Очерки по русской семантике
Шрифт:
Б. «Князь… был ослеплен и поражен до того, что не мог даже выговорить слова. Настасья Филипповна заметила это с удовольствием» (Ф. М. Достоевский. Идиот, I, XIII); «Сельма пошла дальше, а Андрей, проводив ее с удовольствием глазами, свернул и направился к западному подъезду» (А. и Б. Стругацкие. Град обреченный); «…ему вспоминается его хозяйственная деятельность, и опять не на чем остановиться с радостью в этих воспоминаниях» (Л. Н. Толстой. Казаки, II); «…его гениальный “Марбург”, который и сейчас по-прежнему близок молодым стихолюбам, в чем я не раз с радостью убеждался» (В. Виленкин. О Б. Л. Пастернаке).
В. «Он свел всё к одному прямому налогу, самому справедливому и охотно всеми платимому…» (В. А. Панаев. Воспоминания); «Коврин теперь ясно сознавал, что он – посредственность, и охотно мирился с этим» (А. П. Чехов. Черный монах, IX);
Совершенно очевидно, что во всем этом материале нет ни одного случая, где бы употребление наречия охотно и определителей с удовольствием, с радостью не соответствовало действующей в литературном языке и интуитивно осознаваемой нами норме. Тем не менее – и в этом легко убедиться – за пределами группы А они не обнаруживают признаков эквивалентности и их заместительное использование оказывается невозможным.
Так, в примерах группы Б определители с удовольствием, с радостью не поддаются замене наречием охотно. Ср.: Настасья Филипповна заметила это охотно; * Андрей проводил ее охотно глазами; *…в чем я не раз охотно убеждался… Точно так же, в примерах группы В охотно нельзя заменить на с удовольствием, с радостью. Ср.: *…налог, с удовольствием / с радостью всеми платимый; *Коврин… с удовольствием / с радостью мирился с этим; *Я ударил тревогу, и Сева с удовольствием / с радостью на нее отозвался…
При этом важно понять, что в примерах группы Б это «нельзя», по-видимому, связано с действием какого-то специфического внутреннего механизма самого языка («так не говорят»), тогда как в примерах группы В «нельзя» диктуется извне – логикой человеческих отношений, чувств и оценок во внеязыковом мире («так не бывает»). Высказывание * Андрей охотно проводил ее глазами – неправильное: оно нарушает какую-то, пока нам не известную, языковую норму. Высказывание *Я ударил тревогу и Сева с удовольствием / с радостью на нее отозвался – правильное, но несколько странное: оно как о нормальном сообщает о том, что нарушает некоторую жизненную норму. Эта неписаная (а неписаная потому, что естественная и сама собой разумеющаяся) норма состоит в том, что люди могут охотно платить разумные и справедливые налоги, мириться с сознанием собственного несовершенства, откликаться на удар тревоги, признавать справедливость справедливых высказываний собеседника и т. п., но не должны (а иногда и должны не!) испытывать при этом ни радости ни удовольствия.
Исходя из сказанного, мы можем утверждать, что:
1. Не всякое действие, которое осуществляется с удовольствием и / или с радостью, может быть охарактеризовано как осуществляемое охотно.
2. Осуществляя какое-либо действие охотно, мы не обязательно должны испытывать при этом удовольствие и / или радость.
Это значит, что охотно в современном русском литературном языке, хотя и связано некоторым образом с назначенными ему в эквиваленты определителями с удовольствием и с радостью, тем не менее отнюдь не тождественно им по значению.
Дополнительным доказательством этого могут служить обороты, в которых охотно и его эквиваленты соединены выделительно-усилительной частицей даже: «Офицеры охотно и даже с удовольствием поддавались этому соблазну» (В. Золотарев. В горах Кавказа); «Человек весьма охотно и даже с радостью освобождается от всяких человеческих уз, – только будь оправдание…» (И. А. Бунин. Конец, II). Ср. также: «Все страдания, как бы тяжелы они ни были, вплоть до позорнейшей смерти, я приму на себя не только охотно, но и с радостью… (Н. Соколов. Перевод с нем. [И. Кант. Религия в пределах только разума]) и др.
Обороты с охотно в такого рода высказываниях являются не градуальностепенными единствами (ср.: «…когда-то она была очень красивой, говорили даже, что красавицей» – Л. Авилова. Воспоминания; «…событие знаменательное, даже историческое» – С. Довлатов. Марш одиночек; «Мне было неприятно, даже противно. – М. Осоргин. Повесть
Отметим прежде всего, что Удовольствие (ср. словарное толкование удовольствия как «чувства радости, довольства» – MAC: IV, 469) – это не просто чувство. Это – чувственная реакция. Удовольствие всегда – удовольствие от чего-либо, и этим, в частности, оно отличается от Радости, которая может быть и «ни от чего» (ср. беспричинная радость, но не *беспричинное удовольствие). При этом Удовольствие – прежде всего чувственно-физиологическая реакция, тогда как Радость имеет более высокую чувственно-психическую природу. Определяя удовольствие как «чувство радости», а радость – как «чувство удовольствия» (MAC: III, 581), лексикографы должны были бы уточнить, что удовольствие – это радость тела, а радость – удовольствие духа. Радость, с категориально-сущностной точки зрения, это и «чувственная реакция» (радость, как и удовольствие, испытывают: Я с радостью узнал, что… / Узнав, что…, я испытал радость), и «чувство» (радость, в отличие от удовольствия, переживают, и сама она, как и другие чувства, живет в человеке), и «чувственное состояние», в котором пребывают: «Не в радости ли просыпался я всякое утро?…» (Н. М. Карамзин. Письма русского путешественника); «…чтобы художник, если бы удалось ему заглянуть в душу своего слушателя и читателя, сказал бы в радости…» (Н. А. Ильин. О чтении и критике, 1). Ср. также радостный настрой, радостное настроение, радостное расположение духа. Радость причастна почти ко всем сторонам и проявлениям человеческой жизни, и ничто человеческое, кроме разве чистой физиологии, ей не чуждо. Удовольствие же располагает относительно ограниченным диапазоном. Оно может быть одухотворено, но возвыситься до верхней границы радости (небесная, святая радость) оно все-таки не может.
Не исчерпывая всей глубины и сложности проблемы (см. об этом специальную работу автора [Пеньковский 1991, 148–154] и в наст. изд. с. 61–72), сказанное позволяет понять то исходное противопоставление «телесного – духовного», на котором основано соотношение между определителями с удовольствием – с радостью.
Первый естественно и понятно тяготеет к глаголам «низких», физиологически-телесных и бытовых физических действий: с удовольствием зевнуть, потянуться, чихнуть, откашляться, вдохнуть, выдохнуть, высморкаться, почесаться, выпить, съесть, закусить, закурить, затянуться, взять вруш, сесть, лечь, встать, походить, побегать и т. п. Ср.: «Утонченный сибарит и эпикуреец впоследствии, долго не находивший сигар по вкусу, Боткин с удовольствием тянул тогда из коротенького чубука “Жуков” табак…» (Д. В. Григорович. Литературные воспоминания, X); «Она ровно дышала, улыбалась и, по-видимому, спала с удовольствием» (А. П. Чехов. Учитель словесности); «Те, что уже запаслись кипятком, бодро бегут с вокзала назад, с удовольствием зябнут, с ернической веселостью торгуются на бегу с бабами» (И. А. Бунин. Жизнь Арсеньева).
Второй нормально ориентирован на глаголы «высоких», ментальных действий: с радостью осознать, понять, решить, убедиться, угадать, узнать и т. п. Ср.: «Сегодня я с радостью освободился от мучавших меня сомнений» (Я. Колбасин – И. С. Тургеневу, 25 августа 1868); «…то и дело сжималось сердце при взгляде на мать и Баскакова; но сей-час же я с радостью говорил себе: все это еще не скоро!» (И. А. Бунин. Жизнь Арсеньева).