Огонь с небес
Шрифт:
— Господа!
— Кто старший?
Один из гражданских шагнул вперед.
— Я, Темлюков.
— Капитан первого ранга, князь Вахтанг Грузинский. Противодействие было?
— Никак нет, только полиция. Нейтрализовано.
— Хорошо, ваша задача держать мост. Марковский!
— Здесь.
— Установите периметр. И оттесните зевак метров на тридцать. Габенко!
— Я!
— Орудиям — поддерживать готовность. Развернуть носовое по направлению стрелки!
— Есть.
Сбоку раздался громкий крик, даже визг, неприятный…
— А это что там такое?
— Кажется… гражданский.
Гражданский оказался невысоким, небритым человеком лет пятидесяти,
— Так… отпустите человека. Что вам угодно, сударь?
— Вам это так не пройдет! Вы за все ответите!
Князь нахмурился. Грузинский дворянин, он не любил подобного рода заявлений, тем более из уст человека, явно не способного призвать к ответу хоть кого-то. На Кавказе принято отвечать за слова, и тот, кто сказал что-то лишнее, никак не мог рассчитывать на уважение.
— Ваше имя, сударь?
— Я — Рудинштейн! — изрек гражданин, приняв картинную позу.
— Рудинштейн — а дальше? — поинтересовался командир.
— Вы что, меня не знаете?
— Не имел чести, сударь. Что вам угодно? Здесь закрытая зона, военные учения.
— Мне угодно, чтобы немедленно навели мост! Я не могу проехать!
— Извините, это невозможно. Вы можете проехать по тоннелю или по скоростному Диаметру.
— Что?! Я хочу здесь проехать! Вы видите, сколько здесь людей собралось! Они тоже хотят проехать! Требую прекратить произвол!
— Ясно, провокатор… — принял решение, — князь. Тимченко!
— Я!
— Разберитесь с провокатором. По законам военного времени.
— Так точно. Есть. Пошли, дядя…
— Да вы что… Да вы…
На полпути гражданин вырвался из намеренно ослабшей хватки и побежал, побежал неумело, как-то вприпрыжку, как бегают только гражданские, не умеющие экономить силы при беге. Потом упал… поднялся и снова побежал, теперь уже под хохот толпы, первоначально даже сочувствовавшей ему…
Одновременно с этим полицейский с дорожного поста на Ревельском шоссе едва не выпрыгнул из «стакана», высоко поднятого над зданием наблюдательного поста, с которого отлично просматривалась дорога и с которого хорошо было засекать радаром скорость машин. Не веря себе, он поднес к глазам театральный бинокль, который для полицейской службы подходил лучше армейского, а потом бросился спускаться по лестнице вниз со скоростью, которая сделала бы честь и пожарному.
— Господин старший исправник! Господин старший исправник! — заорал он, вламываясь в здание поста.
Господин старший исправник, только что благополучно задремавший после тарелки наваристого супа с клецками, подскочил, как будто его ужалили.
— Тудыть тебя ети, Хренов… — досадливо выругался он, — чего у тебя опять стряслось…
— Там! — показал Хренов, — броневики! Тьма тьмущая!
— Какие броневики, Хренов?! Ты чего — принял для сугрева лишнего, что ли. Вот я тебе вакацию-то на декабрь передвину…
— Истинный крест, господин старший исправник, броневики… — Хренов размашисто перекрестился для придания достоверности своим словам.
— Ну… пойдем, посмотрим твои броневики…
Они вышли как раз в тот момент, когда первый из броневиков, точнее, загоризонтных высадочных средств морской пехоты, — затормозил перед постом. Первый из многих.
— Ни х… себе… — непечатно выразился старший исправник.
С броневика спрыгнул офицер в принятом в пехотных частях камуфляже марки «серый волк», но с флотского образца погонами — черными. Слева под погон был заткнут светло-серый берет морской пехоты.
— Здравия желаю, господа… — сказал он, заходя в здание поста, — выпить есть чего?
Полицейские переглянулись.
— Нету, Ваше благородие…
— Эх вы… сухопутные. Посуда-то хоть найдется?
Посуда нашлась — чайные стаканы. В них — морпех щедро разбулькал коньяк из серебряной фляжки, которую держал, как и все офицеры, в нагрудном кармане, у сердца.
— Ну, здрав будь, Государь Царь, Государыня Царица, да и нам не болеть…
— Будь здравы… — на такой верноподданнический тост нельзя было не откликнуться. — А чего?! Учения у вас, что ли? Так не доводили…
— Так когда что вовремя делали. Подняли по тревоге… машины сопровождения не обеспечите? Чтобы как положено.
Немного размякшие от коньяка полицейские переглянулись.
— Так это ж запросто…
Через две минуты колонна продолжила свой путь, но уже с полицейскими машинами спереди и сзади, расчищающими путь.
Морская пехота наряду с воздушно-десантными войсками является наконечником копья, элитой вооруженных сил любого государства. Цели у парашютистов и у морских пехотинцев схожи — захват плацдармов и стратегических объектов в тылу противника. Различен только способ переброски: если воздушно-десантные войска передвигаются на самолетах военно-транспортной авиации, то морские пехотинцы — на кораблях. Это делает различия — морские пехотинцы намного лучше вооружены, поскольку корабль делает возможным перемещение намного более серьезного вооружения, чем самолет. Морских пехотинцев больше, чем парашютистов, в три раза, потому что, согласно русской военной доктрине, ведение боевых действий за пределами Евразии, евро-азиатского континента целиком и полностью возложено на имперскую морскую пехоту.
Четыреста сороковой полк морской пехоты, входящий сейчас в город с южного направления, был экспериментальным. Очень часто экспериментальные соединения как раз и базировались недалеко от столицы для того, чтобы участвовать в Высочайших смотрах и служить подопытными для экспериментов Морского и сухопутного Генерального штабов. Для четыреста сорокового это значило, что, несмотря на отсутствие лейб-гвардейских нашивок, в полк отбирали только самых лучших, практически каждый в полку имел нашивки сержанта, а то и штаб-сержанта, а обеспеченность полка техникой и бытовыми условиями никогда не была меньше ста процентов.
По получении приказа от дежурного по Кронштадскому гарнизону, полк выдвинулся в столицу, опережая всех, — практически через час первые боевые единицы полка походным порядком уже входили в Санкт-Петербург. Водители дивились огромным четырехосным монстрам, думарта, с чего бы это устраивать такое бряцанье оружием в день Тезоименитства…
Полк, в качестве эксперимента, был полностью переведен на технику одной серии, отличались только посыльные и офицерские внедорожники. Даже заправщики были сделаны на том же унифицированном колесном шасси. Фактически полк представлял собой аналог североамериканских «страйкер-бригад», только русский четырехколесный монстр был длиннее и выше не самого маленького «Страйкера». Он запросто вмещал в себя стандартную отдельную группу морской пехоты численностью в шестнадцать человек со всем положенным снаряжением. И способен был доставить ее на берег, прикрыв керамической броней, перемещать по твердой поверхности со скоростью до девяноста километров в час и прикрыть огнем в наступлении. Машины огневой поддержки были вооружены универсальным сто двадцатимиллиметровым минометом и совмещенной с ним двадцатитрехмиллиметровой автоматической пушкой. Именно такие машины — всего через четыре часа после получения приказа — заняли позиции на улицах, ведущих к Зимнему дворцу и зданию Генерального штаба. Морские пехотинцы перекрыли улицы витками быстроразвертываемой колючей проволоки и выставили посты с крупнокалиберными пулеметами. Только тут до горожан стало доходить, что в городе творится что-то совсем неладное…