Очерки по русской семантике
Шрифт:
При этом логика описываемой каузативной ситуации такова, что действующий субъект вынужден обеспечивать «невосприятие» своего действия (и тем самым «невосприятие» и себя) сразу и в целом по всем параметрам нежелательного, но возможного обнаружения, тогда как внешние проявления «тайного» («утаиваемого» – скрываемого) действия могут входить в перцептивную сферу воспринимающего субъекта лишь дифференцированно (воссоединяясь только в его сознании). Отсюда – нерасчлененность тайного действия в сфере действующего субъекта и его расчлененность в сфере субъекта воспринимающего: осторожно – незаметно, неприметно, невидимо, незримо, неслышно, неслышимо, неощутимо, нечувствительно… Наречия этого ряда заслуживают специального углубленного изучения, которому автор намерен посвятить особую работу.
БАС – Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М.; Л.: ИАН, 1950–1965.
Засорина 1977 – Засорина Л. П. Частотный словарь русского языка. М.: Русский язык, 1977.
MAC – Словарь русского языка: В 4 т. М.: Русский язык, 1981–1984.
НСРЯ – Новый словарь русского языка. М.: Русский язык, 2000.
Ож. –
ОШ – Ожегов С. К, Шведова П. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1997.
Пеньковский 1983 – Пеньковский А. Б. Из наблюдений над развитием и становлением лексико-семантических норм в одном синонимическом ряду наречий//Норма в лексике и фразеологии. М.: Наука, 1983. С. 139–157.
Пеньковский 1987 – ПеньковскийА. Б. Категориальные признаки наречий и их отражение в словаре: Субъектно-объектная ориентация // Сочетание лингвистической и внелингвистической информации в автоматическом словаре. Ереван, 1987. С. 89–92..
Пеньковский 1991 – Пеньковский А. Б. Сдвиг норм наречного словоупотребления как исследовательская база для изучения грамматической и коннотативной семантики русского слова // Русский язык и современность: Проблемы и перспективы развития русистики: Всесоюзная научная конференция. Москва, 20–23 мая 1991 г. Доклады. Ч. 2. М.: Наука, 1991. С. 75–83.
Пеньковский 1994 – Пеньковский А. Б. Наречия причины и наречия с причинным значением в русском языке // Современные проблемы русского языкознания. Горький, 1994.
Пеньковский 1999 – Пеньковский А. Б. Нина: Культурный миф золотого века русской литературы в лингвистическом освещении. М.: Индрик, 1999.
СП – Словарь языка Пушкина: В 4 т. М., 1956–1961.
СТРЯ – Современный толковый словарь русского языка. СПб., 2001.
СЦРЯ – Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской академии наук. СПб., 1867.
Уш. – Толковый словарь русского языка: В 4 т. Под ред. Д. Н. Ушакова. М., 1935–1940.
Штейнфельдт 1963 – Штейнфельдт Э. А. Частотный словарь современного русского литературного языка. Таллин, 1963.
Глагольное действие sub specie adverbiorum
1. Охотно, с удовольствием, с радостью
Почему светлой речи значенье
Яс таким затрудненьем ищу?
Почему и простые реченья,
Словно темную тайну шепчу?
Наречие охотно в русском литературном языке, казалось бы, не содержит в себе ни тайн, ни загадок. Напротив, в полном соответствии со своим значением, это стилистически нейтральное, общеупотребительное и относительно высокочастотное слово [112] доброжелательно распахнуто навстречу первому же движению рефлектирующего языкового сознания даже не слишком искушенных в тонкостях семантического анализа носителей языка. «Что значит охотно?» – спрашиваю я студентов-первокурсников, только что переступивших порог университета, и все они без долгих раздумий и без затруднений, словно перед ними лежит раскрытый на нужной странице синонимический словарь, отвечают: «с охотой, с готовностью, с желанием, с удовольствием, с радостью». [113]
112
По данным «Частотного словаря» Л. Н. Засориной, оно входит в группу слов с общей частотой 41 на миллион словоупотреблений [Засорина 1977: 447].
113
Ср., например, в синонимическом словаре 3. Е. Александровой: «ОХОТ-НО, с охотой, с удовольствием, с готовностью, с радостью» [Александрова 1968: 340]. Большой «Словарь синонимов русского языка» добавляет к этому ряду еще просторен. в охотику [Евгеньева 1971: II, 1107]. Ср. также устар. охотливо, с охотливостью: «А. Н. Островский охотливо посещал эти собрания» (С. В. Максимов. Александр Николаевич Островский);«….с охотливостью помогу вам» (А. В. Дружинин – Е. П. Растопчиной, 19 августа 1856) и стар. схотением: «В Петербург ехал я столько же с хотением, сколько и не с хотением….» (А. Болотов. Записки, IX).
Толковые словари, лишь уточняя: «с большим желанием» [БАС: 8, 1767–1768; Уш.: II, 1027; Ож.: 444], «с большим удовольствием» [MAC: II, 729], согласно подтверждают эти синонимические толкования, подкрепляя их иллюстрациями, которые, по условию, должны представлять нормативные употребления охотно в нормативных типовых контекстах. Ср., например, в MAC: «Алеша охотно брался за любую работу» (Горбатов. Мое поколение) – …брался за любую работу с охотой / с большим желанием / с большим удовольствием / с готовностью / с радостью.
Всякий, кто усомнится в чистоте подобных замещений, может – при содействии тех же словарей – прийти к тем же тождествам с другой стороны. Ибо если охотно = «с готовностью», то с готовностью = «охотно» [БАС: 3, 346]; если охотно = «с охотой», то с охотой = «охотно» [СП: III, 255]; если охотно = «с радостью», то с радостью = «охотно» [БАС: 12, 79] и т. д. Ср. еще: с радостью – «с полной готовностью, с охотой, с удовольствием» [MAC: III, 581].
Очевидно, что охотно в таком представлении оказывается элементом ряда дублетов, абсолютных эквивалентов, неподвижных тождеств, создающих при переходе от одного к другому лишь иллюзию движения в замкнутом синонимическом
114
Здесь, как и во многих других случаях, см.: [Пеньковский 1988-а, 53–55], наши словари, с их традиционно ретроспективной ориентацией, отражают отношения, характерные для литературного языка конца XVIII – началаXIX в., когда целостное семантическое поле ‘удовольствие – радость’ членилось именами удовольствие vs. радость иначе, чем в современном русском языке (одновременно на правах дублетов использовались также веселье, веселость, довольство, приятность и др.). Первое в этот период имело более широкое, чем сегодня, диффузно-размытое значение и, покрывая часть семантического комплекса имеяи радость, функционировало в качестве дублета последнего. Ср.: «“Мать Екатерина просит вас зайти к ней в келью” – “С радостью! Скажите матушке, с величайшею радостью” – отвечал я; и точно, я так был счастлив, что готов был заплакать от удовольствия!..» (С. П. Жихарев. Записки современника, 16 октября 1806); «Дмитревский называл автора вторым Озеровым. Автор верил ему на слово и был вне себя от удовольствия» (там же, 12 марта 1807); «Мне казалось, что я иду из ее дома в самой середине апреля месяца, когда еще голова моя была полна мечтами о воображаемом счастьи; при этой мысли непонятное удовольствие охватило мою душу…» (О. Сомов. Дневник, 2 июня 1821); «Я и сам, не имея никаких причин, жаловался на судьбу, часто грущу, и редко, редко луч истинного удовольствия осветит душу мою….» (А. И. Тургенев – В. А. Жуковскому, 21 марта 1802) и др. под. Широко замещая радость в различных свободных сочетаниях, удовольствие без ограничений входило и в многочисленные обороты, составляющие сегодня специфическую идиоматику радости. Ср., например, отражающие старую норму и не встречающиеся в современном употреблении выражения типа давать / дарить / приносить удовольствие; переживать удовольствие; сиять / светиться / дышать удовольствием; купаться / плавать / тонуть в удовольствии; быть в удовольствии; в порыве удовольствия; искреннее / непритворное удовольствие и др. Ср.: «Мне хочется поделиться с Вами тем удовольствием, которое я ощущаю при мысли о счастливом браке моей дочери…» (И. С. Тургенев – Е. Е. Ламберт, 10 марта 1865); «Все веселятся, все дышут (sic!) утехою… одна только Оленька не знает удовольствия в этом шумном, резвом, быстро движущемся кругу…» (О. Сенковский. Вся женская жизнь в нескольких часах);«…читал я прекрасные стихи твои к Крылову, они принесли мне живейшее удовольствие» (М. Н. Загоскин – Н. И. Гнедичу, 30 окт. 1821); «Я раза два был у Тургеневых… Не скрою, что разговор об вас всегда выводит такое выражение удовольствия, едва уловимое, на лице барышни….» (П. В. Анненков – И. С. Тургеневу, 11 окт. 1854); «Я получаю от нее письма, исполненные самого искреннего удовольствия….» (И. С. Тургенев – П. В. Анненкову, 11 марта 1865) и др. Обычное для этой эпохи функционирование имени удовольствие как семантического эквивалента к радость объясняет свободное использование производного удовольственный в параллель к радостный. Ср.: «Дни протекали для меня всегда ясные и удовольственные» (И. Новиков. Похож-дения Ивана гостиного сына, 1785); «Боже мой! Она всегда говорила, что счастлива, и казалась счастливой… И ее письма… такие спокойные, светлые, такие удовольственные… Кто бы мог подумать!..» (Д. Косталевский. Дневник, 10 июля 1825). Ср. также устар. удовольствие ‘удовлетворение’: «Как я имел у себя отца, который любил меня, думаю, что больше, нежели свою жизнь, и который почти от младенчества моего ни в какой просьбе моей без удовольствия меня не оставлял, о чем бы я к нему не отписал…» (Неизвестный автор. Несчастный Никанор, 1775).
Наследием и свидетельством указанного этапа семантической истории имени удовольствие в русском языке являются живые отношения дублетности в парах к моему (твоему, нашему, общему, всех присутствующих) удовольствию – к моей (твоей, нашей, общей, всех присутствующих) радости, а также случаи дублетного употребления наречных сочетаний с удовольствием – с радостью в некоторых контекстах, о чем см. ниже.
Выделим прежде всего в составе нашего синонимического комплекса три наиболее употребительных члена – охотно, с удовольствием, с радостью – и рассмотрим некоторые примеры их живого употребления.
А. «Я послал с горничной ответ, в котором предлагал Саше избрать местом для rendez-vous какой-нибудь сад или бульвар. Мое предложение было охотно принято» (А. П. Чехов. Любовь); «Этот генерал… отнюдь не считал себя благодетелем Ивана Федоровича, относился к нему совершенно спокойно, хотя и с удовольствием пользовался многоразличными его услугами…» (Ф. М. Достоевский. Идиот, 4, VII); «– Я, конечно, с радостью отдала бы все эти тряпки, но вот в чем беда: они не мои…» (Д. Мережковский. Воскресшие боги, 7, VI).