Очевидное-Невероятное
Шрифт:
— Звучит, может быть, и занудно, — зачем-то слово в слово повторила его слова Воблина Викентьевна — но уверяю вас — это абсолютно вынужденная мера, направленная на искоренение дурных привычек и порочащих связей!
Интересно, заметил ли ещё кто-нибудь, как во время своего короткого спича гражданка Сухово-Кобылина несколько раз выразительно подмигнула атаману?
Густав Карлович позвал меня за стол.
Кто-то крикнул «Грачи прилетели», что означало «Вход перекрыт, жизнь прекрасна!»
У дверей, и правда, возникли две мрачные фигуры привратников. Скоморошьи колпаки, надетые на их клювастые головы, делали
На улице грянул оркестр но, как только я добрался до своего места, музыка прекратилась. Причём, также внезапно, как и началась! Почему музыканты играли марш Мендельсона, для меня так и осталось загадкой!
С кухни внесли поднос с мерными градуированными стаканчиками, наполненными липкой ароматной жидкостью, по цвету и консистенции сильно напомнившей мне утренний коньяк, который мы пили с Гагариным. Алконост обошла с подносом всех присутствующих, затем сделала это ещё раз, уже с новым подносом, на котором, в результате, оставалась последняя мензурка и я быстро сообразил — для кого.
— Просто профилактика простудных заболеваний, — успокоила она меня, протягивая стаканчик. — К вечеру ожидаются повторные осадки и высокое атмосферное давление!
Никто не пил, все терпеливо ожидали команды. Даже Добрыня Никитич! Может, сказывалось присутствие скворцов, стоявших от него в непосредственной близости.
Я так же заметил, что Достоевский получил двойную дозу.
— Перед тем, как начать торжественную церемонию сдвижения столов, — начал свою речь Густав Карлович. — Предлагаю выпить за ваше здоровье! Разве может быть у человека что-то дороже этого?
— Нет, — дружно откликнулся зал. — Не может!
— Подвинем бокалы, — донеслось из толпы, — содвинем их разом! Да здравствуют, музы! Да здравствует разум!
— Ай да Пушкин, — крикнул золотоволосый парень с синяком во всё лицо, — Ай да сукин сын!
И все дружно выпили, а потом по очереди поставили стаканчики на те же подносы, оставленные на подоконнике. Кто-то пожаловался, что одного не хватает,
тогда грачи подошли к Расклейщику и буквально вырвали стаканчик из его цепких рук, чему я мысленно поаплодировал!
Снова заиграл оркестр, солирующая труба на этот раз дала такую откровенную и беспардонную фальшь, что беднягу Мусоргского вопреки протоколу были вынуждены усадить на стул!
Мне дали слово. Я неторопливо вынул из кармана орден и надел на шею цепь. Оставалось только вышибить из-под ног табурет!
Я ещё раз окинул зал пытливым взором, солнце заметно сместилось вправо и там, где раньше красовались витражи, я обнаружил обычный стеклопакет эконом-класса. Правда, порадовали огромная хрустальная люстра и особенно кирпичная кладка стен, та самая, под которую принято стилизовать помещения изысканных сетевых кормозон, типа «Вилка-Ложка». Я подумал, что, наверное, слишком хочу есть!
Всё это время Алконост не сводила с меня глаз и мысленно умоляла выбирать слова и «не лезть в Бутылку!»
— Друзья… — сказал я таким тоном, что дальше надо было говорить что-нибудь, вроде «сегодня мы пришли проводить в последний путь…».
Найти правильную интонацию помог Ленин. «Ну вот, — подумал я, немного погодя, — хоть какая-то польза!»
Что он сделал? Быстро оценив моё бедственное положение, вождь сорвал чёрну шапку с буйной головы атамана
Когда драчунов успокоили, я с благодарностью отправил вождю «воздушный поцелуй»!
— Друзья, — на этот раз весело, почти смеясь, сказал я. — Признаюсь честно, я думал, что между вами нет никаких различий, но я ошибался! Они есть и это очень плохо. Это буквально губительно для каждого из вас!
Ангел 4 одобрительно кивнул головой.
— Руководимое мною ведомство поможет вам решить эту проблему! Все мы дети одного времени и, если мы будем исповедовать разные ценности, не думая о ближних своих, само время накажет нас, наслав страшные разрушения — на наш дом и неизлечимые болезни — на наши головы, болезни, связанные не с нашим телом, но, что куда ужаснее, с нашей душой! Настала пора стать единым организмом — сильным и неразрушимым, способным совместными усилиями решить любые задачи, которые ставит перед нами жизнь!
Я говорил ещё что-то, и ещё, и ещё! И сколько бы я ни говорил, я всё время получал молчаливое одобрение моих соседей по столу! Я говорил и не мог остановиться! Как тот пресловутый кролик, я неизбежно и неотвратимо стремился в пасть удава, испытывая при этом чувство, больше похожее на восторг, чем на страх! Если вы скажете, что вам незнакомо это сладостное чувство грехопадения, я вам не поверю!
Речь моя была столь яркой и продолжительной, что живописец Репин успел набросать эскиз будущей картины под названием «Не ждали», а Гоголь дописал так и не начатый третий том «Мёртвых душ»!
Наконец, я утомил даже своих работодателей!
Густав Карлович буквально ладонью закрыл мне рот и велел оркестру трубить сбор, после чего начали составлять столы.
Предыстория такая.
До сего дня столы в Пищеблоке расставлены были по обычной схеме, за каждым из них свободно умещалось четыре человека. Рассаживались, в основном, по корпоративному принципу. Были столы музыкантов, поэтов, изобретателей атомной бомбы, общественных и политических деятелей, учёных и даже слесарей- водопроводчиков. За трапезой люди делились своими профессиональными секретами и, разумеется, то, что было интересно солистам балета, мало интересовало сапожников или вязальщиков лыка. Последних, впрочем, в Очевидном-Невероятном насчитывались единицы, да и то со временем ребята эти меняли профориентацию и шли в космонавты.
Вне Пищеблока, как-то так сложилось со временем, жители мало контактировали друг с другом, даже цеховики. Всё какие-то дела, заботы, ненужная суета. Можно было, конечно, пообщаться во время празднования государственных праздников, самыми популярными среди которых, считались казни, но и там, в основном, говорили те, кто отвечал за организацию и проведение мероприятий. Поэтому у народа оставалась последняя возможность послать друг друга подальше, это — совместные завтраки, обеды и особенно, ужины, где они сполна могли дать волю эмоциям, накопившимся за целый день!