Однажды в Вестеросе
Шрифт:
Рейгар вынырнул на свет у одной из бойниц в башне. Он слегка запыхался. Тяжело дыша, он бросил взгляд на двор: после отъезда некоторых гостей он заметно оживился. Было около восьми. Обитатели Красного Замка уже встали. Рейгар видел несколько белых рыцарей, которые пересекали двор по направлению к Белой башне. В самом же замке было тихо. Скорее всего, все стягивались в Великий чертог.
Рейгар опустился на подоконник. Камень был холодным, но это было не столь важно. Забыв об осторожности, он достал из-под камзола кусок пергамента, сложенный в четыре раза. Ни подписи, ни опознавательных знаков. Рейгар ощутил дрожь в руках. Он давно уже не чувствовал такого смятения и страха. Словно ребёнок.
Почерк у Лианны был ровный, мелкой вязью. Рейгар провёл по бумаге пальцами. Кое-где чернила ещё плохо просохли и оставили лёгкие следы на желтоватой бумаге.
«Рейгар… это имя звучит
Рейгар.
Таким ли я себе представляла мой первый поцелуй с мужчиной? Нет. Пусть я никогда раньше и не задумывалась об этом толком, но всё не должно было быть так. Роберт мне наречен уже так давно, что я и не помню, когда мы с ним не были обещаны друг другу. И я никогда не могла подумать, что первый настоящий поцелуй может достаться кому-то другому…
Такое ощущение, что мир сошёл с ума. Всё было нормально, а потом в один момент всё стало иначе. Мне странно от моей собственной реакции на происходящее. Наверное, слишком остро. Но мне не с чем сравнивать. Я не знаю, как должно быть, но зато очень хорошо знаю, как быть не должно. Он не должен был прикасаться ко мне, не должен был целовать и не должен был отдавать титул Элии мне… Почему поступил так Рейгар, а стыдно мне? Почему мне стыдно за чужой поступок?
Эти «настоящие леди», подлизы-девчонки из Винтерфелла — наверное, любая из них с ума бы сошла от счастья, что её удостоил внимания сам кронпринц. Меня это почему-то совсем не радует. Наоборот…
Удостоил…» — было такое ощущение, что в этом месте Лианна сделала продолжительную паузу, словно она обдумывала это слово, а после него почерк еле заметно изменился. — «Так хочется с кем-нибудь поделиться, но мне некому рассказать, не у кого спросить совета, попросить помощи. Я, пожалуй, впервые так яростно хочу поговорить с кем-нибудь. Никогда бы не подумала, что мне будет не хватать маминых наставлений.
Говорят, это нормально для мужчин — так себя вести. Они заводят жен из знатных, потому что так надо, а потом заводят любовниц для души. Все знают об этом, но никто не говорит вслух. Но я никогда бы не подумала, что это может коснуться меня лично. А теперь я всё чаще задумываюсь о том, как живётся этим женщинам. Ведь весь мир оборачивается против тебя, и всё лишь потому что ты женщина и не можешь отказать мужчине. Это несправедливо. Почему, если все знают, что это происходит, нету никаких указаний о том, как поступать? Что теперь мне делать?
А может, я и вовсе зря волнуюсь? Быть может, Рейгар и не хотел от меня ничего? Может, это всё ничего не значит, и я просто зря переживаю? Подумаешь, поцелуй. Как будто меня и правда волновало, кому достанется мой первый поцелуй. Пусть это и не Роберт, какая разница? Кого это волнует, кроме самого Роберта? Но он ведь всё равно ничего не знает. А принц недурён собой. Может, мне и правда в пору радоваться и хлопать в ладоши? Как нормальные девочки…
Мне страшно. Этот злосчастный поцелуй ерунда по сравнению с тем, что он сделал со мной, что сделали со мной прикосновения рук Рейгара. Мне в голову лезут всякие мысли, в том числе и постыдные, от которых мне хочется провалиться сквозь землю. За всю свою жизнь я никогда о подобном не думала. Такое ощущение, что во мне что-то сломалось», — и снова пауза.
«Даже когда нас с Робертом соединили обещанием свадьбы, я никогда не задумывалась о том, что мне придется целовать его и лечь с ним в ложе, позволив ему делать со мной всё, что он желает. О Боги, и я знать не хочу, чего он может пожелать. Сейчас я думаю обо всём этом с ужасом. Как сильно я ни любила бы Роберта, это всё равно будет не та любовь, что подтолкнёт меня отдаться Роберту добровольно. Он давно мне как брат. Когда я думаю об этом, мне становится противно: это то же самое, что отдаться Брандону или Эддарду… Да и вообще… Я не хочу никому отдаваться. Ни Роберту, ни кому бы то ни было ещё. Не хочу. Как женщины это терпят? Как мама это вытерпела? А было бы гораздо проще, если бы я могла поговорить об этом с мамой. Но она наверняка закатит глаза от того, какие темы я смею поднимать в разговоре с ней. Мои мысли мне ясны, но моё тело, кажется, вне моего понимания… Я точно знаю, что мне нравится, а что нет, что я хочу делать, а что просто обязана. Но в тот момент, когда губы Рейгара коснулись моих… Я не могу понять, что теперь со мной происходит. С одной стороны эти новые ощущения приятные: от них слегка кружится голова, и так тепло. Но с другой стороны иногда всё внутри сжимается аж до боли. И это стойкое ощущение, что это неправильно. Я знаю, что всё это неправильно. Так не должно быть. Всё было бы гораздо проще, если бы нам не пришлось ехать в эту Королевскую
Я ответила на поцелуй Рейгара. Вот в чём теперь главная проблема… Теперь не только он виноват, что опорочил мою честь. Теперь и я сама тоже виновата. Рейгар женат, у него дети. А я давно обещана Роберту. А имела ли я право отказать Рейгару, ведь он наследный принц. Или я должна была позволить ему поступать, как вздумается? Хотя я…» — видимо, прежде чем продолжить Лианна крепко задумалась о том, что написать дальше. — «Я и так позволила ему слишком много? Разумно ли это было? А что, если я была виновата во всём с самого начала? Мама всегда говорила, что нужно быть внимательной к своему поведению и к тому, что ты говоришь. Может, она была права, и я сделала что-то, что повлекло за собой всё остальное? До меня как будто только сейчас дошел смысл её слов… Может, я сама виновата? Но что же тогда я сделала не так?»
На этом записи обрываются. Рейгар не мог сказать, что от прочтения в его голове что-то прояснилось. Одно он понял: Лианна запуталась, и это с ней сделал он. А ещё он понял, что она его не ненавидит, как ему показалось сначала. Написанные трясущейся вязью буквы лишь ещё больше распалили желание Рейгара узнать, о чём думает Лианна. Он чувствовал острую необходимость. Ещё он чувствовал вину за то, что поддался искушению и прихватил пергаментные листы со стола Лианны. Соблазн был слишком велик, учитывая, что сама Лианна не горела желанием поделиться с ним своими мыслями. Однако кроме этих листочков в руках Рейгара был еще один. Аккуратно сложенный в четыре раза, маленький и холодный, только что из-под лестницы, куда Лианна отправила Рейгара за своим посланием. Сегодня Лианна была совсем другой, не такой, какой она была вчера вечером. Сегодня она не ответила на поцелуй и держалась несколько иначе. Это очень насторожило Рейгара. Предчувствие кричало о том, что этот аккуратный листок бумаги не несёт хороших вестей. И Рейгар не торопился его разворачивать. Он долго обдумывал то, что прочитал до этого. Несколько раз перечитывал. Иногда улыбался. Он даже подумать не мог, что его поцелуй разбудит Лианну Старк. Почему-то Рейгару казалось, что губы Лианны целовал уже не один мальчишка. Он и подумать не мог, что Лианна настолько чиста. Если бы он знал это раньше, посмел бы он прикасаться к ней? Вряд ли. Это была ещё одна ошибка Рейгара, за которую он тоже вполне мог бы извиниться. Но время вспять уже не повернуть, что было, то было. Несколько минут Рейгар ещё вертел письмо Лианны в своих руках и всё же со вздохом открыл. Сразу бросилось в глаза, что почерк в этом письме был намного ровнее: к моменту, когда Лианна начала письмо, она уже успокоилась.
«Милорд».
Одно только это начало уже ничего хорошего не сулило.
«Думаю, нам давно нужно было расставить все точки, но разговоры с Вами у меня почему-то не клеятся. Вы хотели от меня откровенности, так что я постараюсь исполнить Ваше желание и донести до Вас мои мысли. На самом деле мне иногда кажется, что я и так уже наговорила слишком много, хотя Вам, видимо, этого недостаточно. Я не знаю, что на самом деле у Вас на уме, но хватит. Прекратите, что бы Вы ни делали. Прекратите втягивать меня в Вашу игру, правила которой, кажется, Вы и сами не знаете. Не говорите мне, что я на Вас подействовала каким-то магическим образом. Вы сами не знаете, чего хотите, так зачем ещё и меня затягиваете за собой в этот хаос? Не нужно. Если Вы думали, что я развлеку вас, как ярмарочная обезьянка, то увы. Столько времени подумав обо всём этом, я пришла к выводу, что Вы просто заскучали. Прошу простить меня, но тут я Вам не помощник. Вам лучше меня известно, что развеяться можно в Королевской Гавани. Без моего участия.
Прошу Вас сохранить это письмо в тайне и не заставлять мою семью платить за мои ошибки. Если Вас ввёл в заблуждение вчерашний поцелуй, то просто забудьте об этом. Я совсем скоро выхожу замуж, а Вы, даже если Вы не любите Вашу жену, обязаны исполнять свой долг. Как и я.
Если что-то Вам будет не по душе, и во что бы то ни стало Вам необходимо будет кого-то наказать, Вы всегда знаете, где меня найти. Только, заклинаю Вас, не трогайте мою семью. Они ни в чём не виноваты».
Ни подписи, ни каких-либо опознавательных знаков у письма не было.