Очевидное-Невероятное
Шрифт:
— Ты чё, Косоротов, вообще дебил, он же мумия!
Куроедов для убедительности втянул щёки.
Мне это сильно не понравилось! Говорю им:
— Слушайте, Рамсеса то вы зачем сюда притащили? Кто вам приказал?
— Дак профилактика, — сказал Куроедов. — Он по четвергам всё время здесь ночует.
Я попросил предоставить мне сначала бумаги фараона, а потом и его самого.
Из документов была только справка из заготконторы, в которой упоминалось, что фараон принадлежит к Х!Х Династии и, что он сын Сети 1 и царицы Туйи. Справка была напечатана на машинке, а в имени царицы кто-то накрест
Рамсеса усадили с другой стороны стола, напротив меня. Как оказалось, он не только хорошо матерился, но и весьма убедительно просил закурить.
— Не велено, — сказал Косоротов.
— Дайте сейчас же, — приказал я. — Под мою личную ответственность. Дайте сигарету и оставьте нас, мне надо потолковать с парнем один на один!
— С парнем! — рассмеялись охранники, так им понравилось моё обращение. — С парнем!
Они вышли, приказ есть приказ. А я всё не решался начать разговор, согласитесь, не каждый день встречаешься с мумией фараона, да ещё — лицом к лицу!
— Мы вчера с вами виделись, — начал я с самого простого, а дальше — поглядим. — Помните? Вечером на площади?
Рамсес пускал кольца к потолку, сигарета совершенно не вязалось с его внешним видом!
— Почему вы не живёте в своём доме? Говорят, вам построили пирамиду — это разве не то, что нужно фараону?
— Если фараону что-то и нужно, — неожиданно произнесла мумия, — то только не эта конура! Собак пусть в ней держат!
— Значит, так! — Я принял максимально строгий вид. — Вы мне чётко говорите — кто вы на самом деле, откуда и с какой целью? В противном случае я немедленно прикажу вас разбинтовать!
Слова мои оказались куда, как уместны, они подействовали на Рамсеса, как овод на кобылу! Особенно, про бинты!
Фараон спешно затушил сигарету прямо о столешницу, бешено «стрельнул» глазами по сторонам и, прижав руки к груди, захныкал:
— Я вас умоляю, товарищ маршал, только не это!
— Хорошо, рассказывайте.
Из Коридора донеслось дружное ржание охранников. «Вот бы кого забинтовать с головой, — подумал я. — А ещё лучше наложить на них гипс, дать в руки горн и расставить в парке по тумбам, как нетленный символ минувших эпох!
Сразу скажу, история жизни Рамсеса Второго произвела на меня сильнейшее впечатление! Передаю её близко к тексту.
Начал он свой рассказ с того, что зовут его не Рамсес, а Рамиль, в смысле, звали так когда-то, потому, что от собственно Рамиля на сегодняшний день буквально ничего не осталось. Убывание его началось с того, что однажды вечером во время очередного скандала, жена упрекнула его, тогда ещё Рамиля, в том, что он
совершенно не способен к проявлениям своего собственного «я», поэтому в модельном агентстве, где он несколько лет демонстрировал чужие костюмы и мысли, все давно уже используют его в качестве «портновского окорока»! «Ты окончательно потерял своё лицо, парень, — упрекнула она его, — а вместе с ним и мою любовь!» «Когда-то, — сказала она вдобавок, — когда ты пил водку, матерился и поднимал меня на руках на двадцатый этаж, почти не роняя, ты был мне куда ближе и желаннее!» Упрёк жены показался Рамилю несправедливым! Ей и в голову не могло придти, что отсутствие своего лица — это основное требование, предъявляемое
Тут я, помнится, перебил его:
— Вы сказали «убывание началось тра-та-та…» А было чему убывать?
Как он обиделся!
— Да вы что, — заорал, — Как не было? Вы бы посмотрели на Равиля в его лучшие времена! Да я, когда во Флоренции к Давиду подошёл, бедняга от зависти убежал и утопился в тихих водах реки Арно! Вы что!
— Понятно, — я показал ему знаком, чтоб сел на место и успокоился. — А, когда с лестницы её роняли, где работали?
— Там же, в Агентстве. Правда, в то время я только мусор убирал. Вы б знали, из какого сора…
— Боже, вот это карьера! — восхитился я. — Значит, сначала лицо…
А дальше, чем круче была коллекция, чем дороже и изысканнее костюмы… Короче, так — чем ярче становилась форма, тем меньше оставалось содержания. Всё больше и настойчивее люди восхищались тем, что он демонстрировал и никто — им лично! Но Рамиль стерпел бы, жена была права насчёт «портновского окорока», стерпел бы и жил, как жил, ведь работа давала ему главное, а именно — возможность быть на виду! Каждую минуту чувствовать себя в центре внимания!
И вот однажды, когда наступает практически пик его карьеры, — Рамиль получает редкую возможность представить на очередном прет-а-порте коллекцию марки «люкс» от модного дома Shanel, — он сталкивается с чем-то совершенно необъяснимым! Показ успешно завершён, последний твидовый костюм цвета «бордо» (эта ткань по нынешним временам — самый писк!) отправлен на плечики, любимец публики весело выбегает на улицу, где его наверняка ожидает толпа поклонников и о, ужас, никто из стоящих у служебного входа, модников и модниц не обращает на него никакого внимания! Рамиль в смятении бросается к одному поклоннику, к другому — та же реакция, точнее, полное её отсутствие!
И тут к нему приходит страшное осознание того, что его просто никто не видит! Вместе с твидовой парой он только что снял с себя то, что и делало его самим собой! Без этого костюма он — никто! Человек-невидимка! Это подтвердила витрина ближайшего магазина, в которой он не увидел ничего, кроме бродячего пса, штурмующего мусорный контейнер! Эй, Шекспир, проснись: мог ли ты себе представить, о, несравненный король трагедии, подобный сюжет, когда великий щёголь всех времён и народов, кумир толпы и собиратель миллионов восторженных взглядов дикой, всепожирающей завистью взирает на полудохлого шелудивого пса, роющегося в помойке!
Дойдя до этого места, Рамиль, простите, Рамсес, здорово расчувствовался!
Я вдруг вспомнил про темпераметр Менделеева, интересно было бы измерить эмоциональную составляющую этого проникновенного монолога!
Но в кармане его не было! Под столом тоже. Выходило, что прибор кто-то спёр!
Я извинился перед фараоном и поставил его рассказ на «стоп».
— Косоротов! — позвал я охранника. Они откликнулись оба, вбежали, вытянулись до потолка. — Косоротов, у меня украли очень дорогую вещь. Для меня дорогую. Надо срочно найти вора и вернуть вещь обратно!