Огонь войны и пламя любви
Шрифт:
— Ты что, взбесился, приятель?! — заорал Грахт, прижатый к ледяной земле.
Ранарт с искажённым от гнева лицом навис над ним, бешено выпучив глаза. Милена вскрикнула и убежала.
— Пусти же меня! — со злостью и удивлением потребовал рыжий обертлуг.
Ранарт ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил друга. Тяжело дыша, князь расхаживал туда-сюда, нервно встряхивая головой.
— Что на тебя нашло? — спросил его друг, стряхивая с себя снег.
— Зачем ты подходишь к ней? — процедил Ранарт.
— К Милене? — поразился Грахт. — Просто… а почему мне нельзя к ней подходить?
— Потому что
— Ты совсем сума сошёл? — поразился такой нелепости рыжий обертлуг. — Ты хоть сам с ней поговори. Разве она похожа на лазутчика? И потом, была бы она лазутчиком, Варкан и его слуги не пытались бы её убить.
— Всё равно нечего к ней подходить! — крикнул князь.
Грахт огляделся и расстроенным голосом произнёс:
— Ну вот, ты напугал её. А ведь у меня было к ней важное дело.
— Какое ещё дело? — испытывая новый прилив ярости прошипел Ранарт, бешено сверкая глазами.
— Теперь уже не важно, — сокрушённо покачал головой Грахт, — не видать мне это как своих ушей.
— Что не видать? — насторожился князь.
— Шоколад, — вздохнул его друг.
— Какой ещё шоколад? — озадачился Ранарт.
— А такой, — напыщенно ответил рыжий обертлуг. — Моя мать прячет его где-то в Палатах для раненых.
Ранарт с минуту молчал, а потом, смягчившись, пробубнил:
— Не обижайся, друг… Не знаю, что на меня нашло, но как увидел вас с Миленой вместе, так внутри всё у меня перевернулось. Видимо, я испугался за тебя.
— За меня?! — поразился Грахт. — Может, всё-таки за Милену?
— А вдруг она коварна и затевает что-то против обертлугов? — прищурившись произнёс князь.
— Ты или совсем разум потерял, или я вообще перестаю что-либо понимать, — озадачился Грахт, — я тебя просто не узнаю в последнее время. Уж больно ты агрессивен стал. В чём дело?
— Это всё потому что в нашем стане враг, — отозвался Ранарт.
— Да какой она враг? — возмутился рыжий обертлуг. — Бедное запуганное создание.
— Это она таковой хочет казаться, — парировал князь, — прошу тебя, будь с ней осторожен.
Грахт только пожал плечами и направился к Палатам для раненых. Мысли о шоколаде вытеснили из его головы все другие размышления. Ранарт же, переведя дух и успокоившись, пошёл следом за Миленой. Найти её не составило никакого труда. Она, затравленно озираясь, выглядывала из-за небольшой ели, заснеженной после недавнего снегопада. Ранарт медленно подходил к этому сомнительному укрытию. Вдруг он остановился, удивлённый тем, как затрепетало его сердце. Он почувствовал, как кровь прихлынула к коже на лице и щёки буквально загорелись теплом. К необычному ощущению прибавилась к тому же и дрожь в сильных руках. Ошеломлённый этим явлением, князь встал напротив ели и начал хмуро разглядывать заснеженные ветви. Ранарт ни как не мог взять в толк, почему он, грозный повелитель великого Вулквонса, робеет сейчас перед слабой девушкой, им же взятой в плен. Это обстоятельство настолько поразило князя, что он бы ещё долго стоял так и сверлил глазами ёлку. Но у Милены быстро кончилось терпение. Ей надоело всё время бояться, к тому же она начала мёрзнуть на морозе. Набравшись смелости, девушка обратилась к Ранарту:
— Князь, позволишь ли ты мне удалиться в Покои для раненых?
— Сперва ответь мне на мой вопрос, — почти дружелюбно отозвался обертлуг.
— Ты тоже хочешь спросить про шоколад? — поинтересовалась Милена.
— Ранарт чуть не рассмеялся, вспомнив о непомерной любви Грахта к шоколаду.
— Шоколад! — воскликнул он. — Ох уж этот рыжий храбрец! Он просто сума сходит от запаха этой сладости. Даже запах врага так не будоражит его, как запах шоколада.
— Неужели, — засомневалась пленница.
— Грахт — это большой ребёнок, — сообщил ей князь. — Да, он великий воин. Грозный каратель всех гнусных тварей, что несут угрозу мирным народам Свободных Земель. Но то на поле боя, в мирной обстановке мой друг совершенно наивен и добр, как малое дитя. Видимо Рохана опасается, что сын её переест шоколада, если обнаружит её запасы. Ведь однажды Грахт чуть не помер от того, что съел очень много этого лакомства.
— Это ж сколько надо было съесть? — поразилась Милена.
— Много, — хохотнул Ранарт, вспомнив эту историю, — мы тогда ещё детьми были. Отец Грахта привёз с ярмарки, что каждую осень проходит в Золотых садах, двенадцать плиток шоколада. Шоколад ведь большая редкость в Вулквонсе. Вот и привёз он его с запасом, так, чтобы на весь год хватило. Грахт, рыжий сорванец, пронюхал об этом и подговорил меня пробраться ночью в погреб и чуть перекусить такой вкуснятиной.
— И ты согласился? — спросила Милена.
— Ну да… — смущённо ответил Ранарт, — какой же ребёнок в здравом уме откажется от такой авантюры? Мы дождались ночи и проникли в помещение, откуда распространялся умопомрачительный запах. Отец Грахта ведь не был обертлугом. Он был человеком и не имел острого обоняния. Поэтому он и не догадывался о том, насколько волновал запах шоколада наши ноздри. В общем мы быстро достали вкуснятину и начали поедать её плитку за плиткой. Только я ограничился двумя, а Грахт съел всё остальное. Ох, как же ему было потом плохо! Я, испугавшись, что он помрёт, поднял всех на уши. Пришлось признаться во в сём. Вот переполох был! Грахта выхаживали, отпаивали целительными снадобьями. Ну а меня выпороли как следует.
— Даже не верится, что с тобой могла приключиться такая история.
— Да, — протянул Ранарт. — Раньше беды только и заключались в том, что ты получаешь нагоняй от старших. Счастливые были времена. А сейчас…
Милена замолчала, потому что испугалась, что обертлуг, вспомнив её родственника, опять впадёт в гнев. Но Ранарт задумался о чём-то и не высказывал никакой агрессии. Однако Мсилена, даже дрожа от холода, не решалась ни выйти из-за ели, ни заговорить вновь. Едва дыша наблюдала она за князем. Ранарт очнулся от мрачных мыслей, когда услышал стук зубов и сообразил, что девушка мёрзнет.
— Иди в Палаты! — гаркнул князь. Он не хотел, чтобы вышло грубо, но само собой как-то так вышло.
Пленница, вздрогнув, медленно вышла из-за дерева и, обойдя князя на как можно большем расстоянии, засеменила в тёплое помещение. Ранарт проводил её внимательным и странным взглядом.
Оказавшись в Покоях для раненых, Милена услышала, как бранится Рохана.
— Я тебе уже сказала, что ничего ты не получишь! — ворчала старушка. — Хочешь, чтобы тебя отправили в Вулквонс? Хорош же ты будешь, если из-за своей страсти к шоколаду не сможешь сражаться!