как проходит отвыкание от снадобья. Или не было выживших, или не нашлось способных отказаться от яда.
На лекаря обратили внимание. Лимей приказал вынести чужестранца и поспешать. Он решил разобраться со всеми проблемами уже на берегу, когда прибудут люди из рода Зижава.
Именно здесь, в этом островном поселении они жили. Вода в рукаве не была пресной, соединялась с бесконечным Океаном. Островок, на котором располагалось поселение, было зажато между протоками и рукавами дельты Соуна.
Удобная гавань для торговцев, прекрасное место для обороны, если хватит запасов продовольствия.