Обольстительница в бархате
Шрифт:
И начала:
Моя жизнь одинока…– Так в чем дело? – крикнул кто-то. – Иди, сядь рядом со мной, куколка!
– Замолчи! – откликнулся другой. – Пусть леди читает.
Леони начала снова:
Моя жизнь одинока,Клубы Лондона я ненавижу.Мне смешны ссоры супругов,Я вздыхаю, поставив мат.Красота мне не поможет,Хотя я готов чтить ее.Увы! Моя скорбь и стыд в том,Что я – второй сын.Взрыв хохота. Такого одобрения она и ожидала. Беспокойство и неуверенность ушли, Делюси взяли в ней верх.
Леони продолжила, на этот раз сопровождая чтение драматическими жестами:
Мой профиль, – весь мир признает!– Лучше, чем у Байрона.(Она повернула голову туда, сюда.)Каштановые кудри Ниспадают на лоб.(Поиграла локонами за ушами.)Я шести футов роста,(Вытянулась на цыпочках вверх.)А моей грацииЗавидует сам Дюкруа.(Изобразила элегантные позы наездника.)Но к чему фигура и красотаБедному второму сыну?Помимо мужского смеха послышалось хихиканье женщин.
Она завоевала их!
В очередной раз.
На миг, пока разгневанный джентльмен приходил во все большую ярость, а лицо у него из кирпично-красного становилось фиолетовым, Лисберну показалось, что единственным выходом из ситуации будут пистолеты на заре. Оставалось надеяться только на развернувшееся буйство вокруг. Как только мужчины в зале сойдутся врукопашную, а женщины начнут визжать, Валентайн и этот тип перестанут изображать из себя идиотов.
Когда же он услышал, как Леони обратилась к Суонтону, ему захотелось схватить ее и вытрясти из нее душу. Она что, сошла с ума? Решила чтением стихов отвлечь всех этих мужчин и привести их в чувство? Или подразнить? А он далеко и не сможет быстро добраться до нее.
Сейчас разверзнется ад!
Но он ошибся.
В ней было нечто – особое качество, такое очевидное и не поддающееся описанию. Сила личности, которая привлекла его внимание в Британском Институте, судя по всему, сработала и здесь на целую аудиторию.
Добавим к этому очаровательную манеру держаться, и все – мужчины не могли не среагировать на нее. Она была потрясающе красива, рыжеволосая плюс ко всему, а ее шелковое зеленое – настоящее безумие! – платье было роскошным, пробуждавшим чувственные желания.
А что женщины?
Она покорила их тоже. Все дело было в зеленом платье.
К тому же миссис Эбди помимо множества разной чепухи написала несколько поэм, в которых проявился типичный английский юмор и до которых Суонтону еще было расти и расти.
Любимый лондонский поэт улыбнулся. Он мягко подсказал мисс Нуаро, когда та запнулась на какой-то строфе. Это была длинная поэма. Конечно, не такая длинная, как некоторые из опусов Суонтона, но ведь она читала ее наизусть!
А говорила, что профан в литературе. Плутовка!
Даже разгневанный джентльмен улыбнулся.
– Вот это мне больше по душе.
– Ерунда! – тут же возразила Глэдис. – Это забавный образчик нескладных виршей.
– О вкусах не спорят, – заметил Лисберн. – Новое платье, кузина? Очень элегантное.
К его удивлению, та покраснела и стала почти миленькой.
– Не могла же я надеть прошлогоднее на такое событие.
– Вот, оказывается, в чем дело, – повернулся он к недовольному джентльмену. – Она сегодня надела новое платье, а вы упомянули про «новое платье короля». Собственно, произошла небольшая путаница, и все.
Глэдис возмутилась.
– Лисберн, как ты можешь быть таким непрошибаемым? Хотя что я спрашиваю! Ты ведь отлично знаешь…
– Я понимаю, вы хотели уйти до скандала, – сказал он мужчине. – Всего доброго.
Жена джентльмена взяла его под руку и что-то прошептала. После секундного колебания тот смерил взглядом Валентайна, а потом позволил супруге увести себя.
С кафедры донесся голос Суонтона.
– Благодарю вас, мисс Нуаро, за чудесное дополнение к нашему вечеру. Может, кому-то еще хочется поучаствовать?
Встал Кроуфорд – давний приятель Лонгмора.
– У меня есть лимерик.
– Если он заставит порозоветь щечки наших дам, я с радостью запрещу вам читать, – улыбнулся Суонтон.
– Ах, как он мил! – В кои-то веки Глэдис смягчилась. – Лорд Суонтон – настоящий джентльмен.
– Который любит непристойные лимерики так же, как и следующий парень, – объявил Лисберн. – Если Кроуфорд удержит себя в рамках, он будет последним, кто сделает это. Фэрфакс, я считаю, ты должен увезти дам домой, пока все ведут себя прилично.
– Ты всегда командуешь, – возмутилась Глэдис. Кто бы говорил! – Вечер не закончился, и я думаю, что мы еще останемся.
– А я уверена, что нет, – возразила Клара. – У меня разболелась голова, не говоря уж о пятой точке.
– Ну вот, после стольких часов нытья и трагедий появился, наконец, просвет в виде юмора, а ты хочешь уйти. – Валентайн был недоволен.
– Именно. Пока ты не вызвал на дуэль еще кого-нибудь из-за поэзии, – отрезала его сестра.
«То есть пока Глэдис не устроила еще какую-нибудь ссору, – подумал Лисберн. – Только дай ей волю, и вечер поэзии превратится в массовую драку».
Начинавшийся скандал остановила рыжеволосая портниха тем, что просто встала и прочла несколько поэтических строчек.